Клеймо на душе - Ольга Вадимовна Горовая Страница 8

Ким влетела в зал за две минуты до начала репетиции. Сердце разрывало горло, лицо горело, а спина вся взмокла. И, что самое любопытное, она не стала бы закладываться, что это все от спешки. Губы, казалось, до сих пор жгло то недолгое прикосновение рта Дана…

— Ну наконец-то! Давай скорее, у нас же расписание, Ким! Никто нам задерживаться не даст, следующие припрутся еще раньше, будто ты не знаешь, — Виталя, в своей вечной любимой черной шапке, надвинутой на лоб, подхватил ее, с порога начав стаскивать куртку и забрав сумку.

Друг прав во всем. Расписание в школе было плотным, и все группы буквально наступали друг другу на пятки в очереди на помещение, тем более в преддверии соревнований.

Конечно, тренироваться можно где угодно, лишь бы крыша над головой, учитывая продолжающийся уже неделю дождь, но тут-то все удобства! И музыка с хорошими колонками, и места хватит на них всех, можно даже разбиваться на команды и «батлы» устраивать. Чисто, снова-таки…

Иногда они звали парней миксовать им треки, чтоб уж совсем атмосферу соревнований воспроизвести. Диджеи на свой вкус и понимание колдовали с музыкой, позволяя отработать движения в импровизации.

— Прости, — Ким виновато скривилась, глянув на друга исподлобья. — Дурдом дома просто…

Он кивнул с пониманием. Родители самого Виталия как раз разводились, и, хоть парню уже было восемнадцать, его это тоже цепляло крепко, правда, держал «лицо — кирпичом» для всех. Но с Ким нет-нет, а делился. И ее поддерживал всегда. Только вот сейчас…

Смотреть на Виталю стало реально стыдно почему-то.

Хотя… знала почему, чего уж ломаться-то. Осмотрелась, махнув в приветствии остальным парням и девчонкам, которые ждали ее появления. Получила в ответ такие же взмахи руками и кивки.

Санек Корнев уже настраивал систему, выбирая нужный трек. Около него, как и всегда, впрочем, крутилась Валя, что-то рассказывая. Все надеялась, что он на нее западет. Бедная девчонка, реально не понимала, что Санек тот еще бабник, и пока точно не готов иметь что-то с одной… Ким было периодами жалко Валю, но та просто не слышала никаких разумных доводов. Но не уподобляется ли сама Юлька теперь подруге?..

Погнала прочь дурные мысли, быстро переобувая кроссовки. Но голова, словно назло, отказывалась думать о чем-то другом.

Поцелуй с Даном… Да нет! Это просто какой-то трэш. Тупость. Сюр. Ничего не значит. «Братик» в очередной раз решил достать ее. И все!

— Давай, Ким, давай. Пора, — торопил Виталя, кинув ей бандану.

Отвлек от глупостей.

Ким не встречалась с Виталей, но тот настойчиво предлагал и однозначно оказывал знаки внимания: провожал домой, приглашал в кафе и кино, опекал. И, собственно, все их ребята не сомневались, что они пара… Да и Юля была почти согласна. Почти…

Но ведь тянула, не давала однозначный ответ. Почему? Не знала? Или знала?

Ее никогда в присутствии Витали не штормило так, как при Дане. А ведь общалась с другом много лет, не какие-то два месяца, как с новоиспеченным братцем. Потому настроиться на Виталю, как на мужчину, не могла? Вот уж кого точно братом воспринимала.

Эх…

Не имея ни сил на эти мысли, ни тем более излишка энергии, чтобы тратить на воспоминания о том чертовом поцелуе, затолкала все поглубже и сосредоточилась на музыке.

Сегодня работали с записями, которые выбрали для конкурса. Танец, каждая позиция, да и вся связка давно придуманы. Теперь отрабатывали синхрон, доводя не то что движения, дыхание до автоматизма и полного совпадения.

Ким любила это. Каждый момент, даже когда не получалось, когда нужно было раз за разом часами повторять одно и то же. Вспотевшая и умирающая от жажды, она обожала танцы!

Да и отвлекали они хорошо, вытряхивая из головы ненужные сейчас мысли.

* * *

Танцевала Юля всегда, сколько себя помнила. Только раньше это была другая секция. Мать отвела ее на занятия еще лет в пять, кажется. На классические «для девочки» бальные танцы. Мама у нее, вообще, была вся такая — правильная и «классическая»: всегда при макияже, с укладкой, на каблуке и в платье, ну и или в юбке. И напрягись, Юлька не припомнила бы, чтобы мать куда-то вышла в брюках. Считала это ниже своего достоинства. Натуральная блондинка, хрупкая и изящная, из семьи интеллигенции с достатком, жена не бедного человека, она и дочь жаждала сделать своим подобием. А Юля в ее шаблон никак не влазила. Хотя на танцы ходила, и ей даже нравилось, пусть вечные требования и правила, жесткие рамки классики частенько раздражали.

А потом родители развелись.

Наверное, своей «идеальностью и правильностью» мать и отца достала.

Юля точно не знала подробностей, но вроде бы мать застала мужа за изменой, «грязной, отвратительной и вульгарной»… Это не ей объяснили, это она подслушала, когда мама жаловалась одной из своих таких же идеальных подруг.

«Ужасно, как я прожила с этим человеком столько лет и не подозревала?! Он драл ее, как животное. Это не секс, это что-то отвратительное было, с матами и всеми этими грубыми стонами… Так примитивно! Будто звери…»

Не то чтобы тогда подслушанное много для Юли прояснило.

Но вот потом, взрослея, она стала подозревать, что и ей этой примитивности и дикости от отца перепало. Да и мать то и дело с упреком вздыхала: «Ну откуда в тебе эта вульгарность?»

В двенадцать Юля отказалась ходить на классические танцы и буквально ультимативно потребовала, чтобы ее записали в секцию хип-хопа, которая располагалась на этаж ниже, арендуя четыре зала в этой же школе.

Мать пришла в ужас и отказала ей в не менее категоричной форме. И тогда Юля позвонила отцу.

Не сказать, что они хорошо ладили с папой и ранее, вечно занятый работой отец почти не находил времени ни на воспитание, ни на общение с дочерью, целиком переложив все педагогические заботы на плечи жене. Но вот в деньгах никогда не отказывал. После развода также особо к общению не стремился, ограничиваясь звонками на День рождения и поздравлениями с окончанием очередного класса. И алиментами, от которых не просто не отлынивал, а честно выплачивал в реальной сумме.

А еще отец всегда хотел сына. Ну и насолить бывшей жене, возможно.

В общем, узнав, что дочь хочет ходить на хип-хоп, не только не отказал, а с радостью, можно сказать, начал оплачивать эти занятия. Юля же в благодарность (а может, и в неосознанном поиске отцовского одобрения и любви) отсылала ему записи каждого своего выступления. Правда, папа никогда не сообщал