Кэтрин Куксон - Друг по четвергам Страница 8

– Нет. Нет, ничего не беспокоит, но сегодня кое-что произошло и… ну… я собиралась тебе об этом рассказать.

– Да. Да, конечно, – закивал он. – Я только выпью коктейль и минут пять-десять отдохну в гостиной.

– Конечно, конечно.

Хамфри подошел к жене, но не стал прикасаться, хотя в его взгляде читалась обеспокоенность.

Несколько минут спустя они сели по обе стороны загороженного цветами камина. Хамфри держал стакан виски с содовой, Ханна сжимала бокал шерри. Муж сделал несколько глотков и дозволил:

– Ну что ж, валяй.

Да, так и сказал — «валяй». Не совсем сленг, но и не его обычная манера выражаться.

Ханна отпила шерри, поставила бокал на журнальный столик и положила руки на колени ладонями вверх. Ее подмывало зажать их между колен – она всегда так делала, когда волновалась, – но Ханна заставила себя сохранить спокойную уверенную позу и сообщила:

– Сегодня я возила свою книгу к издателю.

– Твою книгу? – Хамфри как раз собирался отпить еще виски, но поднял глаза над ободком стакана и уточнил: – Книгу? Ту самую книгу!

– Да, Хамфри. – В голосе Ханны прозвучали необычные напряженные нотки. Она удивилась, услышав свои следующие почти укоряющие слова: – Ту самую книгу, которую ты недавно осудил своим молчанием и неодобрительным покачиванием головы.

– Ханна, дорогая, я ничего подобного не делал, но и не мог сказать, стоит ли чего-нибудь твое творчество… Книга же самая что ни на есть детская.

– Ну, так она и написана для самых что ни на есть детей, для пятилетних детей. Я же тебе говорила.

– С тех пор ты что-то в ней меняла?

– Нет, только изменила порядок стихотворений.

– Только изменила порядок? – четко выделяя каждое слово, повторил муж.

– Да, так я и сказала.

– И ее взяли, то есть... книгу?

– Ну, издатель ее прочитал, ему понравилось, и он обещал, что рассмотрит возможность публикации.

– Думает, она будет продаваться?

– Полагаю, да, иначе не стал бы рассматривать дальнейшие возможности.

Хамфри поставил стакан на маленький столик рядом со своим стулом и спросил:

– А кто издатель?.. – Помолчал и продолжил: – Кто рассматривает возможность публикации?

– Некий мистер Джиллимен.

– Джиллимен? – Хамфри сполз на краешек стула. – Мартин Джиллимен?

Ханна не спешила подтвердить верную догадку, а удивленно смотрела на мужа, поскольку лицо его выдавало сильный интерес.

– Тот самый Джиллимен, что коллекционирует редкие книги?

– Да, тот самый, – наконец ответила Ханна.

– И он взял твою… детскую книгу?

Ханна резко поднялась со словами:

– Да, как я уже говорила, он взял мою детскую книгу и, даже больше того, похоже, он счел ее небезынтересной.

– Хорошо, хорошо. Я… я просто удивился, услышав это имя, ведь Мартин Джиллимен, знаешь ли, довольно известный и очень богатый человек.

Ханна еле сдержалась, чтобы не сказать: «Ну конечно, не будь он богат, ты вряд ли помнил бы, как его зовут, не так ли?» Но ведь в этом и заключается работа брокеров – знаться с богачами. Брокерам нет дела до тех, у кого нет денег.

– Он довольно одиозен. Покупает книги сотнями и тысячами и просто складирует их. И… ты и вправду с ним беседовала?

Ханна выдохнула и повернула голову:

– Я уже сказала…

– Хорошо. Хорошо, дорогая. Я переборщил со скептицизмом. Верю, все так и было, но… – Хамфри встал и подошел к жене, – просто имя показалось, ну… слишком знакомым. Видишь ли, как-то мы пытались сотрудничать с мистером Джиллименом, но сочли его манеру вести дела чрезмерно чудаковатой. В том плане, что по его выбору за его бизнесом следят очень странные люди. Он владеет множеством объектов собственности в городе, а его управляющие раньше трудились на шахтах и кораблях. Сама посуди.

Теперь Ханна открыто взглянула на мужа и спросила:

– Значит, он не подписал с вашей фирмой договор о брокерском обслуживании?

Она увидела, как Хамфри надул губы, затем пожевал их и ответил:

– Нет. Нет. К сожалению, нет. Как я понял, у него три брата, и они руководят различными направлениями его бизнеса. Мартин Джиллимен – самый старший и хотя, возможно, ведет себя немного странно, когда дело касается книг, но далеко не дурак по части финансов.

Супруги шли в столовую, когда Ханна остановилась, услышав вопрос мужа:

– А он предложил тебе сесть?

Ханна не стала отвечать, а молча сверлила мужа взглядом, пока тот не добавил:

– Я просто хочу узнать, как он тебя принял.

Ханна глубоко вдохнула и сказала:

– Он принял меня так, как пристало джентльмену, и среди прочего пригласил выпить кофе с его женой в их красивой гостиной над его довольно загроможденным кабинетом.

Она смотрела, как длинное лицо Хамфри вытягивается еще больше. Глаза мужа округлились, а рот приоткрылся в идеальной «О».

– Ну, ну! – выдохнул он.

Они уже сели за стол в столовой, когда Хамфри игриво спросил:

– Смею ли поинтересоваться, как тебе показалась жена Джиллимена?

– Раз уж ты интересуешься, она показалась мне очень красивой женщиной с хорошим вкусом, судя по той комнате, куда меня проводили.

– О! Ну, легко обставить дом со вкусом, когда денег куры не клюют.

– Не могу согласиться, Хамфри.

Он погрузил ложку в авокадо и так там и оставил, глядя на жену. Что такое на нее нашло? Его маленькая светленькая кошечка, как он когда-то ее называл, похоже, превратилась в грозную котяру всего лишь из-за визита к издателю. Да, но к какому издателю! Хамфри удивлялся, что из всего множества людей его собственная жена стала связующим звеном между ним и Джиллименом с супругой. И все из-за глупой книжонки, действительно глупой, хотя Хамфри никогда не говорил этого вслух. По его мнению, сочинение выдавало невежественность авторши, поскольку в примитивных стишках почти не встречались более чем двусложные слова. Но Ханна сумела найти в лице Джиллимена заинтересованного читателя, тогда как фирму Хамфри раз за разом отфутболивали. Он не знал деталей, но подозревал, что в этом как-то замешан мистер Манштейненко, таинственный начальник, которого сотрудники видели всего раз в году, и то, если их отдел приглашали за рубеж на четырехдневную конференцию. Хамфри ездил в такие командировки дважды, один раз в Германию, второй – в Грецию, но его подразделение никогда не звали повеселиться на яхту, как некоторых других. Похоже, Джиллимен не сошелся во мнениях именно с их руководителем. Почему – одному Богу известно.

Хамфри зачерпнул ложкой авокадо, секунду пожевал, а затем резко сменил тему, сказав:

– Один коллега с утра продавал билеты на Моцарта, и я купил парочку. Какой-то благотворительный концерт. И только потом заметил, что он состоится прямо сегодня, а так как сегодня четверг… что ж, жаль, в другой день мы вполне могли бы сходить.