Луанн Райс - Страна мечты Страница 8

Сейдж обернулась к Бену. Тот сидел с открытым ртом, в глазах застыл ужас.

Докурив, мужчины затоптали окурки и ушли. Сейдж схватила Бена за руку:

— Нельзя, чтобы нас поймали.

— Они решили, это я все устроил, — ошеломленно сказал он. — Меня посадят. Но я собираюсь в университет, мне нельзя садиться в тюрьму.

— Я этого не допущу, — твердо сказала Сейдж. — Я объясню, что это была моя затея, что я так сильно тебя люблю…

— Наверное, нам лучше самим сдаться.

— Мы еще успеем убежать.

— Вот увидишь, они нам поверят.

Сейдж стало страшно. Она поняла: Бен уже принял решение и никакие доводы его не переубедят.

— Я не могу вернуться.

— Я хочу домой.

— Прошу тебя, Бен, не надо. — Она с трудом сдерживала рыдания. Их путешествие через всю страну, новая жизнь вместе — все это кончилось. Зачем Господь дает людям любовь, а потом забирает ее?

— Я люблю тебя, — прошептала она, тихо всхлипывая.

— Я тоже тебя люблю, — сказал Бен, но глаза у него были холодными.

— Ты можешь сделать для меня одну вещь?

— Конечно, — хрипло ответил он и вытер слезы.

— Скажи им, что ты один. Что я сошла где-то недалеко от Чикаго. Дай мне немного времени.

Он взглянул на дверь. Полицейские были совсем близко, уже были слышны их голоса.

Сейдж поднялась и шагнула к люку. Действовать надо было быстро.

Люк был большой, туда пролезли и ее велосипед, и рюкзак. Она решила, что спустится на рельсы и переждет под вагоном, пока полицейские не уйдут. Затем Бен их отвлечет, и она успеет скрыться.

— По-моему, тебе лучше остаться со мной, — сказал Бен.

— Пожалуйста, не надо. — Она снова готова была заплакать. — Не уговаривай меня.

— Я знаю, как ты об этом мечтала, и все-таки…

— С тобой все будет в порядке. Я скажу, что ты ни в чем не виноват. Как только доберусь до ранчо…

— Не беспокойся. Со мной ничего не случится.

— Можно тебя попросить еще об одной вещи? — прошептала она.

— Да…

— Обними меня. — Бен прижал ее к себе. Она слышала его дыхание, чувствовала, как в лад бьются их сердца.

— Мы слишком молоды, — сказал он. — Я не хотел, чтобы так вышло.

Но вышло же, подумала Сейдж. Она старалась запомнить тепло его рук, запах его свитера, мокрые от слез щеки.

— Тебе надо идти.

— Да.

— Постарайся их обмануть. Нельзя, чтобы тебя обнаружили у этого вагона.

— Я постараюсь. — Он уже стоял возле люка. — Сейдж… — начал он, и на миг ей показалось, что он передумал.

— Иди!

Она слышала, как его ноги коснулись земли. Потом — как он бежит. От мысли, что, возможно, они никогда больше не увидятся, у нее сжалось сердце.

Ласково погладив живот, она сказала, обращаясь к своему неродившемуся ребенку и стараясь, чтобы ее слова звучали уверенно и смело: «Все будет хорошо».

Снаружи кто-то закричал, несколько человек пробежали мимо вагона. В последний раз окинув взглядом вагон, Сейдж спрыгнула в люк. Рюкзак смягчил приземление. Лежа на спине, она прислушивалась к голосам полицейских, которые обступили Бена, но его голоса разобрать не могла.

Пора. Она вылезла из-под вагона, вытащила велосипед. Вдохнув сухого, прохладного воздуха, надела рюкзак и села в седло.

Светало. На горизонте показалась узкая алая полоска. Сейдж развернула велосипед и покатила между рядами сухих кукурузных стеблей на запад.

Вчера вечером, когда Джеймс расчищал в каньоне оросительные канавы, он вдруг услышал грозный рык. Взглянув наверх, он увидел, как рысь гонится за теленком. Спасаясь от хищника, теленок свалился с утеса.

Джеймс подбежал к нему. У несчастного животного был сломан позвоночник. Теленок дрыгал передними ногами и жалобно мычал. Откуда-то сверху откликнулась его мать.

— Слышишь, ты не один. — Джеймс считал, что любому живому существу важно это знать. Ему всегда было тяжело думать, что кто-то страдает в одиночестве. Затем он вскинул ружье и пристрелил беднягу.

Сегодня, седлая лошадь, Джеймс гнал от себя воспоминания о полных ужаса глазах теленка. Но они преследовали его. Он видел, как до последней минуты теленок звал свою мать. И Джеймс невольно думал о собственных детях, которым тоже больше всего нужны родительские любовь и защита. После звонка Дейзи прошло уже несколько дней, и он с тех пор почти не спал, все ждал, когда снова зазвонит телефон.

— Похоже, будет дождь.

Джеймс обернулся и увидел вошедшего в конюшню отца. Старик был в кожаных наштанниках и сапогах — явно оделся для работы.

— Доброе утро, папа, — сказал Джеймс.

— Видел, какие тучи собираются? Наверняка сегодня польет. Ты куда направляешься?

— На восточное пастбище. Хочу проверить стадо.

— Можно составить тебе компанию?

Джеймс замялся. Когда в прошлый раз Далтон с ним поехал, он уже по дороге забыл, кто он и где. Решил, что Джеймс — его отец, перескочил на пятьдесят лет назад, к тем временам, когда они изгоняли со своей земли овец Райделлов. Джеймс вернул его к действительности, объяснил, кто тут сын, а кто отец, напомнил, что Далтон живет с Луизой Райделл и что заклятые враги давным-давно заключили мир.

— Я буду только рад, — сказал наконец Джеймс.

Они оседлали лошадей и вывели их во двор.

— Такой засухи я и не припомню, — заметил Далтон, когда они проезжали мимо тополиной рощицы. — Зато ты научился правильно орошать землю. По старинке оно завсегда верней.

— Но намного труднее.

— Ты что, жалуешься?

— Ни в коем случае.

На соседних ранчо завели новомодные оросительные системы с насосами и разбрызгивателями, включающимися по таймерам. Все автоматизировано, сплошная электроника. Но если пересох колодец, все равно приходится покупать воду в цистернах.

Способ Такеров Джеймса вполне устраивал. Он был не из легких, но Джеймсу казался самым надежным. Дважды в день он садился в седло и скакал на пастбища регулировать подачу воды. На своей земле он знал наизусть каждый холм, каждую расселину. Он ощущал себя частью этой земли, и ему казалось, что так он был ближе к Джейку.

— Луиза говорит, Дейзи звонила.

— Да. — Джеймс предупредил Луизу на случай, если Сейдж позвонит на ранчо, а к телефону подойдет не он.

— Твоя дочка пропала?

— Дейзи так сказала.

— Ничего удивительного. Подростки терпеть не могут сидеть дома. Думаешь, я забыл, как ты взял мой пикап и доехал аж до Ландера? Тебе было всего пятнадцать, ни прав, ничего.

— Я помню, — сказал Джеймс. Это было в тот год, когда умерла его мать, а Далтон стал встречаться с Луизой. Джеймс тогда чего только не вытворял — напивался, прогуливал школу, взял без спросу отцовскую машину. А когда Луиза переехала к ним, вообще как с цепи сорвался.