Gvela - Каждому своя дорога Страница 8

– Вот это Дима, – громко представил меня сидевшим у костра наемникам и остальным людям из каравана Кил.

Тишина. Затем голос Нара.

– Садись, Дим, раздели с нами еду, – кажется, это что-то вроде ритуальной фразы. Вон как все сидят и смотрят на меня, словно ждут чего-то.

– Я пришел с миром, – выдал я первое, что пришло на ум.

– Хм… чужеземец, – пояснил Нар со смешком.

– Ааа… – понимающе протянули люди, и сразу же отчужденность спала.

– А чего сказать надо было? – уселся я рядом с Килом и тихо на ушко задал этот вопрос.

– Разделю как друг, – так же шепотом ответил он. – Или как брат. Смотря, кто тебе предлагает.

– А… буду знать.

– Но твой ответ тоже хороший, – улыбнулся Кил.

– Угу.

– Пока еда готовится, Жин будет сказки рассказывать. Очень интересно, послушай.

Я больше есть хотел, чем чего-то там слушать, но с другой стороны, через сказки можно неплохо узнать жизнь.

Жин оказался мужчиной лет тридцати со шрамом на лице, который в танцующем пламени костра выглядел довольно зловеще, пересекая щеку полумесяцем. А вот голос у него был бархатистым, приятным, как и положено хорошему сказочнику. В душе возникло детское предвкушение интересной истории.

– Сегодня я расскажу Вам…

– Бой! – раздался крик одного из охранявших нас часовых.

– Вот так всегда. Только подумал о хорошем, на тебе, черная полоса! – возмутился я.

8 глава

Рядом со мной упал один из наемников со стрелой в горле. Я рванул прочь от света: нам не видно нападающих, зато мы отличные мишени, освещенные пламенем костра. Сейчас не время геройствовать, но и сидеть, ждать, пока другие со всеми разберутся, я не собираюсь. Сперва надо убрать лучников. Как днем ножи не метнешь, ни черта не видно. Придется ориентироваться на слух и свои предположения. Нож зажимаю в руке, двигаюсь как можно тише. Чуть в стороне идет сражение. Слышу четкие приказы Дарина и Нара. Кил все еще крутится возле костра. Дурак или это отвлекающий маневр? Отхожу чуть в сторону, углубляюсь в лес. Замечаю первого лучника, слышу знакомый звук натягивающейся тетивы. Прыжок, движение рукой, и он мертв. Думать о том, что я убиваю, пока не хочу. Так надо. Либо мы, либо они. Их я не знаю, а тех, кто сидел у костра, потерять не хочу. Значит… мы.

Тихо проскальзываю к дереву, замираю. Отсюда хорошо видно, как бьются с разбойниками Кил и Жан. Не отвлекаться. Крадусь дальше. Знакомый звук, опять лучник. Целится в Кила. Опять?! Про этого я тебе точно не скажу, парень, а то решишь всю жизнь за мной по пятам ходить. Снова точные движения, и он мертв. Нож входит в шею как в масло. Дико, жутко, но не время вникать… Сглатываю, отгоняю совесть прочь. Рядом еще один лучник и разбойник. Стоят и смотрят на бой, как в кинотеатре фильм. Суки! Надо успеть убить быстро… Медленно достаю второй нож. Удар в спину точно в сердце, вторая рука уже чертит полоску по шее второго. Две секунды, и жизнь прервана. Именно сейчас я понимаю, насколько она ценна, потому что хрупка. Хочется заплакать, но еще рано. Это потом меня будет выворачивать и трясти как в лихорадке, я уверен в этом. Тех первых лучников я не видел, а вот эти люди лежат у меня под ногами сломанными куклами. Не время расслабляться…

Вроде лучников больше нет. Выбегаю из-за деревьев. Эффект неожиданности играет мне на руку. Два ножа метнул, две цели поражены… В этот раз надо будет ножи забрать. Их и так осталось всего три. В первой стычке я даже не подумал про них, так там и оставил.

Бегу по инерции, раздавая редкие, но уверенные смертельные удары разбойникам. Поражаюсь, насколько у меня выходит просто с ними справляться. Кажется, нападавшие поняли, что шансов у них нет, потому что быстро разбежались как зайцы по кустам. Их никто преследовать не стал, однако Нар предусмотрительно выставил усиленную охрану. Костер почти догорел, но как ни странно, все снова собрались рядом с ним. Латиль уверенно перевязывал раненных. Убитых оказалось трое, ими занялись кто-то из наемников.

Стоило мне сесть и расслабиться, как пришлось срываться в кусты, чтобы стошнило подальше от взглядов людей. Выворачивало долго. Это всегда так. Сколько ни видел смертей, а привыкнуть к этому не могу. И вообще не думаю, что к убийству можно привыкнуть…

Прополоскал рот. Возвращаться к костру не хотелось, но меня начало знобить и потряхивать. Опять привычная реакция на стресс. Мне сейчас нужен жар, чтобы согреться и успокоиться. Смотреть на то, как убирают подальше от лагеря мертвых, нет ни малейшего желания.

– Кил, ты как? – все, что я смог спросить, потому что стало трясти так, что боялся откусить себе язык.

– Дим, ты что, первый раз убивал? – Перемазанный кровью Кил заботливо всунул мне в руки кружку с горячим напитком.

Кто-то накинул на плечи теплый плед, в который я моментально укутался. Меня все равно трясло. Надо поспать, но сразу видно, что пока я не объяснюсь, спать не отпустят.

– Послушай, парень, – начал Динар, пристально смотря мне в глаза. Все люди подтянулись к костру. – Я выполнил просьбу Бура, потому что он мне друг. Но если ты шпион, то я просто отпущу тебя на все четыре стороны. И то только из-за того, что ты сражался на нашей стороне.

Меня трясло, зубы стучали, не давая ничего ответить, а мычать было стыдно.

– Если мы ошибаемся, то извинимся, но и ты пойми нас, – заговорил Нар. – Ты не знаешь наших обычаев, странно ведешь себя. Техника боя у тебя рассчитана на убийства. Да и сам ты, Дима, опасен. Я наемник много лет, и считаюсь одним из лучших, но даже я не уверен, что выстою в бою против тебя. Кто ты, Дима?

– Дим, ты и правда необычный. Хладнокровен во время боя, и так раним после него, – намекая на мое состояние, сказал Кил.

Все замерли в ожидании, а меня как назло все еще трясло, и это состояние стало усиливаться. Знаю, что это переломный момент, сейчас надо согреться, и я успокоюсь, впаду в подобие расслабленности. Беру кружку, протягиваю Килу, торопливо закутываясь в плед, медленно, чтобы не настроить против себя напряженных людей, подползаю очень близко к костру и греюсь. Плед, наверное, скоро задымится от жара. Кил протягивает мне кружку с горячим чаем, и я, отпив половину в абсолютной тишине, стал расслабляться.

– Я готов ответить на ваши вопросы, – произнес я, когда смог владеть своей челюстью. – Только с одним условием: если мне нельзя остаться с вами, то вы мне дадите уйти, не препятствуя. Клянусь, что злого умысла у меня нет. Ни по отношению к вам, ни к вашей стране, ни к миру в частности.

– Я дам тебе такое слово, – веско ответил Динар. В воздухе повисло напряжение.

– Я совершенно не могу быть шпионом, хотя бы потому, что я из другого мира, – это было нечто. Столько эмоций на лицах… И растерянность, и удивление, и неверие, и… облегчение?! Последнее испытывал Кил?

– Он не лжет, – неожиданно произнес Латиль. Недолгое шушуканье и мгновенная тишина, стоило поднять руку Динару.

– Это многое объясняет. Видимо, попал ты в игры демонов, либо темных эльфов. Они такой сильной магией обладают, – сказал Динар.

– Я не первый такой? – заинтересовался я. Неужели к темным или демонам придется идти? Что-то боязно стало…

– Не первый. Но происходит все же это редко.

– И насколько «редко», – не удержался я от иронии.

– У магов спрашивай, – отмахнулся Динар.

– Дим, а у вас там все такой техникой боя владеют? – загорелись глаза Нара.

– Не все. Есть те, кто и получше может, – мое признание, смотрю, кроме любопытства ничего не принесло, даже обидно как-то.

– Мне бы таких воинов, да побольше, – выдал глава наемников.

– Могу как-нибудь некоторые приемы показать, но чтобы довести до автоматизма, нужны годы тренировок.

– А ты сколько этому учился? – влез Кил.

– С пяти лет, – кто-то даже присвистнул. Наемники загалдели, делясь впечатлениями о столь долгом сроке обучения.

– Это там тебя учили убивать? – ну почему Динар задает такие неприятные вопросы, и все сразу замолкают, чтобы услышать мой ответ.

– И это тоже. Но мы используем это только для защиты. Я пока не попал в ваш мир, никого не убивал, но видел смерть не раз и не два.

– Откуда? – хмуро спросил Нар. Видимо, мой юный возраст вызывал сомнения в словах.

– В моем мире есть такая повинность, как служба в армии. Когда тебе исполняется восемнадцать лет, то тебя призывают отдать долг родине, отслужив положенный срок в армии. Также есть негласный закон, что нас, молокососов, которые не умеют толком даже стрелять, отправлять на войну… Так я и попал в центр боевых действий. Но… в отличие от многих, в бой не шел и ничего связанного с убийствами не делал. Зато видел и снимал последствия этих боев. Я был сержантом и при полке, фотокорреспондентом.

– Кем? – перебил Кил.

– Человеком, который фотографировал войну, – и, видя, что меня не понимают, пояснил как смог, – рисовал картинки с убитыми солдатами, чтобы другие помнили и не совершали подобных ошибок в будущем. Нельзя убивать просто так. Все хотят жить. А в вашем мире, я уже… Знаю, как бывает. Либо ты, либо тебя, и третьего не дано…