Муха в вине (СИ) - Лазарева Элеонора Страница 8

— Что-то хотите перекусить? — равнодушным голосом спросила она.

— А что есть? — поинтересовалась она и попыталась приподняться.

Медсестра помогла ей, поставив спинку кровати выше, и подтянула с ног специальный столик. Потом открыла холодильник.

— Есть салаты овощные, фрукты, соки, — перечисляла она, не поворачивая головы, а словно впервые разглядывая содержимое агрегата.

— Салат, любой, и яблоко, если есть. Стакан воды, без газа.

Наташа кивнула и подала ей все, что та просила. Салат был очень вкусным, вместо хлеба галета, вода прохладной, и яблоко такое, какие она любила, твердое, красное с желтыми полосами.

— Даже знает, какие яблоки мне нравятся, сволочь, — фыркала она, но съела с аппетитом.

Поблагодарив за обслуживание, Лина прилегла. Потом, вспомнив, попросила какое-нибудь чтиво, на что та ответила, что пока невозможно нагружать голову, надо поспать.

— Вам бы лишь усыпить меня и меньше забот, — вздохнула она и насупилась, глядя как та ухаживает за ней, убирая остатки пищи, опуская спинку кровати в горизонтальное положение, оправляя сбившиеся простыни. Все делает быстро и услужливо, как и положено сиделке. Но все молча, равнодушно.

— Как ее расшевелить? — прикидывала Лина, — Очень много вопросов. Как их получить?

— А вы, Наташа, давно тут работаете? — решилась она разговорить ее.

— Нет, недавно, всего полгода.

— Вам нравится такая работа?

— Да, нравится.

— И за нее хорошо платят?

Наташа кивнула и отложила книгу.

— Если хотите задать вопросы по своему лечению, то это к врачу, если по вашему обслуживанию, то задавайте. И только.

Лина подумала, и, вглядевшись в непроницаемое лицо девушки, не решилась говорить дальше.

— Что с нее взять, она на работе, и здесь, видимо, хорошо платят. Да еще и эта сволочь, доплачивает, «как пить дать»! Чтобы меньше болтала. Ну, ладно, — хмыкнула она и повернулась на бок, — это мы еще посмотрим, кто кого. Дай мне только подняться! Будет тебе и белка будет и свисток! — вспомнила она поговорку бабули.

Время подошло к вечеру. Наташа еще один раз ставила капельницу и покормила Лину, уже горячим бульоном и соком. Кроме того заходил молодой врач и она задала ему пару вопросов, на что тот отвечал только по ее состоянию, на вопросы, о возможности скорой выписке говорил уклончиво и просил потерпеть еще хотя бы сутки.

— Там будет видно, и мы не держим больше необходимого, — похлопал он ее по руке.

— «Необходимого», — фыркала Лина, — Кому только? — и вздыхала.

Когда было уже совсем к темноте, Наташа сообщила, что ее хочет видеть жених и просится в гости.

— Надо же «какие нежности при нашей бедности». Просит, — прошипела Лина с брезгливым выражением лицо, — Давайте вашего жениха.

— Вашего, — укоризненно и даже с некоторой завистью возразила ей девушка и вышла за дверь.

— Она что, втрескалась в него, что ли? — ахнула Лина и сделала большие глаза, — Завидует? Надо же, как мне «повезло-то», — усмехнулась и уселась поудобнее.

Толчком распахнулась дверь, и сначала показался букет красных роз, а потом улыбающееся лицо Виктора.

— А вот и я, дорогая, — быстрым шагом пересек пространство комнаты и присел на край кровати, — Тебе, — протянул цветы, — Рад видеть тебя во здравии, Гала.

— А я тебя «нет», — отвела она руки с розами в сторону, — Ты что творишь?

— Что творю? — он встал, положил цветы на стол и, присев в кресло, с улыбкой уставился на девушку.

— Я, по-моему, тебе сказала, что не выйду за тебя замуж, а ты что сделал?

— Что я сделал? — приподнял он удивленно брови.

— Перестань делать из себя простого парня. Ах, ты не понимаешь, в чем обвиняют, тебя такого милого и доброго?

— Вот именно, — полушутя полусерьезно ответил он, развалясь в кресле, — Я желаю видеть тебя своей женой, и ты будешь ею. Я так хочу. А твое сопротивление бессмысленно. Скоро ты сама поймешь преимущество твоего нового положения, а именно: высший свет, балы и приемы, шмотки любых брендов, салоны и фитнесы, — начал перечислять он, загибая пальцы на руке, — Не надо работать, отдых, когда и где хочешь, путешествуй, познавай мир. Это ли не мечта любой женщины?

— Я не любая женщина, — вскричала злая Лина, подскакивая на постели и тут же застонала, схватившись за голову и прикрывая глаза от накатившейся боли.

— Тише-тише, Гала, — подскочил к ней Виктор и прижался к ладоням на голове своими, — приляг, осторожно.

Он ласково провел по щеке пальцами и, взяв за подбородок, приподнял голову и слегка прикоснулся губами ко рту девушки.

— Спокойно, не тревожься, я все сделаю, как надо.

— Как надо? — отодвинула она его руки, — Надо кому?

— Тебе и…мне, — улыбнулся он, и посмотрел так, как смотрят на непонимающего ситуацию ребенка.

— Мне? — встрепенулась она, — Что ты хочешь от меня? Взамен того, что можешь предоставить, раз такой пошел разговор. Только не ври, говори правду.

— Наследник, — через пару минут молчания, сказал тот, холодно взглянув ей в глаза, — Мне нужен наследник от тебя.

— Почему от меня? — удивилась Лина, — Я что, чем-то лучше других?

— Лучше и еще как, — усмехнулся он.

— Чем же? Объясни мне непонимающей.

— Ты несешь в себе кровь твоих предков царской семьи Романовых. Это мне нужно, так как я из рода Орловых и не хочу мешать свою кровь с простолюдинами.

— Да, откуда ты взял? — простонала она, — Что ты напридумывал? Какие царские крови? Я Захарьина, а не Романова. За-ха-рь-ина! — повторила она по слогам.

— Вот-вот, в этом все и дело. Захарьины-Юрьевы и были родоначальниками царского рода Романовых. Я проследил всю твою родословную, до этого самого начала. Род твой древний, идет еще от Рюрика, и их пригласили на царствование непросто так, а с дальним прицелом, возможностью управлять молодым царем, но просчитались. Те оказались сильны и не позволили им вмешиваться. И все благодаря умнейшим твоим родичам из Захарьиных. И еще, — с улыбкой склонился он вперед, — как только выйдешь отсюда, все тебе представлю. У меня все записано точно.

Лина смотрела на сидевшего перед ней самоуверенного парня, и не знала что ей делать: то ли сердиться, то ли обижаться, то ли возмущаться, то ли хохотать. Все это напоминало ей балаган, только она была в главной роли. Потом подумала и решила схитрить.

— Ну, хорошо, — примирительно сказала она, — пусть так, но как ты докажешь другим, что твой наследник или наследница, — тут она хмыкнула и развела руками, — всяко может быть, и есть ребенок царских кровей. Всем будешь совать генеалогическое древо?

— Зачем совать? — удивился тот, — Для этого существуют СМИ и даже интернет. Все просто. Достаточно запустить туда информацию и все будут знать, что у наследника Орлова сын …или дочь, царской крови.

— Да зачем же тебе это, если и так, как ты говоришь, что это тебе дает? Госзаказ на крупную сумму, прием у королевских особ мира?

— И то и другое, милая моя, — привстал он с места и забегал по палате, потирая руки, — представляешь, как меня, нет нас, будут принимать? Кровь — это очень много, это открытые двери в высший свет Европы и мира, это перспективы развития моего бизнеса в любой точке планеты, это большие деньги и еще большие знакомства, вплоть до президентских. А королевская семья Англии? Представляешь — мы в Виндзорском замке на приеме у Елизаветы Второй! А? Как перспектива! Дух не захватывает?

Лина, ошарашенная его словами, смотрела на побледневшего с расширенными зрачками парня и понимала, что он просто болен, болен своей значимостью, своей неуемной релевантностью и накрученной важностью рода.

— Откуда все это в нем намешано? — думала она, уже прислушиваясь к его разглагольствованию о преимуществе такого соединения, о весомости и значимости их будущей семьи, — Либо это какая-то болезнь, либо надуманная ценность, которой он кичится. Что-то не так с ним, — хмыкала Лина, — как бы не вышло мне боком.

Она только вздыхала и качала головой. Потом тот остановился и взглянул на скривившуюся девушку.