Лорен Маккроссан - Ангел в эфире Страница 8

Квартира – мое единственное имущество, плюс-минус сотня пар обуви и портрет одной балерины Роберта Хайнделя (оригинал!), который мама купила на мой шестнадцатый день рождения в надежде, что я стану следующей Марго Фонтейн, а не пойду по стопам Тони Блэкберна, Джона Пила[7] и им подобных. Номер с балетом не вышел, но со стены в коридоре по сей день взирает изящная танцовщица, совершенно не гармонируя с обстановкой, зато крайне удачно прикрывая отвратительную трещину в стене.

Коннор снимает квартиру в старом здании из красного кирпича, расположенном сразу за углом. Видите ли, хотя мы встречаемся уже бог знает сколько лет, наши отношения так и не перешли на следующую ступень, когда молодая, но зрелая пара берет заем и официально въезжает в общий дом. Коннор большую часть времени околачивается у меня – его зубная щетка прочно заняла позиции в пластмассовой черепашке, подставке для щеток, у него есть свой ключ, и именно он заполняет полки в холодильнике едой. Но при всем при этом я невероятно горжусь тем, что мне посчастливилось стать собственницей квартиры. Столь ценное приобретение стало возможным благодаря небольшому наследству от моей французской бабушки, пять лет назад, к превеликой радости матери, отошедшей в мир иной. Так уж сложились отношения, что они друг друга на дух не переносили, между ними царила жесточайшая борьба: каждой хотелось перещеголять другую в красоте, худобе и неотразимости. К счастью, со мной Дельфина даже не пытается конкурировать – она всегда будет стройнее и красивее, чем ее беспутная дочь-дурнушка. Мать воспитала в себе такую самооценку, что Бритни Спирс по сравнению с ней – скромный полевой цветок.

Здание, где располагается моя квартира, новое и довольно ухоженное, хотя едва вы ступите на порог моего дома, как ни стыдно в этом признаться, вам сразу захочется навести здесь порядок. Дело в том, что я барахольщица, коллекционер, собиратель – как хотите. Я не могу выбрасывать пустые банки-склянки, пакетики-билетики и прочий хлам. Назовите любой предмет – у меня скорее всего он найдется. Складирую все. Я далека от минималистской обстановки, где все по делу и со вкусом, – такой дизайн обожают люди, ведущие упорядоченный образ жизни, и в частности Кери. Моя прихожая в форме буквы «Г» выкрашена в сочный красный цвет и чудовищно контрастирует с лаимово-зеленой кухонькой. Впрочем, я не вижу в этом особой проблемы не успеете и глазом моргнуть, как контрасты войдут в моду – любая тенденция имеет шанс стать всеобщей любимицей. Стены и мебель украшены сотнями фотографий, охватывающих почти каждый год моей жизни: черно-белые, фото на паспорт с неестественными улыбками, втиснутыми в крохотный квадратик, наши с Коннором снимки с отдыха: здесь и Турсо, и юг Франции, и Ланзароте. Некоторым кадрам посчастливилось занять почетные места в рамках, другие прикреплены разноцветными магнитами к дверце холодильника, третьи собраны в объемистые коллажи. Фотографии – моя вторая страсть после музыки, и потому им приходится конкурировать с дисками и кассетами за место в гостиной. Коннор говорит, здесь удобно, что на его языке по-дружески означает бедлам. Сюда хочется прийти, закинуть ноги на стол, есть чипсы, не опасаясь накрошить на диван. Здесь любой чувствует себя как дома – а именно к этому я и стремилась. Не могу жить в квартирах где позволительно только любоваться обстановкой, хотя детство и юношество мои прошли именно в таком доме. Мне не хватает воздуха в комнатах с белыми чехлами на мебели и натертым до блеска деревом. Я люблю свою квартиру – в особенности, когда Коннор рядом. Мужчина – это то, что делает жилье домом.

Проснувшись в десять, мы целуемся, обнимаемся и… Задействуйте воображение и сами догадайтесь, чем можно заняться после долгого здорового сна, когда не надо идти на работу и у вашего молодого человека наметился «утренний подъем». Потом очень приятно бывает забраться под одеяло с чашечкой кофе и тостами с белковой пастой и смотреть телевизор. Знаете, чем старше я становлюсь, тем больше мне нравятся программы, нацеленные на зрителя младшего возраста. Если у меня есть выбор, я, конечно, предпочту музыкальную передачу для подростков «Завтраку с Фростом» или выпуску новостей. Мое поколение начало ценить беззаботность и с куда большим интересом смотрит развлекательные программы, чем информационные. Так здорово оставаться детьми – тогда груз повседневных проблем и ответственности, которую навязывает нам мир взрослых, остается в стороне. Наверное, в восемьдесят я полюблю телесериалы про школьников и мультики про космических крыс, а важные текущие события будут оставаться за гранью моего разумения, к той поре уже затуманенного старостью. Сильно подозреваю, что наше поколение не сможет даже выбрать премьер-министра, если только кандидаты не согласятся выступить в каком-нибудь общеизвестном ток-шоу, а выборы не будут проводиться по телефонному голосованию с популярными ведущими.

Впрочем, вернемся к нашему времяпрепровождению. Просмотрев все утренние мультики, школьные комедии и интервью со звездами ранга «Атомик Киттен», мы вдохновляемся на доброе начало дня – а именно сходить в кафе через дорогу, слопать нечто среднее между завтраком и полуденным чаем с бутербродами и заглянуть одним глазком в воскресные газеты. Да, не удивляйтесь, я все-таки читаю и новости, а не одни гороскопы и страницы моды – я же не совсем глупая. Несколько чашечек кофе, бекон и темный заварной пудинг вдогонку – и мы отправляемся побродить по Байрс-роуд, предаваясь другой общей страсти: наблюдению за людьми.

Тут и там попадаются вчерашние гуляки с мутными взорами – обычное дело воскресным утром, – жадно прикладывающиеся к бутылочкам «Айрн брю» (шотландское национальное средство от похмелья, или «запой-долой», как прозвала сей апельсиновый слабоалкогольный напиток Мег). Есть и заплутавшие американские туристы, которые ищут ботанические сады Глазго, располагающиеся чуть дальше по Байрс-роуд. И когда они восторженно восклицают: «Ого, ух ты, шотландцы! Потрясно балакают! Ну-ка скажите что-нибудь», – Коннор отвечает с неизменной учтивостью; и никаких вам «Засунь карту куда подальше и шевели своими жирными ляжками, пока не наподдали. Думают, они тут лучше всех. Янки поганые». Какой-то человек разложил чемоданчик на тротуаре и продает одноразовые зажигалки и ножницы. Минуя девицу с длиннющими дредами, выкрашенными во все цвета радуги, покупаем у нее номер «Биг иссью».[8]

– Скажи на милость, эти забавные юбочки а-ля райская птица снова входят в моду, – смеется Коннор, когда мимо нас вышагивает, цокая шпильками, компания девчонок-школьниц – все в кружевах и оборках.