Андрей Писателев - Будущее, которого нет… Страница 8

– Да…. Но ведь ты можешь работать после окончания, а в это время получать второе образование, актерское.

– О! – Рассмеялся Ваня, как обычной реакцией на шутку. – Именно так и будет….

– Чего ты смеешься?! Я лично так и буду делать. Мои родители тоже не могут позволить себе оплачивать ту специальность, которой я хочу учиться, но мы договорились, что когда окончу, я пойду на свои заработанные средства туда, куда сам захочу.

– Надо мыслить трезво. И я понимаю, что актерством сильно не заработаешь. А кушать-то хочется…. И куда же ты пойдешь? – С легкой насмешкой спросил он после небольшой паузы.

– На писательский факультет. – Сразу же последовал взрывной смех Вани. – Ты чего?!

– Да,… та… такого даже и нет! – Продолжал он смеяться.

Маселкин обижено взял свое пиво и просто решил не спорить, боясь поругаться.

– Ну, ладно не обижайся. Есть такой, только, мне кажется, по-другому называется, «Сценарный», что ли…. Вот что я тебе скажу, бросай ты эту затею.

– Ты что рехнулся?! Это мечта всей моей жизни!

– Может, так оно и есть, только не будешь ты потом учиться, если сразу не пошел….

– Но родите ли же…. Мы договорились, что….

– Родители твои так сказали, просто, чтобы ты поступил сюда, а иначе сам знаешь, что бывает с теми, кто после школы никуда не поступает…. – И в ответ на свой риторический вопрос, Ваня приложил руку к воображаемому козырьку, отдавая честь, как это принято у солдат. – Армия, друг мой.

– То есть, ты хочешь сказать, что они меня провели?

– Не знаю, Коля. Дело не мое. Но скажу тебе так: если сразу не поступил туда, куда хотел – все, считай что пропало…!

Почему-то после этих слов он залпом допил половину бутылки своего третьего пива, а потом нырнул внутрь кафе еще за одним, оставив Колю наедине со своими размышлениями. Другие не слышали их разговора, не вмешивались, хотя даже если бы и слышали, ничего дельного не сказали бы. «Такой себе народец нынче пошел, ничего им не надо, ничего им не интересно, нет у них мечтаний…. А Ваню жалко. Он продал свою мечту ради денег, хотя не по своим принуждениям, но продал. Он сам прекрасно понимал, что никогда уже не станет актером, он сдался. А этим вообще все равно….», – он оглядел своих знакомых по кругу: «Вот такой себе народец окружает нас, – думал Маселкин, – посредственный….».

Через минуту Ваня вернулся из кафе, принеся с собой вместо пива маленькую бутылку водки.

– Будешь? – Печально, как Гамлет предложил он и, не дожидаясь ответа, стал пить сам, строя планы на будущий вечер или разрушая остатки прошлого….

День Инженера не праздновался как-то по-особенному. Выпивания, концерт в актовом зале, организованный показушниками и заводилами факультета с использованием устарелых въевшихся шуток про изъяны и странности преподавателей, а потом дискотека. На концерт Коля не хотел идти, он и так знал, что ничего смешного там не будет, основываясь на знании тех ребят, которые его делали. Пару тройку парней вечно шумящие, думающие, что они смешнее и талантливее всех на курсе, постоянно выдумывающие какой-то бред, который усердно репетировали и в конечном итоге, они разочарованно вздыхали над очередными фиаско. Но больше всего Коле не нравилось то, что они считали себя творческими людьми, которые выставляют свое творчество на показ перед, как им казалось, необразованными и серыми заучками-инженерами, пришедшие сюда, в принципе, только лишь за знаниями заводского дела. Маселкин идти не хотел, но пошел, увидев, что в актовый зал пришла и Аня Баринова, та, которая смотрела на него на парах. Он не знал, с какой целью она это делала, но интуитивно надеялся, что лишь с одной – из-за симпатии.

Это было довольно глупо, так как единственной девушке на их потоке, мужского внимания хватало сполна. Ей постоянно предлагали проводить домой или сходить поужинать, помогали с контрольными заданиями и даже преподаватели относились с теплом, привыкнув к ней, как к единственной девушке-инженеру. К тому же, она постоянно водилась с этими ребятами, Васей и Никитой, которые сладостно придавали ей статус особенной девицы, окруженной двумя такими бриллиантами. Что же она в них нашла?

Концерт выдался, в общем, не очень, даже хуже прошлогоднего, как обычно сказали бы старшекурсники. Преподаватели были довольны, они выходили из зала, улыбаясь легкому простому и изредка пошлому юмору о себе и студентах в целом, они всегда остаются довольными, так как это был их, пожалуй, единственный день для культурно-продвинутой жизни, досуга и возможности официально пригубить немного спиртного после занятий со своими коллегами.

Студенты разбредались по разным местам: кто-то шел дальше пить, кто-то уныло направлялся в общежитие отмечать День Инженера сном, многие собирались идти на дискотеку, на которой будет куча народа, включая девушек с других факультетов, присоединяющихся к такого рода праздникам каждый раз. Маселкин не видел Аню после того, как она вошла в зал, как-будто ее поглотила тень толпы, кучкующейся в неосвещенном помещении гардеробного характера, но он встретил ее на выходе после концерта.

Она шла немного на веселе, с обеих сторон держа под ручку своих опекунов из состава элиты. Она была красивее обычного в тот вечер, с ярким макияжем, налакированной прической и в длинных серьгах, шла везде элегантно, не спеша, не как обычно на пары. В ее часто до этого смотревших на него глазах даже в такой темноте можно было заметить безмятежность и удовольствие от восхищающихся ею взглядов прохожих.

Да, Коля тоже ей восхищался, как, наверное, еще не восхищался никем. Каждого короткого взгляда на нее было мало, хотелось любоваться ею еще и еще, хотелось дышать ее воздухом, когда она проходит мимо, хотелось наконец-то с ней пусть даже неуклюже, но разговориться.

Они втроем болтали о чем-то пустом, но веселом, а она хохотала, то ли от шуток, то ли от легкого воздушного алкогольного опьянения, то ли от новой себя. Среди кучи народа, проходящего мимо них, Аня не узнала бы даже собственную маму, если бы та присутствовала там. Было темно, шумно и хотелось поскорее спуститься по ступеням вниз и вырваться из этой всеокружающей болтовни людей. Она его не заметила, а Маселкин просто провожал ее взглядом, понимая при этом, что ее частые осматривания его на парах были ни что иное как «ничего» или «просто так», задержанный взгляд на чудаке, который не ведет конспект на лекциях, а пишет что-то в свою тетрадь, задумчиво глядя в окно.

От такого даже расхотелось куда-либо идти. Коля решил, что поедет домой, тем более, что никто из его друзей, точнее говоря знакомых, не звал его в свою компанию, а Ване Ниточкину уже будет все равно, кто будет тащить его пьяным домой. У обочины, по которой Коля направлялся на остановку, отозвалась сигналом на ключ черная машина. «А, это же машина Никиты, папин подарок к удачному поступлению», – заметил про себя Маселкин и, стараясь не смотреть в его сторону, проходил мимо. Никита элегантно подкатил к задней двери и открыл ее для Ани.

– Нет, ребята, я не поеду на дискотеку, я домой. – Устало сказала она.

– Да, ладно тебе! Мы тоже не поедем на дискотеку. У Никиты есть другое предложение. – Вася говорил мягко и вежливо, провожая ее за талию к двери.

– Какое «предложение»?

– Увидишь, – предлагая ей сесть в машину, сказал Никита, – это будет сюрприз.

– Нет, ребята, я лучше домой. – Все также безынтересно сказала она.

– Ну, ты чего? Поехали, говорю.

– Отпусти меня! – Крикнула она Васе. – Я сказала, что никуда не поеду! Отвезите меня домой или я сама!

– Поехали! – Уже с небольшой силой толкал ее Вася в машину, но все тем же уверенным тоном, не давая вырваться.

Коля не хотел вмешиваться, но когда он почувствовал, что что-то идее не так, он остановился, а потом направился к ним.

– Эй! – Громко произнес он. – Вы что делаете?! Отпустите ее!

– Кто это там? А, это ты Масло. Тебе чего надо? Иди, куда шел.

– Она не хочет с вами ехать, а значит не поедет.

– Тебе что, скучно?! Вали отсюда, герой!

– Аня, – обратился Коля к ней, – не слушай их, уезжай домой. Если надо я им обоим врежу. – И он стал засучивать свои рукава, готовясь к неровной драке.

Что будет потом, он не думал. Они были сыновьями каких-то богачей, которые могут сделать кучу неприятностей, к тому же их было двое, а он один, причем слабее и худее на порядок, хоть и выше. Но защита девушки для него было первоочередной задачей, которую нужно было выполнить, чтобы не потерять свою честь. Коля был уже в двух метрах от них, так что можно было прыгнуть или начать разгоняться для удара. Он решил, что со следующего шага начнет кричать, это сильнее их напугает, а потом резко ударит, и вот он шаг!

– Коля! – «Она знает мое имя! Знает его! Я иду к тебе, Аня…!» – Тебе что нужно? Ты что, пьяный? – Неожиданно обратилась Аня к нему, Маселкин остановился и окаменел. – Чего шумишь?