Сандра Браун - Дитя четверга Страница 8

– Вы так считаете из-за Дэвиса?

– Естественно, из-за Дэвиса! – выкрикнула она. – Я очень сомневаюсь, что он знает о ночном визите лучшего друга к его невесте.

– Вы правы, он не знает.

– А ведь он такого высокого мнения о вас! Я только и слышала от него: Спенсер молодчина, Спенсер умеет то и это, Спенсер изумительный парень. А сейчас я вижу…

– Все ясно! – перебил ее Спенсер. Некоторое время он смотрел в пол. Когда поднял голову, Эллисон увидела боль в его голубых глазах и горестную складку у рта.

– Вы думаете, я планировал увлечься вами? Хотел, чтобы произошло то, что происходит сейчас?

– Ровным счетом ничего не произошло. Она пыталась протестовать, но что-то все-таки происходило. И впервые происходило с ней. До знакомства со Спенсером Рафтом она полагала, что россказни о мгновенно возникшем влечении между мужчиной и женщиной – это приманка торговцев, рекламирующих духи и зубную пасту. Оказывается, не так. Бывает и на самом деле.

– Ничего не произошло, – повторила она, чтобы убедить себя.

Одна из его бровей вопросительно изогнулась.

– Не произошло?

Эллисон переступила с одной босой ноги на другую и нервно подтвердила:

– Нет.

– Вы опять лжете, Энн. Если бы вы не испытывали чувства вины, то пригласили бы меня с дружелюбной улыбкой в дом, а может быть, мы даже пригласили бы сюда Дэвиса и организовали вместе полуночную трапезу.

Он был прав. Именно так поступила бы Энн. Но она не Энн! Почему бы ей сейчас не признаться в этом? Почему бы не засмеяться и не сказать: «Знаете, вы, может быть, не верите этому, но дело в том, что…» И все рассказать.

Он почувствовал ее тайные муки, и выражение лица у него смягчилось.

– Я понимаю, вы очень плохо обо мне думаете. Позвольте мне рассказать о себе, чтобы вы перестали считать, будто я часто поступаю таким образом.

– Вы хотите сказать, что редко соблазняете женщин? – ледяным тоном спросила она.

Спенсер усмехнулся, и Эллисон вдруг растаяла. Она была не в силах противостоять этой чувственной улыбке.

– Я вовсе не соблазняю девушку моего лучшего друга. Даже такой любитель приключений, как я, не может позволить себе это.

– Дэвис рассказывал мне о ваших кругосветных путешествиях на своей яхте. Он говорил, будто вы авантюрист, работаете по контракту. Я уверена, что вы играете в эту игру, чтобы позабавиться, но мне это не нравится. Прошу покинуть дом, пока я…

Он сделал шаг ей навстречу.

– Пока вы что?

Она проглотила в горле комок и отступила назад.

– Пока я не позвонила Дэвису и не рассказала ему о ваших намерениях, – задыхаясь, проговорила Эллисон.

– А каковы мои намерения?

– Соблазнить меня. – Эллисон ощутила спиной стену и поняла, что дальше ей отступать некуда. Он же продолжал надвигаться на нее, пока его ноги не переплелись с ее ногами; руками он уперся в стену по обе стороны от нее.

– Я это делаю? – Эллисон ощутила теплое дыхание на лице. Казалось, от него исходили чувственные волны.

– А разве нет?

Он улыбнулся уголками рта:

– Ну да, я делаю все возможное, чтобы соблазнить вас. И только вы можете сказать, действует ли это на вас.

О да, действовало. Она плавилась, прижавшись спиной к стене, мысли в голове путались. Внезапно Эллисон обнаружила биение пульса в совершенно неожиданных местах – тайных, запретных, удивительным образом заявивших о себе.

– Когда вы танцевали, то чувствовали это, разве не так? – Он наклонился и ткнулся носом в ее шею.

Эллисон закрыла глаза. Да, она ощущала это, ведь десять лет изучала биологию. Чувствовала сильные бедра, которые прижимались к ее мягкому животу, силу его желания и возбуждения. Она не могла этого не чувствовать.

Но у нее еще оставались крупицы гордости.

– Чувствовала что? – хрипло спросила она.

– Удивительное щекотание, которое начинается где-то здесь. – Его указательный палец дотронулся до ее живота. – И распространяется потом сюда. – Палец двинулся к груди и описал круг вокруг одного из сосков. – Затем это подкатывает к шее. – Он мягко коснулся ямки на шее. – А потом это плывет, плывет, плывет, – палец скользнул вниз, к пупку, опустился еще ниже, – и взрывается где-то здесь, – шепотом закончил он, накрывая ладонью выпуклый треугольник между бедер.

Эллисон застонала и уткнулась лбом ему в грудь.

– Пожалуйста, не надо. – Она почувствовала, что эхо этого мягкого взрыва распространяется по всему телу.

Он сжал ладонями ее лицо и приподнял его.

– Я содрогаюсь при мысли о том, что предаю своего лучшего друга. И прихожу в отчаяние оттого, что причиняю боль Дэвису. Поэтому вы должны знать, насколько потрясли меня, если сейчас я рискую нарушить многолетнюю дружбу.

– Вам не следует этого делать.

– Да, совесть подсказывает, что мне не следует этого делать.

– Но вы ей не внемлете.

– Я не в силах услышать ее из-за того, что слишком громко бьется мое сердце.

– Это невозможно.

– Разве? А давайте выясним.

Она почувствовала ласковое прикосновение его пальцев на своих губах. Затем ощутила теплое и влажное дыхание. Когда их губы соприкоснулись, острое наслаждение пронзило ее.

Ощущение было настолько новым и сильным, что она испуганно прошептала:

– Спенсер!

– Да, да, – шепотом ответил он, обнимая и прижимая ее к себе.

Одна его рука легла ей на талию, вторая – на плечи. Он обнял Эллисон крепко, по-хозяйски. Губы и язык скользили по ее сомкнутым губам.

Под бархатистыми прикосновениями ее губы разжались. Это было приглашение, которого он ждал. Его язык нырнул в сладостную глубину ее рта и стал жадно и беспокойно блуждать, пока не удостоверился, что она признала за ним право там находиться.

Бедняжка Энн, подумала Эллисон. Ей суждено прожить жизнь, довольствуясь пресными, скучными поцелуями Дэвиса, и не испытать того, что испытывает она сейчас. Поцелуи Дэвиса были приятными, но в них не было неистовства, не было страсти и ярости. Поцелуи Спенсера были безудержными.

Он поднял ей рубашку и с силой притянул к себе. Его ладонь, соскользнув с талии, легла на ягодицы. Рука Спенсера уютно расположилась между бедрами и теплой подушечкой, и он удовлетворенно заворчал.

Другая его рука отыскала грудь Эллисон под рубашкой и стала легонько ее ласкать. Большим пальцем Спенсер начал массировать сосок, отчего тот превратился в твердый камешек.

– Энн, я знал, что у нас так все будет, – шепотом проговорил Спенсер.

Имя сестры прозвучало как пощечина, и Эллисон пришла в себя. Она высвободилась из его дерзких, хотя и деликатных объятий. Удивленный, он позволил ей это сделать. Эллисон отодвинулась от Спенсеpa. Стоя посреди гостиной Энн, она зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями.