T Novan - Под прицелом ... Страница 8

Я лучший эксперт по растягиванию выпивки в Лос-Анджелесе, в этом нет никаких сомнений. Эрик бросает на меня недобрый взгляд, в то время как я потягиваю свой коктейль White Russian: в нем много крема и ликера Kahlua и мало водки, что не может не радовать. Он сейчас больше похож на воду со льдом, чем на напиток, но в данный момент меня это устраивает.

- Эй, - Эрик улыбается и подсаживается поближе ко мне. Он пьет мартини, который обычно и предлагают посетителям в мартини-баре, но я просто не люблю вкус вермута. Даже запах, идущий от его дыхания, заставляет меня передернуться, и я морщусь в ответ. Маленький негодник дует мне в лицо.

- Ну? – сердито бурчу в ответ.

- Келс, успокойся. Все прошло не так уж плохо, - с мягкостью в голосе произносит он, имея ввиду прошедший выпуск. Но я знаю, что он был плох, и даже хуже того, просто ужасен. К счастью, весь этот чертов город настолько увлечен репортажем Харпер Кингсли, что вряд ли кто-то заметит, что мы были далеко не на высоте.

- Ага, все было так же хорошо, как фильм «Парни на пляже», - я наношу удар по его самолюбию и тут же жалею об этом. Он не заслуживает, чтобы выплескивать на его мое скверное настроение и делать колкие ремарки. «Парни на пляже» были единственным эпизодом в жизни Эрика, которого он когда-либо стыдился. Это был дурацкий летний фильм про тинэйджеров в плавках марки Speedo, которые намеревались организовать лигу по пляжному волейболу. Груда мышц и ни капли интеллекта - вот такой была первая настоящая роль Эрика. Мы никогда не заговариваем об этом, и то, что я сделала это сейчас, является бессердечной попыткой заставить его почувствовать себя так же паршиво как и я. Я могу это делать по отношению к кому угодно, что впрочем частенько и вытворяю, но обидеть Эрика – это уже слишком, я перешла какую-то невидимую грань, которую сама же и очертила в свое время.

Его светлые глаза отражают боль, но он не отступает и не злится на меня.

Я вздыхаю.

- Извини. Это было подло с моей стороны.

- Да, это так. Но я прощаю тебя, - улыбается он. – Почему бы тебе не расслабиться? Мы же здесь с друзьями, - он показывает жестом на группу людей, собравшихся в баре.

- С твоими друзьями, - напоминаю ему. Никто из этих людей ничего для меня не значит, но несколько человек являются его друзьями. Все здесь одеты в костюмы с галстуками и пьют алкогольные напитки, начиная с понедельника. Мы часто бываем в этой тусовке, состоящей из репортеров и актеров. Мы рассаживаемся по стульям возле стойки бара или вокруг столов неподалеку, потягиваем мартини и болтаем о работе или просто за жизнь, как будто это кому-нибудь интересно. Общая атмосфера соответствует скромному богатому классу, к которому мы и принадлежим, хотим мы этого или нет. Народ здесь флиртует, но не очень откровенно и всегда только в русле гетероотношений. Я чувствую, что у меня сводит желудок, такое происходило всегда с самого детства, когда я себя некомфортно чувствовала и желала пойти домой, чтобы посидеть в одиночестве в своей комнате. Честно говоря, я бы хотела это сделать прямо сейчас.

- С нашими друзьями.

Я поднимаю бровь, чтобы показать ему, что не верю. Он знает правду. Частенько он пытается скрыть это, полагая, что для нас обоих найдется место в шоу-бизнесе, но он ошибается. Мы с Эриком давно пообещали, что можем врать всему миру, но только не самим себе и не друг другу. Мой взгляд говорит ему, что он собирается нарушить эту договоренность.

Эрик улыбается и наклоняется ко мне, а я ставлю стакан на стол и крепко обнимаю его.

- Спасибо, - шепчет он.

- За что?

- За то, что заставляешь меня быть честным.

- Ты сегодня хочешь еще развлечься?

- Нет, - отодвигается он и делает глоток из своего высокого стакана.

- Как тебе тот хорошенький мальчик прошлой ночью? – игриво улыбаюсь ему.

Эрик смеется, качая головой.

– I feel good, на на на на на на, - тихо поет он, покачивая немного бедрами, и я покатываюсь со смеху. Несмотря ни на что, он всегда умудряется рассмешить меня.

Мой смех привлекает внимание людей вокруг нас. Возможно, они даже не догадываются, что я умею смеяться, и наверное считают, что эта способность была хирургическим путем удалена у меня в юном возрасте. У меня есть множество прозвищ, но я отношусь к этому с полным безразличием. Только Эрик знает, какая я на самом деле, и я до сих пор не понимаю, как ему это удается.

Я воспитывалась в доме, где было не принято открыто проявлять свои чувства. Я научилась быть успешной в мире бизнеса, где также нельзя показывать эмоции или демонстрировать симпатию. С юных лет меня научили, как игнорировать чувства других и скрывать свои собственные. Кто-то назвал меня «пожирательницей мужчин», потому что до Эрика каждый месяц у меня был новый парень. Я начинала и разрывала с ними отношения только для поддержания имиджа. Эрик подшучивает сейчас над этим и считает это прозвище самым смешным из всех. По крайней мере, теперь, когда я с ним, мне не нужно притворяться или делать то, что мне не нравится.

Я обдумываю все это до тех пор пока кто-то из актерской братии не кричит бармену включить погромче звук телевизоров над барной стойкой. Я смотрю вверх и вздыхаю, когда снова вижу Харпер Кингсли.

Эрик смеется и легонько толкает меня в ребро. – Ты знаешь, что она дайк?

- А как ты догадался?

- Ну, она не скрывает этого. С тем же успехом она могла бы сделать татуировку с радужным флагом у себя на лбу. Про нее также говорят, что она донжуан в юбке, каждый вечер у нее новая подружка, и все они бегают за ней в надежде на продолжение отношений.

- И где ты только набрался этих сплетен, Эрик? – я качаю головой и кладу в рот кусочек льда, чтобы похрустеть им сверхчувствительными коренными зубами. Я знаю, что жевание льда служит знаком для нас обоих и гляжу на Эрика, позволяя ему сделать комментарий. Но он этого не делает.

- Ты же знаешь, отовсюду понемногу. Через общих друзей.

Эрик уделяет своей тайной жизни намного больше внимания, чем я, поэтому я думаю, что он скорее всего прав. Я поднимаю голову, смотрю в эти синие глаза и заворожено наблюдаю, как она заправляет прядь черных волос за ухо. У нее большая, но красивая рука с длинными и узкими пальцами. Эти пальцы хороши для многих целей, признаю я, прежде чем смех Эрика приводит меня в чувство.

- Ты хочешь ее.

- Попрошу не обобщать, - отшучиваюсь в ответ. – Она делает халтуру для желтого телевидения, передачи для денег, а не для новостей. Все ради рейтингов.

- Ты, конечно же, выше этого, Келс, не так ли? – поддразнивает он.

Я киваю.

– Ты же знаешь, что да.

- И все же ты хочешь ее. Признай это.

Я пристально смотрю на него. Он думает, что я хочу каждую женщину, на которую смотрю. Он считает, что если я не укладываю в постель каждый день новую подружку, то чувствую себя крайне неудовлетворенной в сексуальном плане.