Анна Джейн - Музыкальный приворот. Часть 2 Страница 8

 - Катя, - прошептал он вдруг, опустив голову мне на плечо, но не обнимая.

 - Что? - тихо спросила я его, удивленная поведением Антона.

 - Я сумасшедший.

 - Я знаю... В смысле? - спохватилась я. Что он имеет в виду? Что-то недоговаривает или...?

 - Из-за тебя, - кратко отвечал он.

 - Мне никто еще не говорил, что из-за меня стал психом, - засмущалась я.

 - Значит, я первый?

 - Получается так, - согласилась, касаясь щекой его волос и первой взяла его за руку - накрыла ею его неподвижную ладонь.

 - Еще раз прости, - зачем сказал он и добавил совсем тихим голосом, - я трус, кажется.

 - Замолчи, - слабо откликнулась я и сама погладила его по голове, легко-легко касаясь волос. - Иначе мне придется признаваться в том, что я дура. Это ты меня прости. Я ведь такое устроила. Я, правда, сожалею!

 - Ничего. Это я виноват, - не желал уступать сокурсник.

 - Я сейчас все уберу. Возмещу и все такое...

 - Все в порядке.

 - Но... - я попыталась, было, сказать, что мне правда очень стыдно. Меня действительно сжигало это назойливое неприятное чувство.

 - Не вспоминай об этом, все хорошо. Не переживай, - проговорил Антон. - Прости меня. Хорошо?

 - Ты не виноват...

 И мы замолчали. Я полулежала на диване, он сидел рядом.

 Эх, хороша сцена - "прости меня" - "нет, ты меня извини". Идиллия. Только идиллии не длятся долго, вслед за ними наступает нечто диаметрально противоположное.

 Антон вдруг наклонился ко мне, опершись локтем о диван справа от моей головы. Его лицо оказалось над моим.

 - Я пойду домой, ладно? - внезапно сказала я, понимая, как безумно мне хочется вновь коснуться его губ.

 - Может, останешься? - он просительно заглянул мне в глаза. - Мне нравится быть с тобой наедине.

 Я помотала головой и отстранилась. Он потер лоб.

 - Останься. Или... ты меня боишься?

 - Нет, конечно, и спасибо, - с сожалением отказалась я. - Мне, правда, пора.

 - Почему? Тебе ведь только что было нехорошо, - растерялся он.

 - Ты такой красивый, - невпопад сказала я и осмелилась коснуться его щеки. - Очень красивый.

 - Не говори мне этого. - Парень поморщился.

 - Разве это плохо? - удивилась я. Нога опять разнылась.

 - Быть красивым - прерогатива Кея, - отрывисто отозвался Антон. - Это ты красивая.

 - Нет. Это свойство Нинки, - улыбнулась я.

 - Не уходи. - Вновь попросил молодой человек.

 - Нет, мне надо домой, - заупрямилась я и встала. - Правда, мне уже пора.

 Мы прошли в коридор, где Антон, наконец, включил неяркий матовый светильник с зеленоватым отливом - как раз такой, чтобы после темноты глаза не закрывались сами собой от чересчур яркого света, как это обычно бывает, когда из темной комнаты заходишь в чересчур светлое помещение.

 - Не провожай меня, хорошо? - сама не зная, почему, произнесла я. Мне было грустно - почему, не знаю. Но подозреваю, что из-за этого дурака, его брата. Остаточные явления истерики.

 - Почему? - удивленно проговорил он, собираясь обуваться, но я покачала головой.

 - Мне надо побыть одной.

 - Но я не могу так. Уже темно.

 - Нет.

 - Ты девушка! - Сдвинув брови, воскликнул он, его пепельные глаза стали подозрительными.

 - И что? - Уже обувалась я. - Я прекрасно доберусь до дома, не волнуйся ты так.

 - Я должен тебя проводить.

 - Тебе еще убираться. - Выдавила я улыбку. - Не надо.

 - Тогда я вызову тебе такси. - Решил Антон, видя мое упрямство. Я улыбнулась.

 - Нет, не надо. Автобусы еще прекрасно ходят, - все с той же вымученной улыбкой отозвалась я. - И в подъезд я выйду сама. В общем, оставайся дома.

 Я не хотела слушать его возражения, поэтому быстро собралась и, неожиданно ловко уклонившись от возможного поцелуя, быстро выбежала, помахала ему и, не дожидаясь лифта, поспешила прочь по лестнице, касаясь руками причудливых узорчатых перил.

 Я не сдержалась, и, перед тем, как дверь квартиры Антона скрылась из моего поля зрения, оглянулась. Сердце мое слегка сжалось - парень так и стоял в проходе, опустив голову так, что волосы закрывали глаза, держась руками за косяки, потерянный и опустошенный.

 Прости, Антош, я не знаю, что со мной сейчас. И кто мне сейчас нужен.

 Я быстрее побежала по лестнице, слыша свой глухой топот, а на глаза наворачивались непрошенные слезы.

 Истеричка. Однозначно, истеричка.

 Я не знаю, что со мной.

 А я знаю!

 Что же?

 Просветить?

 Да.

 Ты обрадовалась, что все-таки интересуешь Кея. Ты хочешь к нему, правда? Признайся, милая, ага?

 Это неправда!

 Антон-то тебя меньше интересует, ха-ха-ха!

 Не правда, говорю же, это неправда.

 Ну уж сама себе не лги, милочка. Не лги, говорю! Себе врут только сумасшедшие.

 Все, хватит думать на эту тему.

 К тому же тебе стыдно перед Антоном за свои мысли относительно господина Кея. Ну и стыдливая же ты, Нинка знала бы - умилилась!

 Я пулей выбежала из подъезда, под пристальными взглядами охраны, привыкшей к тому, что жители и гости этого дома ходят размеренным и важным шагом.

 По улице я тоже бежала, чуть прихрамывая и терпя саднящую боль, перерастающую в настойчивый жгучий зуд, все дальше и дальше от этого странного дома, в котором квартиру в стиле хай-тек я немного разгромила... Следом за мной вприпрыжку неслись господа Страх и Стыд, таща за обе руки госпожу Неуверенность.

 Прости меня, Антон.

 Полтора следующих дня прошли относительно тихо и неярко. Мне словно было давно время обдумать сложившуюся ситуацию, с виду банальную и почти неконфликтную, но для меня совсем непростую. А думать на тему Антон-Кей, он же Кирилл, я не желала. Мне было гораздо интереснее размышлять о бытовых проблемах, учебе, о негативном отношении Нинки к Келле, которая подозрительно часто вспоминала бедного парня, а также его дальних родственников, или даже о том, что моя Настя умудрилась, наконец, найти себе идеального, по ее меркам парня: красавца-блондина с огромными синими глазами и огромным состоянием. Жаль только, что у него уже была законная супруга - об этом подруга узнала только на третьем свидании. Тогда же она уверилась, что идеальных мужчин не бывает.

 В общем, в моей голове включился защитный механизм от нежелательных дум. Нога у меня довольно быстро заживала, почти не болела, но иногда я замечала, что, кажется, слегка начинаю хромать. Это заметила и Нинка, и ей пришлось объяснять, что я якобы порезалась о разбитый плафон в студии Томаса. Он, кстати, тоже умудрился заметить, что колено у меня перебинтовано и самолично на следующий день сменил повязку, правда, она у него получилась кривая и косая, поэтому перебинтовывал меня ворчащий Леша, как всегда, опаздывающий на какую-то крайне важную светскую тусовку. Когда-то у него был роман с девушкой-врачом, вернее, с двумя такими девушками, поэтому в медицине он понимал немного больше папы.