Финишер (ЛП) - "РуНикс" Страница 8

— Что ты делала с Алеком Рейесом?

Ее рука остановилась на челке, когда она нахмурилась.

— Ты его знаешь?

Мужчина рассматривал ее.

— Наши пути пересекались.

Расплывчато.

— Он был моим парнем до того вечера, — сообщила она ему.

— Что случилось тем вечером?

Ты.

— Его член оказался в чей-то вагине. Неоднократно.

— Ах.

Ах. Что это было за Ах?

Однако она не озвучила эту мысль.

Он внезапно выпрямился из-за стола и сел за него в большое кресло, кабинет казался просторнее, когда он сидел.

— Итак, чем я могу помочь тебе, Зефир?

Ей понравилось, как он произнес ее имя. Зе-фирр. Если бы она была кошкой, она бы замурлыкала от того, как он произносит имя, возможно, у нее также началась бы течка и она стала тереться бы об него.

Не время.

Сглотнув, она скрестила руки на груди, пряча соски, заметив, как его взгляд опустился на ее декольте, а затем вернулся к ее лицу. Хорошо. Она его привлекала. Это важно.

— Я…, — она замешкалась, не зная, как это сказать.

Он терпеливо ждал.

И тогда она произнесла слова, которые вертелись на кончике ее мозга в течение двух недель.

— Женись на мне.

Молчание.

Она удивила его. Это было видно по его полупрезрительному лицу. Он откинулся на кресле, его единственный глаз пристально смотрел на нее.

— Прошу прощения?

Это была самая сложная часть — убедить его, что это не что иное, как брак по расчету, схема «услуга за услугу». Но она пришла подготовленной.

Сделав глубокий вдох, она подошла к креслу перед его столом и села, искренне пытаясь придать всему этому смысл. У нее имелся целый план, она отрабатывала его на Зен тем утром, к большому разочарованию сестры. Отчаянные времена и все такое.

— Хорошо, — но ничего не вышло. — Моя бабушка, благослови ее душу, была сумасшедшей. У нее имелись старые семейные реликвии, которые принадлежали нашей семье на протяжении нескольких поколений, и она оставила все это мне, при условии, что я выйду замуж к своему двадцать девятому дню рождения, который состоится через две недели. Не спрашивай меня почему, я сама до сих пор не поняла. Они важны для моей семьи, и я хочу когда-нибудь передать их своим детям, поэтому я и была готова остепениться с Алеком. Но Алек… контролирует меня. Он никогда не смирится с тем, что я отвергла его, и постарается вмешаться, чтобы я не смогла вовремя найти кого-то другого. Я не была влюблена в него, хотя и пыталась. Но… — она сделала паузу, пытаясь обуздать эмоции, пока говорила с ним, одно его присутствие сеяло хаос внутри нее.

— Продолжай, — сказал он, его большие руки лежали на подлокотниках кресла, а золотые глаза пристально смотрели на нее.

Зефир тяжело выдохнула.

— В тот вечер я почувствовала связь с тобой. Потом узнала, кто ты, и ты, наверное, единственный мужчина в городе, который может заставить Алека обделаться, прости за выражение. И тогда у меня появилась идея, что я могу убить двух зайцев одним выстрелом. Веришь или нет, но я не хожу и не делаю предложения случайным незнакомцам. Знаю, что ты меня не знаешь, но я отличный человек, с которым можно быть рядом.

Так… ты женишься на мне? Только на полгода? К тому времени завещание моей бабушки вступит в силу, и Алек опустится на ступеньку ниже, и тогда мы сможем разойтись каждый своей дорогой. И это не будет слишком ужасно. Я имею в виду, у нас действительно горячая химия, я хороший человек, а ты кажешься надежным мужчиной, и я просто хочу…

— Дыши.

Зефир сделала паузу, вдохнула и приказала себе успокоиться. Она говорила со скоростью километра в минуту, но она нервничала. Это риск. Если он скажет «да», у нее будет прекрасная история, которую она сможет рассказать своим внукам. Если он скажет «нет», она не знала, что ей делать. Завещание бабушки, хотя и было важным, сейчас стало скорее оправданием; ее главной целью в этой затее был он.

Зефир наклонилась вперед, умоляя его.

— Пожалуйста.

Альфа наблюдал за ней несколько минут, что-то обдумывая, прежде чем наконец заговорил.

— И почему я должен согласиться?

Зефир почувствовала, как ее сердце забилось с утроенной силой.

— Потому что я слышала, что ты давно не был с женщиной, мистер Вилланов. И у тебя буду я, а я фантастична в постели, если я сама так говорю. У меня также есть кое-что твоё. И за шесть месяцев твоей жизни я верну тебе этот секрет. — она серьезно наклонилась вперед. — Будь моим мужем, а я стану твоей женой. Тебе нечего терять и так много можно приобрести. Я с радостью стану твоим другом, любовницей, женой всем, в чем ты нуждаешься. — она видела, что он заинтригован. — Я подпишу брачный контракт, — продолжала она, давая понять, что ей не нужны его активы, по крайней мере, финансовые. — В конце шести месяцев, когда мы разведемся, я не возьму ничего.

Он постучал пальцами по столешнице кресла, шрам на тыльной стороне ладони шел вверх по руке.

— Значит, ты что-то знаешь обо мне, и если я женюсь на тебе, я узнаю секрет и заполучу тебя?

Зефир не сводила с него глаз, даже когда ее пальцы сжали платье.

— Да.

Глава 3

Зефир

В нем было что-то очень спокойное, когда он обдумывал предложение. Он безошибочно следил за ней одним золотым глазом, наклонив голову влево, и солнечный свет, льющийся из больших окон, отбрасывал отблески на его красивое, покрытое шрамами лицо.

— Ты не говоришь мне всей правды, — наконец произнес он, и ее сердце дрогнуло.

Нет, она не говорила.

Она не рассказала ему о его секретах — о том, что знала о нем так много еще до того, как впервые увидела. Она не сказала ему, что он был ее первым поцелуем, что она до сих пор помнит, как металл забора, в который он ее толкнул, впился ей в спину и у нее неделю оставались раны. Она не говорила ему, что любила его в юности и хотела бы полюбить снова, уже будучи взрослой.

Она просто не понимала, как она стала для него таким мимолетным воспоминанием. Она знала, что это звучит так, будто она была сталкером, но нет. Она просто… любила так, как умела — полностью, беззаветно, без стыда. Все началось с того, что в десять лет она сломала ребра, залезая на дерево на заднем дворе. Ее положили в больницу на неделю, а поскольку детское отделение было переполнено, ее временно поместили во взрослое отделение к доброй пожилой женщине.

Женщина была при смерти, но она разговаривала с Зефир. Она расспрашивала о ней, о ее семье, играла с ней в вербальные игры. Она говорила о своем сыне, о том, какой он сильный мальчик, какой он хороший человек, но ей было грустно оставлять его одного. После ее ухода у него никого не будет, и Зефир, у которой сердце разрывалось из-за мальчика, которого она не знала, пообещала ей, что будет рядом с ним. Пожилая женщина, Адриана, с любовью улыбнулась и взяла с нее обещание. В ту ночь она умерла во сне.

На следующее утро Зефир увидела в окно палаты высокого худого тринадцатилетнего мальчика в рваной рубашке, который швырял стул, его золотистые глаза покраснели от слез, боль в его теле была такой же, какую она чувствовала в своем в тот момент.

Алессандро Вилланов любил свою мать до такой степени, что медсестрам приходилось давать ему успокоительное, заглушая его болезненные вопли.

И Зефир, даже покинув больницу в тот день, никогда не забывала о нем. Это было только начало их отношений, о которых он не подозревал.

Она ничего не сказала ему об этом, наблюдая за янтарными глазами, такими светлыми, что всегда называла их золотыми. Его прекрасные глаза, поврежденные, из-за чего он частично ослеп, с кожаной повязкой, закрывающим их.

— Тебя это беспокоит? — мягко спросил он, и она поняла, что он говорит о своей повязке на глазах.

Она удивилась вопросу. Был ли он неуверен в себе из-за этого? Может быть, и нет. Может быть, это просто любопытство.