Марина Львова - Училка Страница 8

— Список класса, моего класса.

— Эка невидаль! Ты же их увидишь ровно через пять дней.

— Ты не понимаешь, я читаю имена и представляю себе ребят, какими они будут: любопытными, робкими, ленивыми или старательными. Мне интересно, насколько имя соответствует характеру человека. А потом, всегда интересно сравнивать свое первое заочное впечатление с мнением, которое сложится после продолжительного знакомства.

— Колдуешь, значит? Ну и что ты обнаружила на этот раз?

— О-о-о, много интересного, например, в классе у меня есть Марианна Валерьевна Елизарова.

— Очень трудное сочетание, сразу не выговоришь.

— Вот именно.

— Обычно любящие родители стараются подобрать своему ребенку благозвучное имя, стараясь, чтобы оно хорошо сочеталось с отчеством. А тут просматривается явное увлечение героиней известного телесериала.

— Но в этом нет ничего удивительного: ее мама была в декретном отпуске, сидела дома, а на экране наших телевизоров так долго и нудно рыдала Марианна, что незаметно вошла в кровь и плоть людей, и запищали в колясках беззубые Марианны, одетые в памперсы и поедающие по утрам французскую молочную смесь «Ням-ням» номер один. Хотелось бы мне знать, как они ее зовут дома.

— Подожди, разве уже прошло столько времени, что уже успели подрасти дети?

— Увы. Мне всегда становится немного не по себе, когда я слышу имена, ставшие известными благодаря кинофильмам и книгам. Словно человек несет на себе печать того героя, словно должен быть на него похожим, словно должен прожить его судьбу. Анжелики с сигаретами в зубах, разгуливающие по нашим улицам, вызывали у меня боль несбывшегося. Разве такой была прекрасная Анжелика — маркиза ангелов? Даже в парижских трущобах она сохраняла свою аристократическую гордость и манеры. И что, скажи на милость, мне ожидать от этого ребенка? Такой же судьбы, как у Марианны?

Настя грустно улыбнулась, ей вдруг вспомнилось, как много лет назад ей очень повезло: знакомая девочка на целых два дня дала толстую книгу в сером переплете о приключениях Анжелики, как читала она целыми днями, напрочь забыв о предстоящей контрольной по алгебре, а ночью прикрывала свет фонарика подушкой, чтобы не увидела мама. Контрольную она написала, как всегда, хорошо, и заснула на уроке биологии к ужасу Дины Ивановны, с душевным трепетом рассказывавшей о внутриутробном развитии человеческого эмбриона.

— Тебе не кажется, что ты впадаешь в крайность в своих предположениях? Ты что, плохо отдохнула в отпуске или не выспалась сегодня?

— Как раз наоборот. Последнее воскресенье я была на даче у подруги. Мы прекрасно отдохнули. Правда, мне потом пришлось почти два дня перерабатывать фрукты и ягоды, которые мне дали с собой.

— Ничего себе отдохнула, еще с собой и ягод привезла. Умеют же люди устраиваться!

— Это ты про меня?

— Про тебя, про тебя.

— Девочки, мне удалось найти квалифицированного преподавателя русского языка, правда она может приступить к работе только со второй половины сентября. Настенька, Калерия Андреевна не согласится выручить нас на несколько недель? Может быть, возьмет несколько часов? — Голос Марины Теодоровны, неслышно вошедшей в класс, звучал очень вкрадчиво, с тихой надеждой на успех.

— Я не могу ничего обещать, мама плохо чувствует себя в последнее время, но я обязательно вечером спрошу.

— А сейчас ты не можешь ей позвонить? Я с ней и переговорю, хорошо? — Марина Теодоровна полуобняла Настю за плечи, с заговорщическим видом подмигнула Наталье Сергеевне и повела Настю к себе в кабинет.

Вечером, когда Настя переделала все домашние дела и прилегла на диван почитать, Калерия Андреевна ушла на кухню поговорить со своей приятельницей и пожаловаться ей, что ничего современная школа не может сделать без старой учительской гвардии, ушедшей на покой. Приходится помогать по старой дружбе.

Утро первого сентября выдалось солнечным и теплым, школьный двор напоминал большую цветочную клумбу, громко играла музыка, вырываясь из мощных динамиков, установленных старшеклассниками на подоконниках второго этажа. Как обычно, немилосердно фонил микрофон, заставляя вздрагивать непривыкших к таким звукам первоклашек.

Вот они, первоклассники этого нового учебного года. Где-то среди этого колыхающегося поля голов взволнованных родителей затерялись ее будущие ученики. Без привычной школьной формы, одетые кто во что горазд, но с неизменными букетами цветов и новыми сверкающими яркими красками рюкзаками за спиной, эти растерянные мальчики и девочки скоро придут в класс и сядут за парты.

Настя подняла повыше палочку с указателем «1Б» и с улыбкой наблюдала, как постепенно стекаются к ней взволнованные родители, тянущие за руку своих перепуганных чад. Девочки обычно бывают спокойнее мальчиков, а с теми — так чего-нибудь и жди. Так и есть, рядом с Настей громко заплакал тоненький мальчик в очках, другой шмыгнул носом и отчаянно всхлипнул: «Мама!»

Быстро сунув палочку с указателем в руку стоящей рядом девочке с огромными белыми бантами, Настя обняла ребят и стала успокаивать, с ужасом думая, что она будет делать, если сегодня у нее будет плакать полкласса.

Но все обошлось. Директор стала говорить в микрофон свою проникновенную речь, оставшуюся для большинства непонятой, так как микрофон хрипел, сипел и рычал, потом вновь заиграла музыка, и Настя повела своих ребятишек, построенных парами, в здание школы. Учебный год начался.

5

— Марина Теодоровна! У меня в классе ЧП! — Голос Насти звенел от волнения.

— Что?

— Чрезвычайное происшествие.

Завуч на минуту подняла голову от документов, которые составляла, и внимательно посмотрела на покрасневшую Настю:

— Садись, успокойся. Соберись с мыслями, а я пока закончу составлять расписание, у меня тут одна накладка с третьим классом получилась.

Пока Настя переводила дыхание, Марина Теодоровна несколько раз украдкой взглянула на нее, быстро дописала недостающее и решительным жестом отодвинула от себя лист бумаги.

— Что случилось?

— У меня в классе беспризорник.

— Как это? Что же ты пришла? Зови охрану. За что мы им деньги платим? — Марина Теодоровна вскочила с места.

— Нет, вы меня не так поняли. У меня в классе ребенок-беспризорник.

— Настя, успокойся, этого просто не может быть. Мы набирали первые классы и проверяли документы у родителей всех детей.

— Марина Теодоровна, я неправильно сказала. Я… — Голос у Насти сорвался.

— Так, успокойся, подойди к зеркалу. — Марина Теодоровна решительно указала на зеркало, висящее на стене. — Приведи себя в порядок. Ты напоминаешь взъерошенного воробья, а не учительницу. Соберись и рассказывай.