Из Италии с любовью - Тревор А. Уильямс Страница 8

– Каким?

– Он профессор, преподает в Туринском университете.

– Понятно.

Между жизнью ученого и жизнью хозяина отеля пропасть – этот человек, без сомнения, хочет держаться как можно дальше от гостиничного бизнеса, чтобы избежать разочарований, которые испытал его отец.

– Луиджино говорил, что он живет где-то неподалеку, – припомнила Луиза.

– Верно. Когда умер отец Вито, он унаследовал дом у реки, которая течет у подножия холма. Там, на старой мельнице, он живет уже два года. – Доменика робко улыбнулась. – Но гостиница, конечно, теперь принадлежит вам.

– Нет, Доменика, не мне, – покачала головой Луиза, – а моему боссу. Я просто наемный работник.

– Ну хорошо, пойдемте же наконец внутрь, синьора. Думаю, вам хочется взглянуть на свой номер. Поскольку вы англичанка, то, наверное, желаете чашку чаю?

Луиза благодарно ей улыбнулась:

– Спасибо, лучше и не придумать. И прошу вас, называйте меня просто Луизой.

Глава 4

К ужину Луиза спустилась, как и было оговорено, в половине восьмого, и увидела, что ресторан практически пуст. Доменика уже сообщила ей, что гостей у них сейчас всего горстка. Эти слова подразумевали, что в иные времена постояльцев гораздо больше, но документы, которые Луиза получила от Аннабель, свидетельствовали об обратном. Сегодня же из сорока столиков оказались заняты всего четыре, включая и столик Луизы. За тремя другими сидели престарелые пары – вероятно, туристы, возможно даже британцы, а также итальянское семейство из семи человек.

Великодушие требовало от Луизы признать, что середина марта, когда зима толком не закончилась, не самое бойкое время для любой гостиницы в подобной местности. Вот на альпийских высотах совсем другое дело, там люди все еще катаются на лыжах, а здесь, в сельской округе, даже очень живописной, c туристами и должно быть туговато, во всяком случае в это время года. Луиза не могла не задаться вопросом, что именно побудило Джозефа купить «Гранд-отель дель Монферрато». Большинство его гостиниц находились в центре больших городов или в знаменитых местах, массово привлекающих туристов. По-видимому, цена оказалась невысокой. Мысль о Джозефе вернула ее к загадке, над которой она ломала голову последние несколько дней: задумывался ли ужин в пятницу как свидание? Были ли вопросы про любовь и отношения прелюдией к признанию, которое начальник не осмелился произнести, когда узнал, что она уже почти помолвлена с другим? На самом ли деле она интересует его как женщина, и если да, каким образом это может сказаться на их рабочих отношениях?

Ничего пока еще не ясно.

Перед тем как спуститься в ресторан, Луиза полчаса бродила по верхним этажам здания, одну за другой открывала двери, заглядывала во все уголки. Увиденное весьма ее ободрило. Конечно, на ремонт нескольких ванных комнат потребуются значительные расходы, но неожиданно санузлы оказались в каждом номере, а в некоторых даже довольно неплохие. Луиза уже имела дело с гостиницами, возраст которых достигал ста лет, и в них ванные часто располагались в конце коридора, а значит, требовались долгие и грязные строительные работы.

Конечно, кое-что следовало обновить, но большая часть осмотренных ею помещений оказались в довольно хорошем состоянии. На кроватях лежали качественные матрасы, в основном современные и – разумеется, из-за сокращения числа постояльцев – почти не изношенные, а следовательно, упругие. Пол, как правило, был из необработанной древесины, но натертые до блеска доски выглядели ухоженно; мебель оказалась добротной, нашлось даже несколько антикварных предметов. В целом отель произвел впечатление места, где тщательно следят за чистотой. Луиза не заметила паутины, что выгодно отличалось от гостиницы на Карибах, где под кроватью она обнаружила не только огромную сеть, но и ее такого же огромного злого хозяина. Луизе хватило одного взгляда на его черные волосатые лапы, чтобы со всех ног броситься оттуда бежать.

В ресторане к столику ее проводил высокий и худощавый метрдотель лет шестидесяти, в старом смокинге: возраст костюма бросался в глаза, в отличие от возраста его владельца, который был подтянут и подвижен. Он представился Луизе как Калоджеро. Луиза такого имени никогда не слышала и засомневалась, имя ли это вообще или фамилия, и решила, что пока будет стараться обращаться к нему безлично. Метрдотель стал вторым после Луиджино в списке претендентов на внимание хорошего портного. Калоджеро положил перед ней на стол меню в кожаном переплете, почтительно поклонился и удалился.

Машинально Луиза огляделась. Ресторан представлял собой внушительное помещение с высоким потолком и рядом двустворчатых окон до самого пола, которые на ночь крепко закрывались. Летом, по всей видимости, «Гранд-отель» предлагал возможность обедать во дворике. Луиза не сомневалась, что даже здесь, почти на вершине холма, в июле и августе может стоять настоящая жара. Вдоль задней стены выстроились старые, но хорошо сохранившиеся серванты и буфеты, деревянные полы были начищены до блеска. Уютное помещение ей понравилось, и Луиза поставила предварительную галочку рядом со словом «ресторан» в воображаемом отчете.

Еда оказалась превосходной, а вино «Барбера дель Гранд-отель» вполне оправдало горячие похвалы Луиджино – оно действительно было замечательным. Луиза намеревалась заказать половину бутылки, но Калоджеро – или, может, все-таки синьор Калоджеро? – сказал, что он закупорит вино и оставит вторую половину на завтра, если сегодня она не желает пить все. Луизе очень не хотелось в первый же вечер перебрать с алкоголем, поэтому она ограничилась двумя небольшими бокалами, но вино, несомненно, доставило ей огромное удовольствие.

Она выбрала что-то вроде «меню дня» и нисколько не удивилась, что за антипасти[8] просидела почти полчаса. Здесь, в Пьемонте, на северо-западе Италии, антипасти были своего рода фирменным блюдом, и перед Луизой предстала бесконечная вереница самых разных кушаний, каждое из которых Калоджеро предлагал ей на пробу. Ему помогала очень рослая девушка, похожая на Родольфо, возможно даже его сестра.

«Уж не отец ли обоих высокий Калоджеро?» – рассеянно подумала Луиза.

Ей подали несколько сортов местной ветчины и салями, потом собранные в окрестных лесах грибы в оливковом масле, свежеприготовленный оливье, волованы[9] с курицей в сметанном соусе, посыпанные ароматными хлопьями трюфелей, и много чего еще, включая нарезку из вареной говядины в густом, приправленном петрушкой соусе. В самый разгар пиршества