Алика Смехова - А и Б сидели на трубе… Страница 8

«Сам стелeт постель, видно, это не до мельчайших деталей продуманное мероприятие…»

– Ванная здесь.

В его голосе было столько повелительно-мужского, что Арина безропотно послушалась. Впервые за долгие годы ей, сильной, все на себя бравшей женщине, захотелось подчиниться. Она расслабилась, и на какое-то время раздвоение исчезло: Арина разумная уступила место Арине влюбленной.

Когда она вернулась, Борис был уже раздет.

Он такой естественный, думала Арина. Секс как утоление жажды? Как стакан воды? Коллонтаевщина в духе двадцатых годов: «Секс полезен для здоровья! Занимайтесь сексом, товарищи!» Арина вновь отметила, как прекрасно он сложен, и поймала себя на том, что рассматривает его почти как мужчина рассматривает женщину, как несколько дней назад он сам смотрел на нее в бассейне. Это была последняя разумная ремарка, а все, что происходило потом, – теплом разливалось по телу, пьянило и – обжигало.

Что-то совпало, словно было точно рассчитано. Удивление и радость оказались такими острыми, что в ее голове отчетливо прозвучало: «А вдруг он и есть мой мужчина?! Вдруг я все-таки встретила свою половинку?!» Она всегда верила, что в жизни ничто не бывает просто так и ни один человек не появляется на твоем пути случайно, только вот самой главной своей встречи она слишком уж долго ждала.

«Как хорошо, что ни завтра, ни послезавтра нет спектакля!» – мелькнуло в голове.

– Говорят, оперным нельзя заниматься сексом, – словно вновь услышал ее мысли Борис.

– Это у всех по-разному. Но нам, меццо, можно все, кроме шампанского! – засмеялась Арина.

– Почему кроме шампанского?

– От него тускнеет голос… А вот сейчас, мне кажется, у меня получится какой-то особенный звук…

И она запела, повышая на дыхании голос, это была ария Кармен – в сцене гадания. Медленные тягучие звуки разливались в полумраке, наполняли пространство теплом и страстью. Когда она закончила петь, Борис нежно поцеловал ее и сказал:

– Тогда я не смотрел на сцену, сначала услышал твой голос, а потом увидел тебя. И ты, и твой голос… – необыкновенные… – Повисла короткая пауза, после которой четким, дневным голосом он вдруг заговорил: – Я родился в Караганде…

«Странно, – подумала Арина. – Неужели он не чувствует, что, рассказывая именно теперь о своей жизни, словно отдаляется от меня?» Или, может, он хочет заполнить словами возникшую пустоту? Ведь они еще так мало знают друг друга, а им необходимо стать родными, и это должно случиться как можно скорее, лучше прямо сегодня, сейчас, и им следует знать друг о друге все, с самого рождения.

– …Мой отец из поволжских немцев. Его родителей выслали в 1941-м, когда он был еще подростком. Представляешь, каково ему пришлось в военные годы с именем Франц и фамилией Вальтер! Может, поэтому он позднее открещивался от своей немецкой родни, хотя имя и фамилию не менял. В конце 1950-х он встретился с русской девушкой, медсестрой, приехавшей по комсомольской путевке поднимать целину, ей и медаль потом дали – «За освоение целинных земель». Отец влюбился. Мария, так звали маму, быстро забеременела, но тут вмешалась его семья и настояла, чтобы отец женился на немке. Он их послушался, бросил маму и женился на другой. Знаешь, в немецкой семье, да может и в русской в те годы, дети слушали родителей. Я не виню отца, хотя все, что он сделал для меня, – дал свою фамилию и отчество: в метрике в графе отец прочерка у меня не было. И я за это ему благодарен, я – законнорожденный и появился на свет от любви, которой помешали. Фамилия Вальтер, сама понимаешь, была не подарок, меня в детстве часто принимали за еврея, а ты ведь, наверное, слышала, чем это было в конце шестидесятых. Отца я в детстве не видел и даже не знаю, оставался ли он в Караганде после моего рождения. Жили мы бедно. Мама работала в нескольких местах, а я по ночам помогал ей мыть полы в больнице. Мне всегда хотелось есть, и даже сейчас, когда думаю о детстве, мне прежде всего вспоминается чувство голода.

Арина слушала его и понимала, что уже любит этого человека, любит за то, что сейчас случилось между ними, и за то, что он искренен с ней. Она поняла, что жесткость и грубость у него наносные, а за ними прячется душа мальчика, воспитанного матерью-одиночкой, мальчика, никогда не видевшего отца и голодавшего в детстве.

– В школе я увлекся велосипедным спортом и твердо решил стать чемпионом. Из-за этого мы с мамой переехали в Алма-Ату, там было больше возможностей. Мама не могла мне купить велосипед, денег не было, и вот однажды мой тренер сказал, что тому, кто придет первым на соревнованиях, в качестве приза вручат велосипед. Я был единственным, у кого не было своего велосипеда, единственным ребенком из необеспеченной семьи, для меня это был шанс, и я сумел им воспользоваться. Я пришел первым и домой уехал на велосипеде. Это был самый счастливый день в моей жизни… И еще один день я никогда не забуду… Я почти не бывал дома, но даже не замечал этого, так мне нравилось то, чем я занимался. И вот однажды, когда мы с ребятами стояли в очереди в столовую, один человек, как сейчас принято выражаться, кавказской национальности, который сначала встал за нами, вдруг оказался впереди, то есть прошел без очереди. Он набрал себе полный поднос самой вкусной и дорогой еды и спокойно уселся за столик, не обращая никакого внимания на наши возмущенные возгласы. Потом мы все же набили ему морду, но тогда я впервые задумался о том, что такое деньги и как много может себе позволить человек, у которого они есть. Шло время, я стал мастером спорта, потом чемпионом, выступал за сборную СССР. У настоящих спортсменов нет времени на девушек и алкоголь – не было его и у меня. Все шло просто отлично, но тут в мою жизнь постучала «большая история». Спорт перестал быть престижным занятием, денег не стало, а вскоре исчез с карты мира Советский Союз, честь которого мы защищали на международных соревнованиях. Я опять оказался там, где был, – в нищете. Начал выпивать, в довершение ко всем моим бедам умерла мама… Но удача вновь мне улыбнулась… Однажды я встретил карагандинского друга детства, который продавал муку, сахар и даже газ, и друг предложил мне войти в его бизнес. Тогда все только начиналось, и я оказался в нужном месте в нужное время… Я тебя не утомил?

– Нет, что ты, я хочу как можно больше узнать о тебе, мне это очень важно!

– …Сама помнишь, какие это были годы, начало девяностых, и как наживался капитал. Время катилось с бешеной скоростью. Я не заметил, как женился, родилась дочь, рядом появились верные соратники, многих я взял в дело из своей спортивной команды. Не заметил, как рядом оказались две сестры-близняшки, мои самые надежные помощницы, я зову их «Зитой» и «Гитой». Одна – адвокат, это она тебе звонила и подзывала к телефону. Другая – финансист, директор нашего филиала в Штатах.