Эмили Гиффин - Суть дела Страница 74

На подходе к парку Коммон она видит печально известного бездомного старика — многие знают его под именем Руфус. Сколько Вэлери себя помнит, он всегда здесь и как будто бы не стареет, морщин на темной коже не больше, чем дюжину лет назад, волосы поседели только на висках. Она встречается с ним глазами и думает, как всегда, когда видит его холодными зимними месяцами: «Почему бы не перебраться во Флориду, Руфус?»

Он улыбается Вэлери, словно помнит по последней ее прогулке здесь, и начинает:

— Привет, дорогуша... Выглядишь сегодня здорово, дорогуша... Есть доллар? Ненужная мелочь?

Голос у него низкий, хриплый и странно успокаивающий. Вэлери останавливается и подает ему пятерку, а он, взяв деньги, говорит ей, что у нее красивые глаза.

Вэлери благодарит, предпочитая верить его искренности.

— Благослови Бог, — произносит старик, прикладывая к сердцу кулак.

Вэлери кивает, поворачивается и возобновляет движение. Ее остроносые черные сапожки не годятся для ходьбы, пальцы на ногах уже онемели, и холод лишает ее остатков оптимизма. Она шагает шире, двигаясь навстречу Нику и своей судьбе. Она предостерегает себя от излишнего драматизма, это всего лишь очередной парень, еще одна глава в ее серой любовной жизни. Она убеждает себя, что лучше знать, чем гадать, неведение — всегда худшая участь.

И вот она в Коммоне, приближается к Лягушачьему пруду, на котором полно катающихся на коньках, часть фигуристов делает это прекрасно, но большинство держатся неуверенно, и всем весело. Внезапно сквозь облака прорывается солнце, отражаясь ото льда. Вэлери забыла взять солнцезащитные очки и прикрывает глаза рукой, высматривая Ника вокруг пруда и даже на катке, словно он вполне мог взять да и надеть коньки, чтобы быстренько дать кружок по льду. Наконец она замечает его: он одет в темно-синее пальто, толстый серый шарф несколько раз обернут вокруг шеи. Прищурившись, он смотрит в сторону Вэлери, но та понимает, что Ник еще не видит ее. Целую минуту или дольше она рассматривает его, потом их взгляды встречаются. Лицо Ника проясняется без улыбки, и он начинает пробираться к ней, глядя под ноги и глубоко засунув руки в карманы.

Она ждет его, несколько раз меняя выражение лица и, наконец, сделав его как можно более непроницаемым. Вэлери понятия не имеет, на что рассчитывать, но точно знает, чего ожидать.

— Привет, Вэл, — говорит он, остановившись перед ней. У него яркие глаза — насколько могут быть яркими темные глаза, — однако Вэлери чувствует, что Ник пришел сюда, чтобы разбить ей сердце. И все равно она не сопротивляется, когда он ее обнимает. Прижавшись щекой к его широкому плечу, она здоровается, но внезапный порыв ветра уносит ее голос.

Наконец они отстраняются друг от друга, Ник смотрит ей в глаза и говорит:

— Я очень рад тебя видеть.

— Я тоже, — отвечает Вэлери, и в груди у нее все сжимается от близкого к страху предчувствия.

Ник плотно сжимает губы и достает из кармана длинную сигарету и спички. Вэлери и не знала, что он курит — голову бы дала на отсечение, что нет, — но она не спрашивает, новая ли это привычка или вернувшаяся старая. Ник чиркает спичкой, сняв перчатки, напоминая Вэлери, насколько умелы его руки.

— А для меня сигарета найдется? — спрашивает Вэлери, когда они трогаются с места.

— Прости. Это была последняя, — напряженно, прерывисто отвечает он и протягивает Вэлери свою сигарету.

— Да нет, не надо, — качает она головой, отказываясь. — Я пошутила. Я не курю... ну, если только выпью.

— Пойдем выпьем? — спрашивает Ник с коротким, нервным смешком.

Вэлери не отвечает, и он задает другой вопрос:

— Как Чарли?

— Отлично,— отвечает она, внутренне ощетинившись, воздерживаясь от каких-либо подробностей.

Ник кивает и затягивается сигаретой. Закрыв глаза, он втягивает дым, потом отворачивается. Он не выдыхает, а просто открывает рот, дым крутится над его головой и быстро рассеивается. Затем Ник оглядывается, бормочет что-то насчет скамейки. Вэлери качает головой и говорит, что предпочитает прогулку — сидеть слишком холодно.

Поэтому они идут вперед, огибая пруд, глядя на веселых конькобежцев, которые двигаются по кругу против часовой стрелки, сливаясь в яркое пятно.

— Ты умеешь кататься на коньках? — спрашивает Ник, их локти случайно соприкасаются.

Вэлери меняет шаг, отодвигается от Ника и отвечает:

— Да.

Затем вздыхает, давая понять, что она здесь не для болтовни. Когда они совершают полный круг вокруг катка, Ник снова нарушает молчание.

— Вэл. Наша ночь вместе... она была поразительной.

Она согласно кивает — это невозможно отрицать, она никогда не сможет это отрицать.

— Ты поразительная.

Вэлери чувствует нервное напряжение, горло у нее сжимается. Ей не нужны комплименты, настоящие или утешительные. Она понимает, к чему все идет, и хочет только итога.

— Спасибо, — снова благодарит она, а затем как можно невыразительнее говорит: — Ты тоже.

Ник внезапно останавливается и хватает Вэлери за руку.

— Мы можем где-нибудь поговорить? Где-то в помещении? — спрашивает он.

Ног Вэлери уже не чувствует, из носа начинает течь, поэтому она неохотно кивает и идет с ним в «Чеснат, 75», в паб на улице с тем же названием. Они находят кабинку в глубине зала, и, когда официантка подходит, чтобы принять их заказ, Вэлери говорит:

— Мне ничего не нужно.

И делает жест в сторону Ника.

Тот качает головой и вопреки ее решению заказывает им два сидра со специями.

— Просто скажи мне, Ник, — просит Вэлери, когда официантка уходит, — скажи мне, о чем ты думаешь.

— Я думаю о многом, — отвечает Ник, почесывая подбородок, покрытый многодневной щетиной.

— Например?

— Я с ума по тебе схожу.

Сердце Вэлери совершает скачок, когда он продолжает, наклонившись к ней через узкий стол и почти касаясь ее лица.

— Я люблю твой вид, твое тело, твой вкус. Я люблю звук твоего голоса и взгляд твоих глаза, когда ты смотришь на меня... Мне нравится, как ты ведешь себя с Чарли. Я люблю тебя такой, какая ты есть.

— Может, это чисто физическое? — спокойно интересуется Вэлери, делая вид, что нисколько не тронута его словами.

— Нет, — непреклонно качает он головой, — это не физическое влечение. Это не влюбленность. Ничего подобного. Я люблю тебя, Вэл. Это правда. И боюсь, это всегда будет правдой.

Теперь она знает ответ, слово «боюсь» выдало его. Он любит ее, но сожалеет об этом. Он хочет ее, но не может иметь. Это его решение. Вэлери чувствует, что внутри у нее все рушится, и в этот момент официантка возвращается с их сидром. Вэлери обхватывает руками теплую кружку, вдыхает густой яблочный аромат, а Ник продолжает, и похоже, что он говорит сам с собой.