Летняя подработка (СИ) - "Vera" Страница 8

— Это Александра Антоновна. Теперь она будет жить здесь, со мной. Любите, лелейте, потакайте и берегите, как зеницу ока. Будет недовольна, вы потеряет работу.

И вышел. Я застыла от неожиданности и нерешительности. Приятно, конечно, но что делать после этого.

— Здравствуйте, зовите меня Сашей. Я не привередлива.

Подойдя к нянькам, я спросила разрешения увидеть мальчика. Меня провели в детскую.

Сын был точной копией своего отца. Только темную голову украшали детские кудряшки. Тёмно-синие глаза такие же, как у отца, светились любопытством и искренностью. Мальчик был просто замечательный, и мое сердце защемило от чувств.

 — Свет, у него маленький сын, — я сидела в машине, припаркованной где-то по пути между домом Стаса и работой. Был понедельник, я освободилась, а шеф еще работал. Решила покататься по городу в свое удовольствие. Звонок сестре получился случайным. Мы переписывались сегодня весь день, и я просто устала печатать. Светка была в курсе всех перипетий в моей жизни, и новости тоже поразили её.

— Ну, держись дорогая.

— Знаю. Я не железная. Когда придет срок, мне и отца, и сына придется с мясом из сердца вырывать.

— Я даже не знаю что сказать, — впервые Светка не имела плана действий и аргументов в разговоре.

— Он такой хорошенький, на отца так похож. Я прям чувствую, что если возьму его на руки, то отпустить не смогу. Сбегу вместе с ним! — слезы полились у меня из глаз.

— Не плачь, Санька, — Светка знала, как я переживаю по поводу отсутствия своих детей. — Может все наладится?

— Может, — тихо сказала я, не веря в то, что говорю.

— Ты мальчика на руки не брала? Как удержалась?

— Няньки стояли рядом. Неудобно было. А потом Стас отвлекал.

Не прошло и трех дней, а я все же взяла мальчика на руки. Был вечер буднего дня, СС, как обычно, работал в своем кабинете, помощники уже разошлись, а няня Марина Степановна что-то не хорошо себя чувствовала. Вечером звонили её родственники, что-то случилось. Няня просила отпустить её на 2-3 часа.

Максим был чудным ребенком. Я ожидала, что он не примет меня, будет плакать, но он просто смотрел на меня с интересом. Было время укладывать ребенка спать, и я осталась.

Взяв его на руки и усевшись в кресло-качалку, я как могла вспоминала все песни, которые подошли бы для колыбельной. В голову от волнения лез какой-то бред. Но потом я успокоилась, и из меня полилась самая знаменитая советская колыбельная песня. Откуда я помню эти слова?

Чувствовала я себя как нищенка, приглашенная за королевский пир. Держать на руках ребенка, укачивать его, петь ему — это вызывало во мне слезы и трепет. Я молилась, чтоб вечер не кончался. Макс пах как ангел, я не могла заставить себя положить его в кроватку. Готова была так и держать его всю ночь. В груди болело от испытываемых чувств.

Няня Марина приехала слишком рано, и мне пришлось удалиться. Я была в самом дурацком состоянии, прострации. Стас нашел меня на террасе.

— Что-то случилось?

— Я просто… У тебя замечательный сын.

— Наверное, ты права, — тихо отозвался новоявленный отец.

Стас притянул меня к себе на колени и обнял. Мы просто молчали. Я все еще переживала те ощущения, когда укачивала Максима.

Ласки этой ночью были другие, я была другой. Мне отчаянно хотелось любить, пусть я запрещала себе любить сердцем, но телом я себя не сдерживала в эту ночь. Стас отвечал такими же жадными объятьями и поцелуями. Сегодня что-то поменялось во мне. Сегодня роль просто любовницы мне не подходила.

Сегодня мне хотелось быть любимой и самой любить без оглядки этого мужчину.

Глава 8

Наша совместная жизнь не протекала легко, Стас много работал, я все чаще проводила время с Максом. Мальчик впитывал ласку и любовь, как губка, я любила возиться с ним в саду, просто валяться под тентом на травке, есть вкусняшки и прочие шалости. Нянька Оксана Филипповна не одобряла моих визитов к мальчику, но ничего не говорила, достаточно было взглядов. Я просто наслаждалась этим временем, проведенным с ребенком.

Отношения со Стасом были разными, иногда это был игривый тигр, которого надо было очень ласково умасливать, а иногда просто смерч, сносящий все на своем пути.

В постели он чаще становился агрессивным, необузданным и невероятно требовательным. Иногда создавалось впечатление, что ему не хватает меня. Я уже сваливаюсь в сон от изнеможения, а он полон сил. И этот мужчина стал до предела ревнивым. Это не проявлялось днем или на работе, Стас гасил ревность в кровати. Все чаще, обхватив меня, как железными прутьями, он повторял только одно слово «Моя».

На работе все было иначе. Я, пользуясь положением «первой леди», послала к чертям офисный стиль! Стас молча улыбался, а отдел персонала возразить не смел. Ярко синий, изумрудный, кроваво-красный — я отрывалась за годы офисной цветовой каторги.

Отношения с девчатами наладились. Не сразу, но они простили меня. Тане я преподнесла презент — брендовую сумку, за счет СС. Она переживала и злилась больше всех. Подкуп удался на славу.

Частенько я каталась с шефом на машине, мне жутко нравилось ехать с ним вдвоем. Он так органично смотрится за рулем. Словила себя на мысли, что мне вот абсолютно все равно куда ехать или стоять в пробке, лишь бы с ним. Эта мысль родила другую: Та-дам! Поздравляю! Вы втрескались по уши в своего шефа! Блять!

 — А что это ваш шеф там пьет на заднем дворе? — я спросила у помощников по дому.

— Виски, Александра Антоновна, — ответила мне горничная. Называть иначе меня отказывались.

— А что за повод? — поинтересовалась я.

— Вы лучше спросите, что он жжет там, Александра Антоновна, — тихо намекнула управительница Стасова особняка Ангелина.

Это и в правду был вопрос. Стас стоял перед железным чаном, в котором весело горел открытый огонь. Глядя на пламя, СС хлестал виски из горла.

— И что же он там жжет? — спросила я.

— Вашу одежду, — тихо ответила мне горничная Катя.

— Что???

Я рванула в спальню. Ворвавшись в шкаф, я оглядела свои вещи. Не хватало нескольких блуз, комбинезонов, юбок и пропали все джинсы. Великий поджигатель зашел в спальню через пятнадцать минут.

— Блять, Стас, что за херня? — я старалась говорить тише, Макса только недавно удалось, наконец-то, уложить.

— Я не собираюсь больше смотреть, как половина офиса облизывается на мою женщину! — мрачно сказала пьяная полиция моды.

Обхватив меня за талию и притянув к себе, модный приговор изрек:

— От плеча до колена все должно быть закрыто! А теперь будь добра, приготовься задабривать злого мужчину!

Секс в ту ночь побил все рекорды по разврату. Стас шептал такие слова, что я поняла, ревность просто зашкаливала в моем мужчине. Он рычал про голые плечи и обтягивающие юбки, про то, что ему осточертело смотреть на слюни подчиненных. Именно ревность сподвигла его в тот день подойти и поцеловать меня в кафе, чтоб все суки увидели, кто трахает меня каждую ночь. Я успокаивала его, как могла, отвечала по его требованию кому я принадлежу. Конечно, ему. Он заставил меня клясться в вечной верности, и всем прочем. К утру падишах угомонился.

Беда пришла, откуда не ждали. В четверг вечером, подъезжая к дому, я заметила у забора хрупкую женскую фигурку. Стас на мой вопрос ответил, что разберется сам.

Меня этот момент напряг, я сразу сообразила, что девица явно не ошиблась адресом и пришла именно в Стасов дом. Боже, наверное, кто-то из его бывших. Я с ужасом представила себя на её месте. Трындец!

— Ангелина, вы знаете эту женщину? — ответы мне нужны прямо сейчас.

— Да, Александра Антоновна. Это мать Максима.

Я в шоке смотрела на хрупкую женщину, стоявшую перед Стасом. Она не просто его бывшая, она еще и мама его сына. Я чувствовала какую-то неправильность происходящего! Будто занимаю чужое место, её место. Это, наверное, она должна проводить много времени с Максом, укладывать его спать, кормить его, ловить его улыбки, а не я. Черт!