Венера для Милосского - Инга Максимовская Страница 8

Милосского, похожего сейчас на медведя шатуна. Истерика накрывает удушливой волной. Сейчас он уйдет, я свалюсь на пол и буду рыдать, потом возьму в руки свою приключенческую задницу, поеду на работу. Там отвлекусь. Торт еще надо купить, мать его. Бабуля моя повелела купить три шоколада эклерный. Где я найду его в этом городе? Одному богу ведомо. О боже. У меня в доме разозленный до состояния раскаленного утюга мужик, а я думаю о дурацком торте. Который, скорее всего, будут мои родственники на моих поминках доедать. Потому что бабушка меня запыряет влагалищным зеркалом. – Приперся он. Это не ты мной попользовался, а я тобой, понял? Отомстила жениху. Теперь поеду, с ним помирюсь, и будем мы с ним счастливы. Да, я его знаешь как люблю? А ты так, одноразовый. Понял? Уходи. Мне надо на работу. Потом к родным. У меня и без тебя полно проблем. Торт этот еще вонючий. Если бы ты знал, как я тебя ненавижу, – всхлипываю я. Сил на вопли больше нет. Да и соседи уже начали стучать по батарее. – Уходи, пожалуйста.

– Да пошла ты, психопатка, – он смотрит прямо мне в лицо. Нет, не зол. Брезгливо кривит свои чертовы губы. Он – король мира. Я королева больных писек. Разные миры. Скорее всего этот самоуверенный и самовлюбленный мужик родился с золотой ложкой во рту. Просто ему стало скучно, решил развлечься. – Знаешь, твой Вазген просто слабак. Ну, пока, Ведьмера. Хотя, знаешь, я же должен за гостеприимство тебе отомстить, и за огненную ночь. Кстати, я не пользуюсь пьяными бабами. Брезгую. Таскал тебя в туалет, как проклятый и волосы держал.

– И все? – у меня челюсть отпадает от осознания, что я просто сумасшедшая истеричка.

– Отвезу тебя, а то вдруг ты еще кому по машину бросишься. Я просто за того несчастного переживаю.

– Слушай, не знаешь, где торт взять три шоколада? Эклерный, – выдыхаю я, растеряв весь свой боевой задор.

– Не знаю. Я не местный. Тебе бы к эндокринологу. Настроение меняется, как морская погода. Я тебя бояться начинаю.

– Правильно. Бойся.

– Жду в машине. И не задерживайся. У меня сегодня важное подписание договора.

Он уходит, а я вдруг понимаю, что так и стою в трусах, надетых задом наперед и футболке. Чужой футболке, пахнущей Милосским. Так вот почему он был по пояс голым. О, черт… Я истеричка. Я полная дура. Он прав. Прав. Стыдно до опупения.

Пятнадцать минут мне хватает на то, чтобы почистить зубы, привести себя в подобие человека и одеться. Еще пятнадцать – чтобы найти ключи от квартиры. Опаздываю я катастрофически. Но даже если меня за это растерзает наш главнюк, даже если метеорит на землю упадет и разнесет к чертям мою тупую голову, я ни за что не сяду в машину к этому гризли. Нам слишком тесно с ним в огромном джипе. Выглядываю в окно. Не проскочить мимо. Машина стоит прямо у входа в подъезд, агрессивно мигая фарами. Паразит предусмотрительный. До кухни иду, как будто мне к ногам привязали гири. Балкон, пожарная лестница, торец дома. Ну да. Угловая у меня квартира, не айс, но все же лучше, чем жить в одном огромном доме моих пращуров, которых лучше на расстоянии любить крепко и уважать. Пятый этаж не так высоко, но я едва сдерживаю вопль радости, чувствуя под ногами твердь земную. Еще немного. Бросок по пересеченной местности, метров пятьсот и я на автобусной остановке. Я тебя сделал, Милосский. Точнее, я просто сбежала, чтобы не смотреть в глаза своей совести. Красивые глаза, цвета стали. Так, стоп, а почему он без трусов был?

Глава 7

Матвей Милосский

Сорок минут. Я потерял сорок минут своего времени, стоящего как крыло самолета.

– Врачиху ищешь? – высунулась из квартир напротив той, в которую я провел сегодняшнюю ночь, бабуська, похожая на чесоточного серебристого пуделя. – Так энто, она дома то не принимат. Я к ей как-то стукнулася, говорю, доча смеряй мне давление. Так она мене послала знашь куда?

– На хер? – морщусь. Чертова таблетка аспирина, которую мне выписала с утра вредная «врачиха», определенно скончалась в конвульсиях в кофе, больше похожем на адский гудрон из грешников.

– В поликлинику, – удивленно хлопает бесцветными глазками мумия. – Энто, Милок, сбегла она. Я давеча стала птичкав кормить, сальце им на окошко вывешиваю, жалко тварей. Тоже ведь душу носят, – пустилась в размышления бабка.

– Ближе к делу, – прорычал я, борясь с дурнотой, вызванной бурной ночью и иррациональностью происходящего «таперича». Оказывается мелкие бабы очень тяжелые. И у меня, закаленного спортзалами, сейчас страшно ноет спина, и мышцы во всем организме, словно я таскал штангу.

– А ты мне чивой? – вдруг оживилась бабка. – За бесплатно слова больше не молвлю. Вот те крест. А вдруг ты маньяк? Завтрива найдут эту поганку в мешке, на части разгрызенную, а я бойси.

– Значит, если заплачу вам, то можно девку шлепнуть и расчленить? – начинаю я заводиться. – А если я тебя сейчас, старая заколбашу? За бесплатно? Ты об этом не думала?

– Тю, кому я нужна то? Толку с меня табе. Ни сиськи, ни письки, перхоть одна. Скука. То ли дело ведьма молода. Кровь с молоком.

Точно, кровь с коньяком только. Молоко у этой заразы в холодильнике отсутствует как класс. И все остальные продукты тоже, кроме целого ящика мерзких коробок с дешевыми конфетами.

– Ты энто, слышь, гаманок-то доставай, покуда я орать не начала. Я знашь как ору-то. Всю хибару на уши поставлю. Так потом тебя кажна собака в райное будет узнавать. Слушай, а я тебя ведь видала гдей-то. Ох, склероз проклятай. Может в телевизоре тебя показывали, в дежурной части? Тама часто Чикатил то всяких ищуть.

Я лезу в краман. Даже не злюсь уже. Мне становится смешно. Бабка, скорее всего и вправду видела меня по ящику. Только в другой передаче. Крупная купюра перекочевывает из моих пальцев в цепкую ручонку старушки, глаза которой радостно разгораются. Черт, вот зачем мне этот абстракционизм? Надо было просто уехать. Подписать договор и прямо сегодня свалить из этого проклятого всеми богами, города.

– В окно она улетела. Вот те крест. На пулесос села, и вжих. Прямо как в кине. Я вчерась смотрела, тама три ведьмы детей воровали, вот… А врачиха энта через задний двор утекла. Поди на автобус побегла. Минут десять уж как.

Я больше не слушаю фантастический бред старухи. Молча разворачиваюсь и иду к лестнице. Пора заканчивать этот идиотизм. Меня ждут дела в Москве. Через час я куплю гребаный завод, сяду в машину и на хрен забуду чертову бабу. То, что произошло в этой дыре, станется в этой дыре.

А сейчас… Сейчас я хочу кофе, огненный душ, яичницу с беконом и назад свою размеренную жизнь, где я король мира. Где нет ядовитой очкастой пигалицы, бесстрашной и судя по всему бессмертной. Которую я тоже, до чертиков хочу.

Сажусь в машину, уже снова собой. Человеком, который сделал себя сам. Жестким, здравомыслящим, бессердечным. Так проще и легче жить. В гармонии с собой. Телефон звонит в кармане, как раз, когда я выруливаю из убогого двора облезлой хрущебы. Этот мир не мой. Я так старался выбраться из этого убожества, не для того, чтобы вернуться и сойти с ума. Меня ждут дома, там где я король. Сука, я снова себя обманываю. Меня там никто не ждет. Меня там все боятся и ненавидят. И до сегодняшней ночи я думал, что мне это нравится, и что я самый счастливый в мире человек. Так что изменилось?

– Ну, – рычу в трубку. Я злюсь на себя и на весь свет. Часы на приборной панели показывают девять тридцать семь. У меня встреча меньше чем через час. Я никогда не опаздываю на деловые подписания. Никогда.

– Матвей Дионисович, ваши Топ менеджеры собрались в конференц-зале. Ждут совещание уже полчаса, – несется