Эдгар Крейс - Любовь и Вера. Вспомнить Бога Страница 8

– Молчать, когда с тобой начальник говорит. Сколько было «приводов»?

Савелий странно посмотрел на начальника участка, хотел вначале ответить любопытствующему, что он о нём думает, но промолчал. Начальник стал в упор глядеть на старика, ожидая ответа, но допрашиваемый продолжал молчать.

– Какой хитрый экземпляр нам попался, как сканер мозгов одели, сразу замолчал! Думаешь, что, если молчишь, то мы не увидим о чём ты думаешь? У нас сканер новенький, самой последней модели, его не проведёшь, всё увидим! Сколько «приводов», спрашиваю? – опять взревел начальник.

– Я вовсе и не хитрю, вы же сами приказали мне молчать, вот я и молчал, – недоуменно пожал плечами Савелий.

– Теперь надо говорить, а я сравню – что ты мне будешь говорить, с тем – что мне расскажет о твоих мыслях наш новенький сканер, и тогда я решу: насколько ты честно согласен сотрудничать с правосудием, и сделаю вывод: что мне с тобой дальше делать. Понял?

– Да чего уж тут не понять, понял я уже, – опустил голову Савелий и стал теребить руки.

– Перестань теребить руки, у меня от этого по экрану какие-то помехи идут! – приказал начальник.

– Могу и не теребить, – равнодушно ответил Савелий, опустил руки и стал смотреть в потолок.

– Думай о чём-нибудь, я не вижу, чтобы ты думал. Думай! – приказал начальник участка.

– Могу и подумать! – ответил Савелий и пристально посмотрел на начальника.

– Что происходит со сканером, экран потух! – подскочив со своего кресла, закричал начальник участка. – Сержант, сходи в аппаратную и посмотри, что там происходит с нашим новым устройством.

Сержант выскочил из кабинета, аккуратно закрыл за собой дверь и несколько минут его не было. Начальник уставился в окно и нервно барабанил толстыми, короткими пальцами по столешнице, неожиданно дверь резко распахнулась, и на порог с округлившимися глазами влетел сержант, беззвучно открывая и закрывая рот, периодически указывая рукой куда-то себе за спину.

– Что?! – проорал начальник.

– Сгорело! – незамысловато ответил подчиненный.

– Что сгорело?!

– Сканер, – пожал плечами сержант и перестал размахивать руками.

– Как сканер?! – недоумённо пробормотал начальник, подскочил к двери, оттолкнул с дороги подчиненного и пулей вылетел из кабинета.

Сержант тоже улетел вслед за начальником, снова на ходу стал размахивать руками и что-то пытаться ему объяснить. Некоторое время их не было, и Савелий заскучал, снял шапочку и стал вертеть её в руках, пытаясь понять: что это за такую странную штуковину ему одевали на голову, но тут в кабинет снова влетел начальник, косо посмотрел на Савелия и вырвал из его рук шапочку.

– Нечего дорогое казённое имущество тискать, ещё испортишь! Ладно, сегодня тебе считай, что повезло: новый сканер в настоящее время требует профилактического осмотра специалистами нашей службы. Оно и понятно, новая техника, – многозначительно подняв кверху толстый палец и пристально посмотрев на Савелия, менторским тоном, не допускающим пререканий, произнёс начальник участка. – Но завтра сканер починят и тогда я поковыряюсь в твоих мозгах самым надлежащим образом, господин задержанный. Ишь, надумал, в информатории беспорядки наводить, какие-то надуманные требования нашим уважаемым городским властям предъявлять. Нехорошо, господин задержанный, а ещё в возрасте далеко иожно сказать и не молоёежном, понимаешь, находишься!

– Мне бы только на работу устроиться, – снова начал Савелий, пытаясь, в который уже раз на дню, объяснить свою беду.

– Поговори мне тут! В камеру его, сержант! – приказал начальник своему подчиненному.

– Слушаюсь, господин начальник, – ответил сержант и твёрдо взял Савелия за плечо.

– Ну, что расселся, когда даже господин начальник тут стоит! Вставай живо, пошли!

Дверь в камеру захлопнулась, и Савелий посмотрел на нары, где, калачиком свернувшись, должен был спать его сосед, но верхние нары была пусты. За спиной старика послышался шум воды. Он обернулся и увидел своего недавнего пациента-попутчика с поезда. Чернявый, широко улыбаясь, как старому знакомому, выходил из единственно отгороженного в прозрачной камере уголка и на ходу застёгивал штаны.

– Привет, старик! Вот так встреча, и в таком специфическом месте! – усмехнувшись, развёл руками чернявый, – и тебя заграбастали наши доблестные жандармы? Да, недолго ты на свободе гулял, а ведь я так и чувствовал, что в тебе есть что-то такое нашенское, от любителей свободной жизни.

– Здорово, коли не шутишь, – ответил, смутившись старик.

– Какие уже тут шутки. Вижу тебя на «мозгоклюе» дрессировали. Ну так как, всё им рассказал, как на духу? – заинтересованно спросил чернявый, усаживаясь на нижние нары.

– Да, н-е-е, не успел, наверное. У них какой-то там сканер мозгов сгорел, – пожал плечами Савелий.

– Как сгорел, быть того не может! – подскочил чернявый. – Это же самая секретная и самая сверх защищённая система в городе. Она же за всю историю своего существования ни разу не ломалась!

– Не знаю, так сержант своему начальнику сказал. Потом они ещё вдвоём бегали в какую-то аппаратную и оба пришли оттуда очень сильно чем-то расстроенные. На меня накричали и обратно в камеру отправили, – смущенно ответил Савелий, и присел на нары.

– Ну, дед, ты в рубашке родился, если бы они тебя «мозгоклюем» обработали, ты бы был у них, как птенец на ладони у хозяина, даже соврать им ничего бы не смог, – сказал чернявый, панибратски хлопнув Савелия по плечу.

– А зачем мне врать? – удивлённо спросил старик.

– Как зачем? – в свою очередь удивился чернявый. – Ты что, собираешься жандармам давать себя наизнанку выворачивать? Раскрывать все свои секреты?

– Мне и скрывать-то совершенно нечего? – произнёс Савелий и посмотрел на чернявого чистыми голубыми глазами.

– Ну, тебе виднее, наверное, – не стал спорить чернявый. – А как ты вообще попал сюда?

– На работу устраивался, – засмущался Савелий.

– На работу?! – рассмеялся чернявый и недоверчиво посмотрел на старика. – В жандармерию что ли?

– Да, нет, не в жандармерию. Я в этот их, информаторий, пришёл за работой, а им, видите ли, недвижимость подавай. Я им и сказал, что в деревне вся моя недвижимость, но им моя деревня почему-то не нужна! – осерчал Савелий.

– Какая деревня, дед? Кому она, действительно, нужна, твоя деревня? Ведь вся настоящая, красивая жизнь – это только в городе и есть, а за городом – одни лишь дикие животные остались, нету людей за городом больше, дед. Это может, во времена твоей молодости кто-то и жил за городом, да и то, наверное, по своей крайней глупости. А сейчас то зачем, если всё производится в городе, и все удовольствия там же находятся? – усмехнулся чернявый.

– Молод ты ещё, чтобы понимать где – настоящая жизнь, а где – нет. Не можешь ты её ещё отличить, жизнь эту, от подделки, – грустно ответил Савелий и опустил голову.

– Да, ладно тебе дед, не грусти! Не зря же судьба нас с тобой вновь свела. Ты мне помог зрение вернуть – я тебе тоже помогу. Сведу с такими людьми, что закачаешься! Такие как я, добро помнят всю жизнь. Вот сведу тебя с очень важным человеком, думаю, его заинтересуют твои способности – потомка «индиго», – с довольным видом оглядев старика, сказал чернявый.

– Никакой я не «индиго», человек я, – тихо ответил Савелий.

– Не буду с тобой спорить, старик. Сильно я стал через твои способности уважать тебя. Никогда, таких как ты, в своей жизни ещё мне встречать не доводилось. Как скажешь – человек, так человек, а выходной день – нам с тобой сегодня обеспечен, потому что раньше завтрашнего дня жандармы со своим «мозгоклюем» точно не разберутся, а мы пока можем в приятной беседе отлично провести своё свободное время. Отдохнём, дед, от наших «добрых мозгоковырятелей», – сказал чернявый, поудобнее устраиваясь на верхних нарах, как раз над Савелием.

Глава5. Знакомство

Начальнику жандармского участка не повезло: приехавший по утру специалист по сканерам сказал, что техника восстановлению не подлежит и в данной ситуации – требуется замена всего оборудования участка, ибо сгорела вся электроника: от и до, обеспечивающая жизнедеятельность участка. Даже камеры с заключёнными, теперь надёжно запереть было невозможно. Самым грустным в момент оглашения специалистом своего вердикта выглядел дежурный жандарм, он несколько раз переспросил господина специалиста: «А может что-то всё-таки ещё можно сделать?», но каждый раз и, когда на третий раз получил отрицательный ответ, окончательно понурил голову, с видом человека, потерявшего, по крайней мере на сегодня, весь смысл своей жизни. Начальник участка воспринял состояние подчинённого, как признак рвения к службе и пообещал похлопотать перед начальством о его поощрении. Дежурный жандарм на короткое мгновение ожил, но это было совсем ненадолго, потому что вспомнил, что к своему любимому столу сегодня он уже не вернётся.