Ирина Хрусталева - Женский монастырь отдыхает Страница 8

– Нет, я не думаю, что могу быть преступником, – возразил Александр.

– Почему это?

– Я не чувствую в себе таких наклонностей. Ведь у человека, страдающего амнезией, остаются какие-то рефлексы, предрасположения и тому подобное. Так вот, мне кажется, что я – добрый, послушный и хороший, – улыбнулся он по-детски обезоруживающей улыбкой.

– Что ты от меня хочешь, добрый и послушный? – усмехнулась Надя. – Только говори конкретно, – предупредила она.

– Я же тебе только что сказал: помоги мне! У меня в Москве совершенно никого нет, – развел парень руками. – Кажется... никого нет, я точно не знаю, а если еще точнее, то просто не помню.

– И что дальше?

– Приюти меня, пожалуйста, пока я буду искать... узнавать, кто я такой и что я такое... Ну и помоги мне в этом, если можешь, конечно, – смущенно проговорил Александр и умоляюще посмотрел на Надю.

– Это как – помочь? Попробую разобраться... если получится, конечно. А вот насчет того, чтобы приютить, это ты, парень, по-моему, здорово погорячился, – возмущенно выговорила та.

– Почему погорячился? А куда же мне тогда деваться-то? – наивно хлопнул глазами Александр.

– Вот навязался на мою голову, – пробормотала Надежда. – Мне-то какое дело, куда ты денешься? До того как сюда приперся, что ты целых пять дней делал?

– Сейчас лето, тебя каждый кустик приютит. Но я очень устал от этого, – откровенно признался он. – Ты же не выгонишь меня на улицу, правда?

– Ты хочешь сказать, что я должна тебя впустить к себе в дом? Ну ты и нахал! – воскликнула девушка.

– Я не нахал, – возразил Александр. – Просто мне деваться больше некуда, – упрямо повторил он. – Ты не представляешь, до чего противно быть бездомным.

– А я здесь при чем?

– Ты ни при чем, согласен, но... Если у тебя есть какой-нибудь сарайчик, я вполне могу и там расположиться.

– У меня нет никакого сарайчика, только гараж.

– Гараж тоже подойдет.

– Но я не сдаю его в аренду, там стоит моя машина, – заметила девушка.

– Пусть стоит, это даже хорошо, я в ней спать буду, – улыбнулся молодой человек.

– Это невозможно, у меня очень дорогая машина, и я никому не позволю в ней спать, – решительно отмела эту идею Надя.

– Что с ней будет-то? – удивился Александр. – Я очень аккуратно буду с ней обращаться.

– Нет!

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – грустно спросил молодой человек.

– Да, то есть нет, – растерялась Надя. – Иди в гостиницу, там тебе будет удобнее, чем у меня.

– Как ты себе это представляешь? Ты же знаешь, что без документов это невозможно, это первое, а второе... у меня нет денег, чтобы снимать номер в гостинице. В этих чужих брюках было совсем немного, всего две тысячи триста рублей, и я уже почти все потратил. Есть-то нужно было, на дорогу тоже, да вот, чтобы за твоей машиной проследить, пришлось раскошелиться. Того, что у меня осталось, не хватит даже на одну ночь в гостинице.

– Вот навязался на мою голову! И зачем я только поперлась в этот супермаркет? Что мне прикажешь с тобой делать?

– Не знаю, – пожал плечами Александр. – Ты, конечно, можешь меня выгнать на улицу, и я не буду с тобой спорить, уйду... Правда, не знаю, куда мне теперь идти и что делать. Я так устал от этой неизвестности, и вообще, уже схожу с ума от всего, что со мной происходит, – тяжело вздохнул он.

– Как я могу тебя оставить в своем доме, когда совершенно не знаю, кто ты такой на самом деле? – неуверенно заметила Надежда: в ее груди зашевелилось что-то, очень похожее на жалость.

– Я и сам этого не знаю, – горько усмехнулся Александр.

– Я совсем не уверена, что ты... что ты говоришь мне правду.

– Я говорю правду.

– А я не верю, – уперлась Надя.

– И что мне прикажешь с этим делать? Ведь заставить тебя поверить я не могу.

– Как тебе удалось сбежать из клиники?

– Я уже рассказал: там начался пожар и я воспользовался суматохой.

– А, ну да, действительно, – согласилась девушка. – В такой тупик ты меня загнал, что все из головы вылетело. Разве тебе не хотелось узнать у врачей, что с тобой произошло и как ты туда попал?

– Конечно, хотелось, что я и сделал в первую очередь, как только пришел в себя. Я спрашивал всех подряд: и врачей, и медперсонал, которые заходили в мою палату, но в ответ слышал полнейшую ахинею.

– В каком смысле?

– Можно, я сейчас не буду ничего рассказывать? – спросил Александр. – Как-нибудь потом, ладно? Завтра, например. Ты только не обижайся на меня, – попросил он, увидев недовольный взгляд девушки. – У меня страшно разболелась голова, она у меня часто болит, и в клинике мне каждый вечер делали уколы.

– Признаюсь тебе честно, у меня чешутся руки, чтобы все-таки позвонить в милицию, – схитрила та, внимательно наблюдая за реакцией Александра.

– Ты можешь звонить куда угодно, но я сказал тебе правду, – обреченно махнул тот рукой. – В милицию так в милицию. Лучше пойти в тюрьму, как вору и разбойнику с большой дороги, чем обратно в клинику в качестве пациента. У тебя есть что-нибудь обезболивающее? – сморщился Александр, и Надя, увидев его побледневшее лицо, поняла, что он не врет.

– Сейчас посмотрю в аптечке, что-нибудь должно быть, – сказала она и торопливо направилась на кухню.

– Что случилось? – поинтересовалась мать девушки, когда увидела, как та роется в аптечке.

– Голова разболелась, – ответила Надя. – Таблетку хочу принять.

– Замуж тебе пора, тогда и голова болеть не будет, – проворчала женщина.

– Причем здесь это – муж и моя голова?

– Все взаимосвязано, девочка моя, и не нужно прикидываться наивной, словно тебе это неизвестно. Слава богу, ты достаточно взрослая, чтобы понимать это.

– И что ты предлагаешь? Повесить себе на лоб вывеску: «Ищу мужа»? – прищурилась Надежда.

– Привередничать не надо, вот что. А то у тебя все не так да все не эдак. У одного нос слишком некрасивый, у другого ноги кривые, а третий не умеет пользоваться салфетками.

– Мама, что за глупости? – возмутилась девушка. – Когда я такое говорила?

– Память короткая, как я погляжу. А кто забраковал Эдуарда, сына моей приятельницы? – напомнила Вера Семеновна. – Человек положительный, не пьет, не курит, зарабатывает хорошо.

– Ага, и каждую копейку, которую потратил, в свой блокнот записывает, – фыркнула Надежда. – Он не пьет и не курит только потому, что ему денег на это жалко, а на халяву еще как выпьет и добавки попросит.

– Тебе не угодишь, – поджала Вера Семеновна губы. – Он не жадный, а рачительный хозяин.

– Я лучше в старых девах останусь, чем за такого «рачительного хозяина» замуж пойду. Все, мам, давай этот вопрос закроем, не хочу даже вспоминать об этом вашем Эдуарде, – оборвала девушка спор. – Мне пока и одной хорошо.