Арина Ларина - Люблю, целую, жму лапу! Страница 8

При этом в глазах Вадика блестели слёзы. Разговор тот Рюрик запомнил надолго. Поэтому на щенка смотрел с ужасом, ожидая от него самого худшего. Ведь что щенок, что ребёнок – никакой разницы. Жизнь запросто может превратиться в бесконечный бессонный кошмар и зависимость от постороннего существа.

Рюрик с питомцем вошёл в квартиру. Сразу выяснилось, что молока в доме нет. Собачьего корма, разумеется, тоже не было. Рюрик бестолково помотался по жилплощади, судорожно соображая, куда пристроить найдёныша. На кровать – упадёт, на пол – холодно. Идеальным решением Тарасову показалась подушка, вышитая одной из соискательниц его руки и сердца. Маменька периодически подгоняла Рюрику дочерей каких-то своих приятельниц. Как правило, дочери либо были неустроенными старыми девами не в его вкусе, либо вполне симпатичными, но пришедшими на «смотрины» исключительно из-за настойчивости родительниц. Ничего дельного из таких посиделок не получалось, но Валентина Петровна упрямо продолжала водить «проверенных девочек» на эти бестолковые «спаривания». Некоторые девицы по неизвестной причине считали, что ходить в гости с пустыми руками неприлично, поэтому волокли всякий хлам, лишь бы отметиться с подарком. После таких визитов у Тарасова уже образовалась небольшая гора ненужных вещей – колючий мохнатый свитер огромного размера, хрустальная сова, букет павлиньих перьев, деревянная резная шкатулка, бутылка с песком из Египта, страшная картина неизвестного художника с кривоногим уродцем и косыми домами, а также плоская подушка с затейливой вышивкой. Наконец-то хоть что-то пригодилось.

Тарасов аккуратно пристроил щенка на подушку, потом подумал и накрыл выдернутой из шкафа наволочкой. Можно было и свитером, но он показался свежеиспечённому собачнику слишком грубым и колючим.

Теперь предстояло разобраться с дальнейшими действиями. Слава Интернету, там можно было найти любую информацию. Сразу же выяснилось, что у нормальных людей для щенка предполагался манеж, миска, специальный корм, игрушки и целый список всякой всячины.

– Ужас какой, – искренне опечалился Тарасов. По всему выходило, что вместо ужина ему придётся сейчас бегать по магазинам и обзаводиться странными вещами. Более того, начать следовало с определения пола и возраста щенка. Возраст дерева определялся по годовым кольцам, возраст человека – по документам, а вот как определить возраст щенка – загадка. С полом тоже возникли затруднения. Подробных инструкций в Сети не имелось, зато в изобилии имелись фото с попытками определить пол котят, хомяков, черепах и даже попугайчиков. Тарасов с сомнением посмотрел на своего нового друга. Тот сладко спал, свернувшись трогательным калачиком. Будить его не хотелось – вдруг опять начнёт скулить и тявкать. Уж лучше пусть пока дрыхнет бесполый.

А возраст? От этого, оказывается, зависело, чем его кормить и сколько еды давать. Как всё сложно… С детьми наверняка было бы проще. Обчитавшись статьями про собак, Рюрик устало вздохнул и решил исходить из того, что толстопузый найдёныш уже может ходить и открывать глаза, но зубов у него ещё нет. Во всяком случае, когда это чудо жевало Тарасовский палец, было смешно, щекотно и ничего похожего на клыки не ощущалось. Таким образом получалось, что красавцу больше трёх недель, но меньше месяца. Подлый Интернет любезно оповестил опешившего собаковладельца, что питомца следует кормить мало того что по часам, так ещё и шесть раз в день! Шесть! И это ещё цветочки. Ягодки были в том, что щенка следовало угощать кашами и овощами.

– Вот так! – обратился к самому себе Рюрик. – Поздравляю вас, Рюрик Михайлович! Бинго! Берите декретный отпуск и занимайтесь этим подарком судьбы.

Блондинка явно знала, от чего отказывалась. Почему-то именно острую на язык девицу Тарасов решил обвинить во всех своих несчастьях. Она-то небось сидит себе, котлеты жуёт и сериал какой-нибудь смотрит. А может быть, и не сериал вовсе, а РБК с последними новостями бирж. Кто их знает, этих бизнес-вумен, чем они заняты долгими летними вечерами. Хотя с чего он взял, что эта мымра одна? Наверняка кавалер какой-нибудь есть, или вообще – муж. А у него теперь вместо романтики и намеченных знакомств со свободными барышнями голодное животное.

Наверное, надо было привлекать маму. Не самому же тушить овощи и варить каши. Тарасов предпочитал бутерброды, а это беззубое чучело на бутерброды вряд ли согласится.

Совершенно некстати вспомнился анекдот про мужика, купившего на рынке хомячка. Заканчивалась история тем, что через год хомячок вымахал в медведя.

– Надеюсь, ты не какой-нибудь мастифф и не алабай, – опасливо проворчал Рюрик, покосившись на трогательно сопевший комочек.

Порода зверя пока что не подлежала идентификации. Но логика подсказывала, что будет дворняга. Породистую собаку скорее всего продали бы, а не подкинули в подъезд.

Составив внушительный список необходимого и повычёркивав из него половину глупостей, Рюрик тихо вышел из дома, бесшумно закрыв дверь. Мысль о том, что ему теперь надо о ком-то заботиться, почему-то вдруг преисполнила Рюрика гордости. Он чувствовал себя ребёнком, которого впервые отправили в булочную одного.

Возвращался он уже почти бегом, переживая, как там малыш без него.

Малыш без него пропал. Причём в прямом смысле слова. Мокрая подушка лежала на месте, наволочка валялась рядом, а щенок исчез. Вместо ожидаемого чувства облегчения Тарасова захлестнула волна ужаса. Словно любителя змей, у которого из аквариума внезапно исчезла ядовитая кобра. Но если змеевладельца пугала перспектива встретиться с питомицей на просторах жилплощади, то Рюрик оцепенел от осознания, что может случайно наступить на щенка или прищемить его дверью. Или нанести ещё какой-нибудь непоправимый вред и потом жить с чувством неизгладимой вины.

– Эй, мелкий, – дрожащим голосом воззвал он в тишину квартиры. – Ты где?

И тут же нервно хихикнул, представив, как щенок сейчас пробасит откуда-нибудь: «Да здесь я, здесь». Далеко этот кривоногий малыш уковылять не мог, поэтому поиски Тарасов начал с комнаты, в которой оставил найдёныша перед уходом. Ни под креслом, ни под диваном, ни под компьютерным столом щенка не было. Рюрик ходил осторожно, ежесекундно глядя себе под ноги, словно потерял не упитанную собачонку, а блоху, на которую в любой момент мог наступить.

Пропажа нашлась в шкафу-купе, который Тарасов постоянно ленился закрывать до конца. Мама ему всегда за это выговаривала. Щель, по её мнению, выглядела неэстетично, особенно учитывая неаккуратно сложенные вещи, представавшие на всеобщее обозрение. Разумеется, Валентина Петровна в каждый свой визит всё педантично складывала, речитативом приговаривая «Маечки к маечкам, трусиски к трусикам, носочки к носочкам, чтобы на каждой полке всё лежало аккуратно и ровно». Всё так и лежало до момента, пока Рюрик не брал очередную тряпку, машинально вытягивая её снизу, в результате чего вся стопка разваливалась. Он тут же пугливо подравнивал её, как кучу песка – справа и слева. Но двери так и не закрывал, вечно оставляя зазор сантиметров в пятнадцать.