Руфь Уолкер - Мишель Страница 8

— Ну-у, не знаю…

— А Морковкой никто не называл? — Парень усмехнулся, увидев, как она нахмурилась. — Сколько тебе лет, Морковка?

— Меня зовут Мишель… А сколько ты думаешь?

— Ну, поначалу мне показалось, что ты еще совсем малышка, но теперь я вижу, что ты вполне взрослая особа… Как насчет шестнадцати?

Мишель не смогла сдержать улыбку.

— Соображаешь, — сказала она, чтобы не врать напрямую. — А тебе сколько?

— Семнадцать. Этой осенью я пойду в выпускной класс частной школы Сэнсана. Это такой пансион в…

— Бостоне. Как же знаю! А я этой осенью отправляюсь в Кейбот.

Лицо парня расплылось в улыбке.

— Так мы с тобой соседи, ха! Здорово! Может быть, хоть в этом году танцы в Кейботе будут не такими скучными.

Щеки Мишель запылали. Она лихорадочно искала, на какую еще тему поговорить, как вдруг вспомнила, что с минуты на минуту может вернуться Дэнни, а она здесь с братом хозяина цирка. И потом, неизвестно: может, Бобби уже смылся на своей инвалидной коляске…

— Мне нужно идти, — сказала она в надежде, что Дэвид клюнет на ее уловку и сам уйдет. — Еще раз спасибо.

— Не стоит благодарности, — великодушно отмахнулся парень, и вдруг глаза его весело сощурились. — А впрочем, если ты и в самом деле хочешь засвидетельствовать свою благодарность…

— То? — спросила она, начиная немного нервничать.

— Поцелуй меня. Просто прикоснись губами, больше ничего — вот сюда. — И он показал пальцем на свою щеку.

Мишель уставилась на него: шутит он или нет? Парень улыбнулся ей — ободряюще, задорно, и она подумала: «А почему бы и нет? Что страшного в невинном поцелуе?». Он подставил щеку, и она потянулась, чтобы поцеловать его, как вдруг он увернулся и поцелуй пришелся прямо в губы. Это было всего лишь легкое соприкосновение, но Мишель словно током ударило. Она отскочила в полном смятении.

— Это было просто прелестно, — мечтательно сказал парень. — Жаль только, что слишком быстро.

Прежде чем она успела что-то ответить, из дверей зверинца появился стройный темноволосый, крепко сложенный мужчина, который за воротник тащил Дэнни. Дэнни, стремясь вырваться, извернулся и, потеряв равновесие, шлепнулся на землю. Так он и остался лежать, даже не пытаясь подняться, и Мишель прямо-таки физически ощутила его страх. Когда же мужчина снова набросился на Дэнни, Мишель, схватив первую попавшуюся палку, кинулась на него.

— А ну, оставь его, бандит!! — завопила она. — Только дотронься до него, и я поколочу тебя палкой!

— Опусти палку, пока не выколола себе глаза! — рявкнул мужчина. — Если и ты с ним заодно, тебе тоже несдобровать.

— Да ну, остынь, Стив! — прозвучал спокойный голос Дэвида Лэски, и у Мишель чуть ноги не подкосились при мысли, что перед ней хозяин цирка. — Она тут ни при чем. Последние десять минут мы ведем с ней светскую беседу. Что, черт возьми, случилось, можешь мне объяснить?

— Этот паразит обмазывал слонов розовой краской, — голос мужчины звенел от ярости. — Он выкрасил шестерых и принялся за Пэдди, но тут я поймал его за руку.

Мишель онемела от ужаса. Так вот что это было за пари! Но как Дэнни мог?! Она с упреком взглянула на брата, и тот потупил глаза. Вид у него был жалкий и глупый.

— Я же ничего такого им не сделал, — пробормотал он. — Это была просто шутка. Краска быстро сойдет.

— Но она же будет въедаться в складки кожи и придется потратить тонну скипидара, чтобы вывести ее до конца! — крикнула ему в лицо Мишель, в праведном гневе позабыв о посторонних. — Ты же знаешь, какие чувствительные у них хоботы, Дэнни, а кроме того, скипидар такой вонючий!

— Так ты действительно пришла с этим сопляком! — взвился Стив.

— Оставьте ее! Она ничего не знала. Просто увязалась за мной, — мрачно сказал Дэнни.

— Он твой приятель? — спросил Дэвид у Мишель.

— Он мой брат.

— Значит, они оба из семейства Глизонов, — заключил Дэвид.

— Что-то я не видел их раньше. Кто вы, черт бы вас побрал?

— Я — Мишель, а это — Дэнни, — сказала Мишель и поспешила добавить: — Он ничего плохого не хотел сделать! Просто он у нас баловник.

— Баловник, черт возьми! — Стив Лэски был в таком бешенстве, что Мишель испуганно отшатнулась.

— Ну вот, девочку до смерти запугал, — укоризненно сказал младший Лэски.

— Ей есть чего бояться! Разве не видишь, у нее под ветровкой что-то спрятано. Не удивлюсь, если это бомба. — После такого наглого обвинения Мишель не оставалось ничего другого, кроме как расстегнуть куртку и вытащить на всеобщее обозрение обкусанную булку. Стив, казалось, с трудом сдержал смех.

— Что это? Приманка, чтобы успокоить слона, пока твой братец будет его расписывать? — как на допросе спросил он.

Мишель разозлилась.

— Это хлеб для Конни, нашей слонихи. Просто я не успела отдать его перед тем, как… — она прикусила язык, но было поздно.

— Конни? Слышал о ней! Ветеран из ветеранов брадфордского зверинца. — Стив нахмурился. — Так вы — дети Майкла Брадфорда? Если так, то я не очень удивлен.

— Слушай, а может быть, отпустим их, Стив? — спросил Дэвид. — Парень, думаю, получил урок на всю жизнь, а она точно ни при чем.

— Откуда такая заботливость, Дэвид? Уж не влюбился ли ты? Да ты посмотри, ей же не больше тринадцати.

— Займись своими делами, братец, — вспыхнул Дэвид.

— Дэнни больше не будет, — быстро вмешалась Мишель, сообразив, что сейчас самое время пустить в ход этот приемчик. — Обещаю вам.

Но Стив, словно не слыша ее, взглянул на унылое лицо Дэнни.

— Да, этот не будет. Возможно, я делаю большую ошибку, но я вас отпускаю к вашему папаше. Пусть хорошенько взгреет вас ремнем и подержит взаперти.

Мишель собиралась крикнуть, что плевать они хотели на их цирк, но сочла за лучшее смолчать и лишь насупилась, когда Стив Лэски внимательно оглядел ее с головы до ног.

— Вообще-то, Дэвид, я тебя понимаю, — засмеялся Стив. — Года два — и она станет настоящей красоткой.

— Не знаю, что ты там имеешь в виду, но мне она и сейчас нравится. Как только она достигнет совершеннолетия, я на ней женюсь, — безапелляционно заявил Дэвид.

Мишель про себя улыбнулась. Конечно, он шутит, но ей было очень приятно. Какой симпатяга! Не то что его брат: смотрит на нее как-то нахально, посмеивается. Так и хочется огреть его палкой! Кстати, что-то Дэнни притих. Может быть, уже обдумывает, что скажет папе?

Как ни злилась Мишель на брата, но когда отец с каменным лицом забрал их из здешнего Серебряного фургона, холодно сказав на прощание «благодарю вас», ей стало жалко Дэнни. Всю дорогу назад папа не проронил ни слова, а Мишель и Дэнни благоразумно молчали.