Айрис Джоансен - Лик бесчестья Страница 8

– Семьсот тысяч фонду.

– Нет.

– Я позвоню вам завтра. – Он повесил трубку.

Черт бы его побрал! Она медленно положила трубку. Этот ловкач умел жать на нужные кнопки. Если истратить такое состояние на поиски пропавших несовершеннолетних, то многих из них можно будет спасти от гибели…

Разве не стоит рискнуть ради спасения хотя бы нескольких? Ева опять посмотрела на череп. Мэнди тоже могла быть беглянкой. Если бы ей представилась возможность вернуться домой, она бы не оказалась в…

– Я не имею права ответить согласием, Мэнди, – прошептала Ева. – Это может очень плохо кончиться. Никто не согласится заплатить больше миллиона, находясь в ладах с законом. Я обязана отказаться…

Но Мэнди молчала. Мертвые не дают ответа.

Не то, что живые… Логан имел основания рассчитывать, что она не устоит перед соблазном.

Будь он проклят!

Логан сидел за рулем машины, не спуская взгляда с домика Евы Дункан. Не продешевил ли он? Скорее всего, нет. Ева не могла не клюнуть на наживку. Она слишком привержена делу поиска пропавших детей, и он умело воспользовался этой ее слабостью – или, наоборот, сильной стороной? Другой вопрос, какого определения заслуживает после этого он сам…

С другой стороны, у него есть задача, и он решает ее, не жалея сил и средств. Если она отвергнет его предложение, он завтра же повысит ставки.

Она оказалась упорнее, чем он ожидал. Упорна, умна, проницательна… Но, как всякий человек, не без ахиллесовой пяты. А это означает, что он обязательно склонит ее к сотрудничеству.

– Он только что отъехал, – доложил Фиск по сотовому телефону. – Следовать за ним?

– Нет, нам и так известно, где он ночует. Он был у Евы Дункан?

– Она весь вечер оставалась дома. Он пробыл у нее больше четырех часов.

Тимвик выругался.

– Она клюнет!

– Я могу ей помешать, – предложил Фиск.

– Рано. У нее друзья в полиции. Нам не стоит поднимать волну.

– Заняться мамашей?

– Может быть. Это задержит Дункан. Дай мне поразмыслить. Оставайся на месте. Я перезвоню.

«Трусливый заяц!» – презрительно подумал Фиск. Он слышал по голосу Тимвика, как тот волнуется. Вечно он размышляет и колеблется, вместо того чтобы подать ясный сигнал. Ведь все так просто: пойми, какой результат тебе хочется получить, и действуй соответственно. Будь у него самого столько власти и возможностей, сколько у Тимвика, он развернулся бы во всю ширь. Хотя занять место Тимвика ему не слишком хотелось. Ему нравилось его дело. Мало кто был так же доволен своей жизненной нишей, как Фиск.

Он откинул голову на подголовник кресла, не отрывая взгляда от дома. Первый час ночи, мать Дункан скоро вернется домой. Он заранее выкрутил лампочку над крыльцом. Если Тимвик не станет тянуть со звонком, Фиску не придется даже заходить в дом.

Главное, чтобы этот трус сделал выбор в пользу простого и разумного решения и позволил Фиску ее убить.

3

– Ты ведь знаешь, что не сможешь отказаться, мама, – сказала Бонни. – Не понимаю, почему ты так волнуешься.

Ева села в кровати и посмотрела на диван у окна. Бонни всегда встречала ее на этом диване, подобрав под себя ноги в джинсах.

– Не знаю, о чем ты толкуешь…

– Ты не сумеешь побороть соблазн, уж поверь мне.

– Ты – всего лишь мой сон и не можешь знать больше, чем я.

– Я не сон, – возразила Бонни со вздохом. – Я призрак, мама. Что мне сделать, чтобы тебя в этом убедить? Почему участь призрака так трудна?

– Расскажи мне, где ты находишься.

– Я не знаю, где он меня зарыл. Меня там уже не было.

– Удобная версия!

– Мэнди тоже этого про себя не знает. Но ты ей нравишься.

– Если она там, с тобой, то как ее настоящее имя?

– Имена нам больше не важны, мама.

– А мне важны.

Бонни улыбнулась.

– Это потому, что ты можешь любить только обладателей имен. Но в действительности имена – это лишнее.

– Глубокая мысль для семилетней девочки…

– Перестань, ради бога! Прошло уже десять лет. Перестань меня подлавливать. Кто сказал, что призрак не взрослеет? Не могу же я все время оставаться семилетней!

– Вид у тебя прежний.

– Потому что тебе хочется меня видеть такой. – Она прижалась затылком к стене алькова. – Ты слишком много работаешь, мама. Я за тебя тревожусь. Может быть, сотрудничество с Логаном пойдет тебе на пользу.

– Я на это не соглашусь.

Бонни снисходительно улыбнулась.

– Не соглашусь!

– Там видно будет. – Бонна повернулась к окну. – Вечером ты думала обо мне и о жимолости. Мне нравится, когда ты вспоминаешь меня по-доброму.

– Ты мне это уже говорила.

– Можно и повториться. Сначала тебе было слишком больно. Я не могла к тебе приблизиться…

– Тебя нет рядом. Ты – всего лишь сон.

– Неужели? – Бонни посмотрела на нее с любящей улыбкой. – Значит, ты не станешь возражать, если сон продлится чуть дольше? Иногда я очень по тебе скучаю, мама.

Бонни. Любовь. Прямо здесь… Боже, она здесь! Пусть это всего лишь сон…

– Да, останься, – прошептала Ева хрипло. – Пожалуйста, останься, моя деточка.

Утром Еву разбудило солнце, бьющее прямо в глаза. Она посмотрела на часы и тут же села. Часы показывали половину девятого, а она всегда вставала в семь. Странно, почему мать решила ее не будить.

Ева кинулась в душ, отдохнувшая и полная оптимизма, как всегда бывало после снов о Бонни. Психоаналитик написал бы на основании ее снов целую диссертацию, но она старалась не копаться в себе. Сны с участием Бонни стали посещать ее через три года после гибели девочки. Это случалось все чаще, но Ева не могла разобраться, когда их ждать, что их вызывает. Может быть, Бонни снится ей в ситуациях, когда ей предстоит решить сложную задачу? Как бы то ни было, сны приносили неоспоримую пользу: после них Ева просыпалась собранной, полной сил. Так было и на этот раз: она чувствовала себя способной покорить любую вершину.

Что ей Джон Логан!

Она быстро натянула джинсы, накинула свободную белую рубашку – свою обычную рабочую униформу и спустилась в кухню.

– Мама, я проспала. Почему ты меня не…

В кухне было пусто. Ни запаха бекона, ни поджаренного хлеба в тостере. Все осталось как в полночь, когда она заглянула сюда в последний раз.

Когда Ева ложилась спать, Сандра еще не возвращалась домой. Посмотрев в окно, Ева облегченно перевела дух: машина матери стояла на привычном месте.

Видимо, она поздно вернулась и тоже проспала. Наступила суббота – выходной для Сандры. Ева решила не подавать виду, что беспокоилась. Сандра уже подметила склонность дочери ее опекать и имела полное право сопротивляться давлению.