Анна Прохорчук - Демониада Страница 8

– Не тебе решать что правильно, а что нет! – разозлился Саня. – У нас, как ни странно, тоже есть головы на плечах, которые умеют думать!

– А, может быть, они сами решили узнать секрет ведьмы? – ядовито поддержала его Катя.

– Помолчи! Ты ведь на самом деле не хотела тащиться сюда! – зыкнул на фальцете Саня.

У Вадима удивлённо поднялись брови.

– И давно он начал на тебя покрикивать?

– Помолчите вы оба! – бессильно топнула ногой девушка.

– Уже светает, – Вадим посмотрел на небо, проигнорировав выступление подруги. – Пора по домам. Надо поспать немного, – он пошёл прочь, увлекая за собой Христю.

– Отпусти её, – крикнул им вдогонку Саня.

– Ты меня ещё не купил, – дерзко ответила Христя. – Пошли, Вадик.

– Ах, он уже Вадик!

Катя скорчила мерзкую гримасу. Она была крайне уязвлена, а их друзья удалялись одни, не дожидаясь остальных. Катя и Саня отправились за ними в деревню, непонятно на кого, обиженные. Она злилась на Вадима за его шашни с Христей. Ей хотелось, именно в данный момент, ударить по его голове чем-то тяжёлым. Только за что, она ещё не придумала. Главное, чтобы ему было больно, а каким образом, не важно.

Глава 5

Двое из всей большой деревни, Вадим и Христя, спали днём очень плохо. Сначала им снились всякие чудища, которых не существует в природе. Они боролись с ними, но не всегда побеждали. Чудища иногда оказывались гораздо сильнее ребят. Странное дело: ни он, ни она не страшились их! Но двум другим из их четвёрки было ещё хуже.

Саня и Катя метались в своих постелях. Что им мешало спать? У обоих в головах громко разговаривали какие-то голоса, кричали и спорили, совершенно не слушая разума хозяина. Саня хватался за виски, его одолевало единственное желание оторвать непослушный орган. Он кричал, но его почему-то никто не слышал, раскрывал рот, не произнося ни единого слова. Совершенно разбитый, шатаясь из стороны сторону, поднялся с кровати, обмотал голову полотенцем, разглядывая бледное лицо с зелёными кругами под глазами в зеркале на стене.

– А-а-а! – снова завыл он, хватаясь за виски, но его снова никто не услышал. – Мама-а! – кричал он во всё горло, только его немой крик остался только в его воображении. – Что со мной?

«Ты сам знаешь, что с тобой», – говорил кто-то в его мозгу протяжным издевательским голосом.

– Я не выдержу! Кто ты?!

«Я – твой Страх!»

– Убирайся из моей головы! – стонал юноша.

«А ты попробуй меня выгнать!» – дразнил голос.

– Я убью тебя! – стонал юноша.

«Тогда ты убьёшь себя», – весело пело в голове.

– Сволочь! Ненавижу!

«Ты думаешь, только тебе плохо? Твоя подружка тоже развлекается».

Саня подумал о Христе.

«Ты не о той думаешь», – разочаровался голос. – «Я говорю о Кате. Ей также весело. Ха-ха-ха! Охо-хо!»

Страх смеялся над ним. Он издевался не только над ним, но и над Катей. А что с Христей? Как она? Страх смеялся над тем, что он ещё может сочувствовать кому-то.

«Не люблю, когда ты притворяешься слюнтяем. Ты не представляешь, какие мысли её тревожат. Она просто бесится! Интересно, сколько ещё она сможет продержаться?»

Саня пытался выбросить эту дурь из своей головы. Ему казалось, что он сходит с ума, но Страх опять начал над ним издеваться.

«Ты не сумасшедший. Ты самый нормальный. А вот друзья твои спят спокойно в своих постельках. Правда. Сначала им тоже пытались помешать, но, всё же, старая ведьма просила вас прийти к ней. Ты тоже пойдёшь?»

– Да, – ответил Саня, морщась от боли. Ему казалось, что мозги плавятся. – Я должен помочь друзьям, если им понадобится моя помощь.

«Похвально-похвально», – проговорил довольный Страх. – «Встретимся ночью».

Головные боли внезапно отпустили. Юноша очнулся: холодный пот покрыл всё его тело, опустошая разум. Саня снял с головы полотенце – оно оказалось влажным. Мать так и не пришла к нему на помощь. Она просто его не слышала. Тело ныло, будто от долгой работы. От слабости мозг отказывался думать.

«Спал я или нет?»

Он испугался, что противный нахал снова начнёт говорить с ним, но наглого голоса не услышал, что было облегчением.

Катя, как и её друг, проснулась в холодном поту, в скомканной постели.

«Какая дрянь мне приснилась. Что со мной было? Меня будто через мясорубку пропустили», – думать было невыносимо.

Девушка помотала головой, но дурман развеялся не сразу. Она вроде бы спала полдня, только сон не приносил желаемого результата. Катя снова положила голову на подушку, а уснуть не смогла. Поднялась, шаткой походкой пошла на кухню, подставила голову под умывальник и полила прохладной водой. Вода лилась на короткие волосы, промочив до самой съёжившейся кожи. Подняла голову, встряхнула от воды, как встряхивается собака или кошка, попав под дождь, от этого вся спина оказалась в каплях. Глянула на себя в зеркало – труп краше.

«Я сегодня никуда не пойду», – подумала Катя. – «Даже, если меня силком потащут!»

Она не знала, что её не будут спрашивать. Каждый из них должен сам решить: нужно ему это или нет. Она знала и решила:

«Не пойду», – решила так твёрдо, что сама чуть не испугалась и от собственного бесстрашия закружилась голова. – «Если эти чокнутые отправятся в чёртов дом, значит, они просто сумасшедшие».

Покачиваясь, Катя вернулась к себе в комнату, упав на кровать ничком.

– Доча, ты снова легла? – спросила мать, вошедшая в дом.

Она видела, что дочь отправилась к себе. Странная она стала какая-то, отвечала невпопад, как будто находилась в полной прострации. Мать пошла за ней следом.

– Ты не заболела?

– Нет, – ответила Катя и отвернулась к стене.

– Ночью-то опять пойдёшь с ребятами?

– Нет, – она не смотрела на мать.

– Вы, наверное, интересно проводите время?

– Ты даже не представляешь насколько! – вымученно воскликнула Катя.

– Ну и хорошо. Одевайся. Скоро обедать будем. Отец на обед придёт, – сказала напоследок мать и вышла из комнаты.

– Угу, – промычала Катя и сделала попытку подняться.

«Ты, правда, сегодня снова собралась в дом к ведьме?» – искренне удивился голос.

– Опя-ать! – простонала девушка.

Этот голос изматывал её с утра до обеда, во время сна, и теперь он снова заговорил в уставшей голове. Противный, издевательский. Хотелось скрыться, умереть…

«Я не думаю, что это хорошая идея! Так не интересно!» – обиженно пропел противный голос.

– Отвали! – Катя снова отвернулась к стене.

Внезапно ей на спину прыгнул котёнок. Катя с визгом подскочила. Котёнок сорвался со спины, слегка поцарапав, убежал под кровать. Она заглянула в его временное укрытие – оттуда, из темноты, на хозяйку глядели жёлтые горящие глаза. Девушка постаралась как можно быстрее вернуться под одеяло – глаза мелкого животного казались устрашающими.

– Господи! – она расслабленно прикрыла веки.

«Твои нервы шалят», – издеваясь, произнес голос. – «Это обидно!»

– Вот тварь! Это ты меня довёл!

«Так не пристало разговаривать приличной девушке!» – капризно укорил голос.

– Плевать!

«Ты ругаешься хуже грузчика!»

– Ты меня ещё хорошим манерам учить будешь? Отвали!

«Нет. Разбирайся со своим сленгом сама. Мне интересно, а как ты собираешься разговаривать со своим другом? Ведь ты чуть не изменила ему».

– Убирайся из моей головы!

«Зачем так грубо? Впрочем…, пока».

Голос больше не говорил с ней! Это было настоящее облегчение. Мозги потихоньку начали приходить в порядок. Она потёрла виски указательными пальцами, но манипуляции совершенно не помогали. Катя снова упала на кровать поверх одеяла, закрыв глаза. Ей послышался голос матери:

– Ты еще не поднялась?

– Встаю, – скрипучим голосом ответила Катя, сделала попытку приподняться, но вновь плюхнулась на подушку; тело не желало слушаться.

– Катя, – снова услышала она голос матери, – Катя, обед на столе. Ты есть будешь?

– Угу, – промычала Катя, новая попытка подняться с постели удалась.

Тело ныло, казалось ватным, всё время норовило осесть на пол, словно без костей, но Катя сделала над собой усилие, надела коротенький, в красных маках, халатик и вышла на кухню. Мать выставила на стол, приготовленное к обеду. Отец уже приехал, плюхался под умывальником, как бегемот. Катя краешком глаза глянула на него, ей почему-то стали неприятны его довольные плюхания и фырканья. Лицо само скорчилось в брезгливую гримасу. Она такого от себя не ожидала! Всё, что раньше ей так нравилось, теперь смешило или раздражало. Так и с отцом, он сейчас раздражал. Хорошо, что он этого не знал и, отойдя от умывальника, вытирался полотенцем, подмигивая, улыбался дочери.

За столом Катя казалась не очень-то голодной. Она поковырялась в тарелке с борщом и взялась за второе. Родители изредка посматривали на дочь, не понимая, что с ней происходит.