Не бойся, тебе понравится - Агата Лель Страница 79

До этого все её слова словно выплывали поштучно сквозь гулкий вакуум: я слышала каждое и даже понимала, но никак не могла уловить общий смысл. Но последняя её фраза словно выдернула меня из цепких лап полубессознательного состояния.

Может, это прозвучит ужасно, но в этот момент мой закипевший мозг совершенно отсекает моральную составляющую данного факта: мама изменяла отцу - мерзко, но не это волнует меня сейчас. Совсем не это.

- Постой! - снова опускаюсь на корточки напротив. - С чего ты взяла, что ты забеременела именно от Виктора? Наверняка же вы с папой на свиданиях не чай целомудренно пили.

Мама убирает руки от лица и медленно гладит меня по волосам. А этот её взгляд... в нём столько боли.

- Я не знала долгое время, чья ты дочь. Догадывалась, но не знала. Всё искала в тебе черты то Саши, то Вити. И находила сходство с обоими.

- Ну вот, видишь! Ты сама не знаешь! Так что...

- Но потом меня отправили в командировку сюда, - перебивает, - по чистой случайности. По чистой случайности начальником нефтеперерабатывающей компании оказался Витя. Мы снова встретились, спустя двадцать лет. Всё снова закрутилось...

- Но всё равно, с чего ты взяла, что мой отец именно он? - не сдаюсь.

- Перед тем, как переезжать сюда, я сделала тест на ДНК. Твой отец Виктор. Никаких сомнений.

- Нет, - быстро машу головой. - Нет, этого не может быть.

- Да, Лея. Я хотела знать наверняка. Хотела открыть вам правду, когда для этого придёт подходящее время. Думаешь, зачем я взяла тебя сюда? Не из вредности, чтобы насолить твоему отцу, как ты, наверное, считала; не из желания казаться хорошей в глазах других - я хотела, чтобы ты знала, кто твой отец, чтобы вы стали с ним ближе. Я хотела, чтобы мы стали настоящей семьёй!

- Нет, это не может быть правдой, - ощущаю, как трясутся обескровленные губы. - Это какая-то ошибка, тест обманул. Это не может быть правдой! Не может!

- Лея! - мама встряхивает меня за плечи и твёрдо смотрит в глаза. - Это так, смирись. Твой отец - Витя. А Эмиль... пожалуйста, скажи, что ты не беременна от этого мальчика.

- Отойди от меня! - цежу. Мир расплывается перед глазами мутным солёным пятном. - Отойди и не трогай.

- Лея...

- Отойди! - выставляю вперёд руки и делаю осторожные шаги назад. - Ты всё врёшь! Я тебе не верю! Ты просто хочешь разлучить нас с Эмилем, это же очевидно. Твой убоюдок тебе изменил и ты решила отыграться на мне.

- Дочка, это не так, - поднимается, отзеркалив мою позу - ладони вперёд, словно усмиряя буйнопомешанную. - Это чистая правда. Я понимаю, что тяжёлая для тебя, но это так. Ты дочь Вити, Эмиль - его сын. Вы не можете быть вместе.

- Можем! Потому, что ты всё врёшь! Ты всегда всем врёшь! - ору, размахивая руками, бегая бесцельно по комнате и пиная окружающие предметы словно сумасшедшая. Я не контролирую себя, свои действия, свои мысли...

Подбегаю к комоду и смахиваю стоящие на нём в пёстрый ряд флаконы. Грохот стоит неимоверный, компактная пудра рассыпается по ламинату бледно-розовой крошкой.

- Это не правда! Я люблю Эмиля! И мы будем с ним вместе, понятно? Я не верю ни тебе ни твоему долбаному тесту! Он врёт, и ты врёшь! Вы все против нас! Да пошли вы! Не хочу ничего больше слушать.

Вытягиваю из-под кровати чемодан и, отодвинув зеркальную дверь-слайд шкафа, комом забрасываю в раскрытую пасть дорожной сумки свои вещи.

- Что ты делаешь? - мама оказывается рядом.

- Собираю барахло, я прямо сейчас перееду к Эмилю и не буду слушать этот бред.

- Лея, прекрати! Хватит! - мама хватает меня за запястья и поворачивает на себя. - Этот мальчик - твой кровный брат по отцу. Вы не можете быть вместе, слышишь меня? Ваши отношения незаконны. Они аморальны, в конце концов! Если у вас родятся дети, они будут умственно отсталыми!

- Заткнись! - ору, выдёргивая руки. - Это неправда, я не верю тебе! Отойди от меня! Я люблю его больше жизни и если его не будет рядом, то...

- Прости, что говорю тебе это всё, но лучше так!

- Отойди! Не трогай меня!

Пытаюсь вырваться, кусаться, царапаться, но мама держит меня крепко, а потом, размахнувшись, даёт звонкую пощёчину... И всё... мир падает под ноги, рассыпаясь тусклым бутылочным стеклом.

Мама прижимает мою голову к своей груди и мы вместе оседаем на гору выпавших из шкафа вещей.

Она гладит меня по волосам, целует, плачет... А я нет. Потому что меня больше нет.

- Прости меня, Лея. Прости. Это моя вина. Только моя. Я должна была сразу сказать тебе, обязана была! Но я даже подумать не могла, что так оно всё обернётся.

​​​​

Глава 2. Часть 55

***

Игнорируя автоподжиг, чиркаю спичкой и зажигаю конфороку: сине-красные языки пламени облизывают дно старого чайника с тремя выцветшими клубниками на эмалированном боку. Это бабушкин чайник. Он, чешский чайный сервиз со сколотыми краями и большой семейный фотоальбом в потёртой обложке - вот, в принципе, и всё, что осталось от неё на память.

Я помню себя маленькой. Помню, как ещё пышущая здоровьем бабушка точно так же ставила чайник на плиту. Как я, слушая её рассказы, точно так же смотрела на огонь. Как ждала, когда мы все сядем за стол и будем пить ароматный чай со свежеиспечёнными булочками...

А теперь бабушки нет, и той старой плиты больше нет, и ароматных булочек, и детства. Одни воспоминания. Жизнь может повернуться как угодно: может