О нём - Юлия Резник Страница 8

– Есть такие женщины, Муса, рядом с которыми и у умных мужиков мозг в штаны стекает. А когда он в штанах, столько дел наворотить можно… Ты себе не представляешь. Поначалу ведь себя с такой мнишь королем мира. Думаешь, что все правильно. А потом…

Халилов трет переносицу, как-то тяжело выбирается из кресла, вновь возвращая меня к мыслям о том, что он нездоров.

– А потом? – зачем-то его поторапливаю.

– А потом ты понимаешь, какая огромная между вами пропасть. Ментальная пропасть, пропасть культурная и так далее… Пелена спадает, и однажды, как озаренье, мысль – что вокруг тебя все не то, а рядом с тобой не та. Хорошо, если это удается осознать до того, как становится слишком поздно. Плохо, когда очень хотел бы, но ничего не можешь исправить.

В густеющих сумерках, которые под навесом веранды еще более плотные, чем в саду, кажется, что Умар покачивается. Я делаю шаг, чтобы его подхватить. Но когда расстояние между нами сокращается, начинаю сомневаться, что мне это не привиделось. Халилов смотрит на меня с легким удивлением на лице. Прямой как палка. Сильный. От него этой силой за километр фонит.

– Что-то мы с тобой заболтались, – сокрушается по-стариковски. – Пойдем. Невеста наверняка заждалась.

Судя по мелькнувшему в окне подолу платья, невеста давно за нами подглядывает. В доме Умара нет штор. И прячется малышка, просто плотней вжавшись в стену. Прежде чем шагнуть в любезно открытую дверь, набираю полные легкие воздуха. Мерзким комом в груди стынет предательство. Я буквально сегодня не позволил Амалии обратиться к суррогатной матери. Понимая, что ни за что не смогу сам подарить ей ребенка… Уже зная о том, что женюсь на другой… Помешал ей, может быть, запрыгнуть в последний вагон. И от этого теперь я чувствую себя подлецом, да. Просто распоследним мудачиной. Но даже чувство вины не мешает и дальше ее обманывать. Я увязаю в этой женщине все сильней и сильней, я не понимаю, как от нее можно отказаться. Я не знаю даже, что хуже: мое на ней помешательство или то, что я уже чувствую первые звоночки, о которых меня буквально полминуты назад предупреждал Умар. Мы с Амалией слишком разные. Она самостоятельная, дерзкая, самодостаточная. Не готовая себя менять. Умеющая насладиться моментом. И ни к чему не обязывающим сексом. Если не углубляться в себя – это, конечно, чистый кайф. Но я же гребаный собственник. И где-то там, на подкорке, мысль о том, что у нее до меня кто-то был, создает охренеть какой диссонанс. Я ревную ее к прошлому. И ревную к будущему. До красной пелены перед глазами…

Поправив галстук, захожу вслед за Халиловым в гостиную, соединенную со столовой, в которой накрыт стол к ужину.

Динара стоит у окна, нахохлившись как воробей. Пытаюсь свыкнуться, что вот она – женщина, с которой я пойду дальше по жизни. Будущая мать моих детей. Но вместо этого ее саму вижу ребенком.

Один из последних терактов в наших краях… Переговоры, которые заканчиваются тем, что самых маленьких детей позволяют вынести. Таких трое. Два мальчика и она. Чернявенькая. В комбинезончике с забавной юбочкой. Очень серьезная. И щекастая. Ее лицо и теперь не утратило юношеской округлости. Это ее не портит. Динара очень красивая. Просто… Я уже по уши в другой женщине. И что совсем ни в какие ворота не лезет – для Динары это все не секрет. Девчонка подслушала наш разговор, и потому стоит ли удивляться, что она выглядит немного потерянной? Неужели думает, что я и с ней буду вести себя так? Наверное, мне нужно как-то с ней объясниться. Но как о таком скажешь? «Тебя я не буду трахать, нет! Будем как в средневековой Англии. Под простыней. Закрыв глаза и думая о родине, тупо исполнять супружеский долг»?

Я не питаю надежд, что кто-то другой объяснит ей все эти премудрости. Мамы у Динары нет. А подруги… Вряд ли она себе позволяла обсуждать с ними темы вроде этой.

Чтобы немного девочку успокоить, протягиваю руку. Большие глаза Динары распахиваются еще шире, когда она послушно вкладывает в мою ладонь свои пальцы. Внимание привлекает знакомый перстень. Во рту пересыхает… Не самого лучшего качества, да и огранки, чего уж кривить душой, изумруд. Давно устаревший дизайн. Потускневшее от времени золото… Кольцо моей мамы, которым были скреплены договоренности наших семей. Наверняка у единственной дочери Халилова куча ювелирки покурче. И то, что она надела этот перстенек, странным образом трогает.

Ловлю себя на том, что рожу-то мою совсем перекосило. Выдавливаю улыбку. Пожимаю напоследок ее тонкие пальчики и отдергиваю ладонь.

– Это тебе. Здесь получше цацки.

– Спасибо. Но мне и это колечко очень нравится. Люблю изумруды.

– Бриллианты тоже очень красивые. Примеришь?

Щеки Динары трогательно розовеют. Она оглядывается в поисках поддержки, и только теперь мы с ней понимаем, что Умар тактично оставил нас наедине. Пусть о нашей свадьбе и договорились родители двадцать лет назад, ничто современное моему тестю не чуждо. Он ведет довольно светскую жизнь. И не жестит с ограничениями, хотя, готов поспорить, у Динары на этот счет совсем другое мнение.

Поверх перстня с изумрудом надеваю кольцо с бриллиантом. То приходится впору.

– Нравится?

Кивок. Дежурный вопрос. Мне по большому счету плевать. Просто статусная побрякушка. Понты… Чтоб никто не сказал, что Муса Гатоев – скряга.

– Значит, выйдешь за меня?

– Да.

– Не сбежишь? Да не отводи взгляда, я же знаю, что хотела…

И я бы даже позволил. В конце концов, мое дело – выполнить исключительно свою часть договоренностей.

– Не сбегу, – вздергивает подбородок.

– Отца жалко? – отворачиваюсь, теряя остатки надежды выкрутиться.

– Нет. Я… теперь знаю.

– Что знаешь?

– Что это вы меня спасли.

Оборачиваюсь резко. Ловлю чуть затуманенный взгляд. Ну нет… Ну нет же, твою мать. Только влюбленной в образ героя дурочки мне и не хватало для полного счастья…

Глава 5

Не знаю, что это за колдовство, но стоит моей руке потянуться к телефону, чтобы позвонить Амалии, как в памяти всплывает беззащитный взгляд Динары, и я откладываю его в сторону. Аллах, как это меня злит! Злит, что меня как пацана ломает и тянет, так сильно тянет к другой, но в то же время я как будто не могу договориться с совестью и продолжать