Лучшая из лучших - Алексей В. Мошков Страница 8

— Иногда. Но чаще удается сказать, сколько человеку лет и под каким знаком зодиака он родился.

Откинув верхнюю крышку прибора, под которой оказалось стекло портативного сканера, консультант протер мягкой тряпочкой прозрачную поверхность и, взяв женщину за руки, приложил ее ладони к считывающей площадке. Аппарат тихонько зажужжал, и под стеклом прокатилась каретка распознающего механизма, озарив коробку изнутри ярким белым светом. — Видите, зеленые лампочки забегали? Вот как только они остановятся — оп, остановились! — сканирование завершено. Отпустив руки клиентки, хиромант нажал несколько кнопок на клавиатуре ноутбука и развернул его так, чтобы женщине был виден экран, на котором уже открылись изображения ее отсканированных ладоней. С ними творилась какая-то цифровая магия: по мере загрузки программа резко увеличивала контрастность одних участков, делая едва различимыми другие, и на них уже начинали проступать чьи-то лица и даже целые сценки из жизни. — Смотрите, — консультант карандашом стал указывать на экране отдельные фрагменты. — Вот здесь явно дети с книжками. Видимо, это школа, в которой вы преподаете. Обратите внимание, изображение располагается на линии жизни, и это не очень хорошо. Получается, кроме работы, в вашей жизни почти ничего нет. — Верно, — грустно согласилась посетительница. — Дом — работа, работа — дом.

— И вас это стало раздражать. Судя по тому, что рисунок имеет красноватый оттенок, вы злитесь и хотите что-то поменять. — Конечно хочу, но менять не на что.

— А видите эту точку на линии сердца? — Консультант передвинул карандаш выше. — Это ваш несостоявшийся брак. Точка желтая — цвет огорчения, значит, вы до сих пор обижены, только не на него, а на себя. Вы ругаете себя за то, что ничего не получилось. — Но ведь так и было, я сама все испортила. — А теперь смотрите, — хиромант вновь сместил карандаш. — Чуть дальше на линии сердца лицо мужчины, видите? — Да, — неуверенно отозвалась клиентка, напряженно вглядываясь. — Будто бы квадратное и, кажется, борода… — Квадратные лица бывают у южан, либо это славянин, но с очень короткой стрижкой и грубыми чертами лица.

— Надеюсь, он не лысый и толстый? — спросила посетительница с некоторой брезгливостью. — А вам шашечки или ехать? — ответил консультант своей традиционной фразой.

Клиентка поджала губы, внутренне с неудовольствием соглашаясь, что находится не в том положении, чтобы придирчиво выбирать из кандидатов, очереди из которых почему-то не видать. — Но жить с человеком, который совсем не нравится, тоже ведь не хочется… О как! Мужчины еще и в помине нет, только смутный образ на экране компьютера, а она уже выкатывает претензии. Стоило показать человеку фокус и дать веру в чудо, как тут же появляется список требований к тому, каким это чудо должно быть. — Похоже, вы не понимаете, как это работает, — отреагировал хиромант на замечание. — Знаки на руках отображают только тех людей, с которыми возможны по-настоящему важные для вас отношения. Даже если он лысый и толстый, именно с ним вы сможете построить свое будущее. Вам же чувства нужны, правильно? Вот с этим мужчиной они будут. И, кстати, он не лысый.

— А можно узнать, какой у него характер? — Клиентка уже была готова согласиться с приведенными доводами.

— Для этого надо посмотреть цвет знака. Вы что видите?

— Бледный, — отозвалась она, пытаясь определить оттенок рисунка. — Немного голубоватый, что ли…

— Цвет яиц странствующего дрозда? — улыбнулся консультант.

Женщина расхохоталась. Представшая в воображении картинка гордого и независимого дрозда, с котомкой наперевес отправляющегося в дальние странствия навстречу неизведанному, вносила в образ будущего жениха дополнительную интригу.

— И как это понять? — поинтересовалась она.

— Подобные слабовыраженные цвета зачастую означают побитых жизнью людей. Сорок — сорок пять лет, имеет характерные для своего возраста болячки, общения с семьей не заметно, потому что дети уже взрослые, а отношения с женой сошли на нет, либо он с ней расстался. Живет по накатанной, тихо надеется встретить новую любовь.

— Пьющий? — коротко уточнила клиентка.

— Я бы сказал, в рамках разумного. Видели среднестатистического дрозда? Ну сколько он может выпить?

Они дружно рассмеялись. Сеанс незаметно перетек в традиционную консультацию психолога, избавившись от налета мистицизма, в котором уже не было надобности, а под конец плавно перешел в дружеский разговор за жизнь. Обсудили особенности поисков подходящего дрозда в условиях тотального бесптичья, на котором, как известно, и задница — соловей, как пришло время заканчивать встречу.

Вручив клиентке распечатанное изображение со схематичным портретом ее потенциального спутника жизни, хиромант проводил женщину, закрыл дверь кабинета и вернулся за стол. «Не смейся, — мысленно произнес он, глядя на лежавшего в кресле кота. — Жить как-то надо? Работа непыльная, люди довольные уходят. Чем плохо? Скоро еще твой отдельный аккаунт запустим, тоже будешь гадать».

Кот приоткрыл пасть, словно намереваясь что-то ответить, но ограничился зевком, как только услышал стук в дверь.

— Здорово, Антоха, — вошел Фомин.

— Сколько лет, сколько зим!

— Дяденька волшебник, а ваша шайтан-машина мне жену найдет?

— Фуй тебе, мальчик. В нее только рисунки мужиков загружены.

— А клиентки не жалуются, что у всех одинаковые женихи?

— Отчего же? Палку на лбу добавил — получился пробор налево. Закорючку на морду лица влепил — вот тебе нос картошкой. Все продумано, две недели сам рисовал.

— Не боишься, что раскусят?

— Так скажу: машинка врет, откалибровать надо.

А я что? Простой криминалист, все по науке делаю.

Это было правдой. Еще в бытность студентом юрфака Антоха увлекся дерматоглификой и подолгу разглядывал в учебниках многочисленные отпечатки, сопоставляя количество дельт, арок и трирадиусов на подушечках пальцев с психотипическими и антропологическими данными. Будучи человеком научного склада ума, к хиромантии он относился с большой долей скепсиса, считая ее развлечением, не имеющим права претендовать на истину.

Однако было в книжках о ней то, чего науке, с ее серьезностью и академичностью, отчаянно не хватает: веселая необязательность трактовок и легкий, почти наплевательский подход к бесчисленным пробелам и нестыковкам. То, что ввергло бы в тупик ученых и заставило пересматривать всю концепцию целиком, хиромантия ловко и беззаботно объясняла волей богов и капризами планет.

Не сбылось предначертанное? Не беда! Покорми на