Не проси прощения (СИ) - Анна Шнайдер Страница 8

Но нет, не может Ира быть настолько безразлична сейчас к нему… Для чего-то ведь она шла сюда, в этот ресторан? Ещё и в красном платье…

— А ты… кого-то ждёшь? — выпалил Виктор, внезапно осознав, что действительно мог помешать. И чуть не умер, когда Ира неожиданно усмехнулась. Иронично и немного ядовито, но всё же — это было уже больше, чем безразличие.

— Ты ни капли не изменился, — сказала она это тем не менее абсолютно ровно. И глаза не потеплели. — Всё такой же — сначала делаешь, а потом думаешь.

— Ты права, — Виктор кивнул, и не думая отрицать очевидное. — Мне и в голову не пришло, что ты можешь… быть занята. Я просто увидел похожую на тебя женщину, захотел проверить, встал и пошёл. А потом уже не мог остановиться.

Ира смотрела на него с холодной внимательностью, и ничто в её лице не говорило ни о малейшем волнении. Хотя Виктору, когда он представлял их возможную встречу раньше, всегда казалось, что бывшая жена будет нервничать и дёргаться, попытается быстро убежать. Но ничего подобного. Ира вообще не дёргалась, сидела ровно, как влитая, и даже не думала убегать.

— Беру свои слова назад, — вдруг продолжила она, вновь усмехнувшись. — Ты всё же изменился. Раньше на подобное замечание ты обязательно вспылил бы.

— Не отрицаю. Но… ты не ответила. Ты кого-то ждёшь?

— Нет.

Кратко, ясно и чётко. Без эмоций. Но…

— Тогда почему… — Виктор задохнулся: его в отличие от Иры эмоции захлёстывали. От отчаяния до острой, безнадёжной влюблённости в собственную жену. Бывшую жену. — Почему ты… здесь?

— Я снимаю квартиру недалеко отсюда. Решила пройтись, увидела знакомые места и зашла. А платье, потому что вечером иду в театр. Не хотелось возвращаться для того, чтобы переодеться.

Теперь ответ не был кратким, но тоже — чётко и по существу. Однако в нём было за что зацепиться, чтобы задать дополнительные вопросы, которые так хотелось задать.

Но в этот момент принесли заказ Иры, и Горбовскому пришлось подождать с дальнейшими расспросами. Официантка поставила перед его бывшей женой чашку с чаем и тарелку со штруделем, пожелала приятного аппетита и удалилась. В воздухе сразу аппетитно запахло сладкой выпечкой — уютно и умиротворяюще. И этот запах отчего-то придал Виктору немного смелости.

— Снимаешь? — повторил Горбовский осторожно. Главное: не спугнуть Иру своей настойчивостью. — Но… я ведь оставил вам нашу квартиру…

Слово «нашу» резануло ножом по сердцу, и рана моментально наполнилась кровью, засаднила. Горбовский непроизвольно поднял руку и положил ладонь на грудь.

«Нашу»… Давным-давно они с Ирой называли себя «мы», и всё, что находилось вокруг, было «наше». Сколько же тепла, счастья и радости в обычных местоимениях, оказывается. А он и не знал об этом когда-то.

— Оставил, — подтвердила Ира с прежней невозмутимостью. — Но мы с Максом и Ришкой не могли там жить. Я её продала, купила новую. Там сейчас живут Марина с мужем, не хочу им мешать. Максу — тем более. У него новая девушка, они только начали жить вместе. Ты же в курсе, что он взял ипотеку? Ты вроде бы помогал ему с первым взносом.

— Да. В курсе. — Горбовский вздохнул. Вновь стало неприятно — он ощущал себя выброшенным на обочину жизни и совершенно ненужным предметом. — Но не совсем. Про новую девушку не в курсе.

— Я и сама недавно узнала. Макс вчера с ней на выписку к Ришке приезжал, а до этого ничего не говорил. Вроде как боялся сглазить.

— Сглазить? — Виктор поднял брови. — А он верит…

— Верит, — спокойно кивнула Ира, и Горбовский не стал спорить: ей виднее. Он-то, кажется, не слишком в курсе, во что верят и чем живут его дети.

— А как её зовут? И где работает? Я про девушку Макса.

— Я поняла, что не про Ульяну. Её зовут Лера, она работает барменом в клубе Макса. — Ира потянулась за сумкой, достала из кармана мобильный телефон и протянула его Виктору. — Держи. Зайди в «галерею», посмотри вчерашние фотки. Там много ещё.

От волнения темнело в глазах, и Горбовский с трудом набрал пароль. Уточнять, какой он у Иры на телефоне, не стал — понимал, что дату рождения близнецов Ира поменяет только в случае крайней необходимости. И точно, пароль был прежним.

А через минуту Виктор словно куда-то улетел, погрузившись в жизнь своей давно потерянной семьи, жизнь, которая была ему доступна теперь только на фотографиях…

10

Виктор

Слёзы удалось сдержать с трудом. С огромным трудом. Его ночью пробила и одна фотография, а сейчас их было около сотни. И все такие… светлые, счастливые. Но ему в этом счастье не было места.

Марина с Ульяной и мужем — симпатичным гладко выбритым брюнетом в джинсах и шерстяном вязаном свитере. Марина с Ульяной, братом и его девушкой. Марина с Ульяной и Ирой. Ульяна в кроватке, Ульяна голенькая на пеленальном столике. Марина, кормящая дочку грудью…

Виктор не знал, сколько прошло времени, прежде чем он отложил телефон бывшей жены. Но она успела и съесть свой штрудель, и целиком выпить чай. Теперь сидела, откинувшись на спинку дивана, и задумчиво-спокойно смотрела в окно.

Метель заканчивалась, и начинало темнеть, на улице уже горели фонари. На проезжей части наконец появилась снегоуборочная машина. Загребая снег большим ковшом, она медленно двигалась вперёд.

— Спасибо, — вздохнул Виктор, и Ира отвернулась от окна. Посмотрела на бывшего мужа, взяла в руку свой телефон и кивнула.

— Не за что.

Убрала аппарат обратно в сумку, и Горбовский, неожиданно ярко и резко ощутив, что Ира собирается прощаться, выпалил:

— Есть за что. Я много лет не видел Марину. Последний раз, не поверишь, когда у неё был выпускной вечер.

— Выпускной? — переспросила Ира, глядя на него с недоумением. — Не помню, чтобы ты приезжал…

— Я приезжал. Но не выходил из машины, сидел у вашего подъезда. Просто хотел увидеть Ришку. Но не желал портить ей настроение, поэтому не показывался на глаза.

Ира несколько секунд молча и задумчиво смотрела на Виктора, будто принимала решение. И пока она раздумывала, он сам решил заговорить о том, что его волновало, открыл рот…

— Не проси прощения, — вдруг спокойно сказала Ира, и у Виктора слова застряли в горле. Откуда, как она поняла?.. Ведь именно это он и собирался сделать.

— Почему? — почти прошептал, сдавленно и расстроенно. Он так и не попросил у Иры прощения двенадцать лет назад и мучился из-за этого. Хотел сейчас, момент