Линда Ховард - Всего одна неделя Страница 8

– Все зависит от координации движений, но по крайней мере в половине случаев дверь открывается уже в полной темноте. Хотите, покажу?

– Может быть, позже, – остановил меня детектив Макиннис. – И что же произошло после того, как вы открыли дверь?

– Вышла, заперла дверь и обернулась. Именно в этот момент я и увидела «мустанг».

– А раньше вы его не замечали?

– Нет. Моя машина стоит прямо против двери, а, выходя за порог, обычно я сразу поворачиваюсь, чтобы запереть замок.

Детектив методично задавал вопрос за вопросом, тщательно выясняя мельчайшие детали, а я терпеливо ему отвечала. Рассказала, как, едва услышав звук выстрела, тут же шлепнулась на землю. Показала грязные пятна на одежде. Заодно обнаружила, что ободрала левую ладонь. Может, кто-нибудь сумеет мне объяснить, почему ссадина, о которой я раньше даже не подозревала, начала жутко болеть, едва попав в поле зрения? Невольно скорчив гримасу, я попыталась оторвать грязный кусочек кожи.

– Мне необходимо срочно вымыть руки. – Бесконечные вопросы все-таки пришлось прервать.

Оба джентльмена ответили типично полицейскими взглядами.

– Чуть позже, – сухо отказал Макиннис. – Мне бы хотелось закончить разговор.

Прекрасно, пусть будет так. Все понятно. Николь убита. Сегодня мы с ней крупно повздорили, а на месте преступления, кроме меня, никого не оказалось. Детективы должны отработать все версии, а поскольку самой очевидной версией оставалась именно я, то с меня они и начали.

Неожиданно в памяти всплыл сотовый телефон.

– Да, еще вот что: в тот момент, когда раздался выстрел и я шлепнулась в грязь, я как раз набирала номер 911. От неожиданности я уронила телефон и найти его так и не смогла. Может быть, кто-нибудь посмотрит около моей машины? Он должен быть там.

Макиннис кивнул Вискосаю, и тот, достав фонарик, отправился выполнять поручение. Через несколько минут он вернулся с телефоном и отдал его детективу.

– Лежал под машиной экраном вниз, – сообщил он. Детектив взглянул на экран. Когда начинают набирать номер, экран освещается, но ненадолго. Примерно через полминуты он гаснет. Однако если вы при этом слегка надавите на панель, он остается на экране. Так что в ярко освещенной приемной клуба цифры на моем телефоне должны были быть видны даже без подсветки.

Я очень устала и проголодалась, к тому же пережила испуг и вообще едва не упала в обморок от того, что Николь застрелили прямо у меня на глазах. Мне очень хотелось, чтобы дотошные детективы наконец покончили с первой версией, то есть со мной, и перешли к следующей. Тогда можно было бы куда-нибудь спрятаться и вдосталь поплакать. Поэтому я сказала:

– Понимаете, я же здесь одна, а значит, вам удастся услышать только мою версию событий. Так, может быть, как-нибудь ускорим процесс? Что, если применить детектор лжи?

Согласна, идея не самая гениальная, да и сердце мое в этот момент стучало с такой бешеной скоростью, что я испугалась за сохранность полиграфа, если он действительно будет применен. И попыталась придумать что-нибудь еще, чтобы отвлечь детективов от идеи немедленного использования аппарата. Не знаю, проводят ли они вообще подобные тесты, но мне рисковать совсем не хотелось. Кроме того, я не раз смотрела по телевизору фильмы о полицейских и знаю, что у них есть надежные способы определить, стрелял человек из пистолета или нет.

– А как насчет этих ваших хитрых тестов? – пропищала я.

Детектив Макиннис прикусил губу – так, что лицо даже немного перекосилось.

– Хитрые тесты? – осторожно переспросил он.

– Вы должны понимать, о чем я. О моих руках. Вы же можете определить, стреляла я из пистолета или нет.

– О, – понимающе протянул Макиннис, кивнув и бросив на партнера многозначительный взгляд. Тот лишь что-то невнятно промычал. – Вы имеете в виду проверку на остаточные следы пороха?

– Да-да, конечно, – быстро согласилась я, понимая, что джентльмены изо всех сил сдерживаются, чтобы не рассмеяться; но иногда стереотип глупой блондинки может оказаться даже полезным. Чем менее угрожающе я буду выглядеть, тем лучше.

Детектив Макиннис все же решил воспользоваться дельным советом. Вскоре появился человек с небольшим чемоданчиком и произвел оперативную идентификацию стрелка. Тест состоял в том, что мои ладони протерли тампонами из специального волокна, после чего эти тампоны поместили в химический состав. Предполагалось, что если на руках остались следы пороха, то состав изменит цвет. Следов пороха не оказалось. Я, правда, думала, что полицейские чем-то брызнут мне на руки, а потом начнут светить специальной лампой, но техник сказал, что этот метод уже устарел. Каждый день приносит что-нибудь новое.

Однако несмотря на отрицательный результат, Макиннис и Форестер даже не подумали закончить процедуру. Они продолжали задавать мне вопросы. Спрашивали, разглядела ли я лицо мужчины, на какой машине он уехал и так далее, в том же духе. А тем временем и моя машина, и все здание клуба, и даже прилегающая территория подверглись самому тщательному досмотру. Очевидно, не обнаружив ничего подозрительного, в том числе и мокрой одежды, полицейские наконец оставили меня в покое, причем даже не взяли подписку о невыезде.

Я знала, что Николь застрелили с очень близкого расстояния, ведь мужчина стоял рядом с ней. Поскольку лежала она возле своей машины в дальнем конце парковки, под дождем, а я была совершенно сухой, и не нашли мокрой одежды – это если бы я успела переодеться, – следовательно, убить ее я никак не могла. Мокрые следы на полу вели только от парадной двери, через которую входили полицейские; пол у служебного входа оставался совершенно сухим. Мои туфли тоже были сухими. Зато руки оказались грязными – свидетельство того, что я их не мыла. Да и на одежде отчетливо виднелась грязь. Сотовый телефон валялся под машиной, и на экране ясно выделялись цифры 9 и 1, то есть начало номера 911. Короче говоря, картина полностью соответствовала моему рассказу, а это был хороший знак.

Я скрылась в туалете и первым делом решила самую неотложную проблему, а потом тщательно вымыла руки. Ссадина на ладони болела, поэтому я отправилась в офис и достала аптечку. Помазала рану антибактериальной мазью и прилепила огромный кусок пластыря.

Хотела было позвонить маме – вдруг кто-нибудь из знакомых уже поймал новость на полицейской волне и сообщил ей. Они с папой наверняка испугаются до полусмерти. Но потом подумала, что лучше спросить разрешения у полицейских. Выглянула в коридор, однако копы были поглощены работой. Беспокоить их не стоило. Если честно, я уже дошла до предела. Чувствовала себя совершенно разбитой. Дождь не прекращался, и его бесконечный стукдонимал еще больше. Фары стоящих машин ослепляли, от них разболелась голова. Полицейские тоже выглядели очень усталыми, а вдобавок еще и совсем мокрыми, несмотря на специальное снаряжение. Я решила, что самое лучшее сейчас – это сварить кофе. Разве копы могут его не любить?