Диана Килина - 2. Вторая книга серии 1+1=? Страница 8

Прихорашиваться я не стала, просто приняла душ; надела узкие джинсы и футболку. Осветлённые кончики моих волос за последний год стали настолько сухими, что расчесать их получалось только с десятой попытки; но я так и не могла решиться доверить свою голову кому—либо, кроме Джексона. А с ним мы не разговаривали.

Пока время тянулось, я села за столик у окна и открыла свой ноутбук. Папку с файлами я хранила прямо на рабочем столе; поэтому всего в несколько кликов я открыла файл с пустой второй частью моей книги.

Недолго думая, я начала писать; и через несколько минут меня полностью поглотили буквы, складывающиеся в слова. Я почти закончила первые две главы, когда в дверь гостиничного номера постучали.

Мои пальцы замерли над клавиатурой, я резко выпрямилась. Захлопнув крышку ноутбука, и нервно хрустнув суставами; я встала со стула, чтобы открыть дверь незваному гостю.

Молча я впустила Артура в номер, и осталась созерцать на его спину, пока он ходил туда—сюда, осматриваясь.

– Мило, – наконец—то заключил он, – Где твои вещи?

Я кивнула на чемодан, который держала раскрытым возле кровати. Артур наклонился над ним и принялся рыться в содержимом. С особым энтузиазмом разглядывая моё нижнее бельё, он выудил со дна красное платье. Перекинув его на руку, он выпрямился и повернулся ко мне.

– Пошли, – коротко приказал он, и моё лицо вытянулось от удивления, – Будем снимать обложку, – пояснил, направившись к выходу.

– Меня не будет на обложке, – запротестовала я.

– Тебя не будет, а платье будет. Мне тебя вынести или сама пойдёшь? – Артур заломил свою красивую бровь и открыл дверь.

С коротким вздохом возмущения, я взяла свой мобильник со стола. Вытащив ключ—карту из замка, я засунула её вместе с телефоном в задний карман джинсов и обула тенниски. Артур положил руку мне между лопаток и мягко подтолкнул в коридор.

Я посеменила к лифту, ощущая настойчивый прилив адреналина. Все внутренние органы стянуло в тугой узел, мне пришлось дышать чаще и глубже. Войдя в кабину, я отпрыгнула в дальний угол и прислонила лоб к холодному зеркалу на стене. Сквозь шум крови в висках, я расслышала тихое:

– Ни о чём не хочешь меня спросить?

Сглотнув, я подняла глаза и ответила:

– Нет.

Мой голос получился слишком сиплым, скрежещущим; и Артур криво улыбнулся:

– Уверена?

Вместо ответа я кивнула. Он пристально посмотрел на меня, и облокотился спиной на двери лифта.

– А я бы о многом тебе рассказал, – задумчиво протянул он, не сводя с меня взгляда.

Я что—то невнятно промычала и пожала плечами. Нет, я бы может быть и послушала; но примерно представляю, что он мне скажет. Зачем засорять свой мозг ненужной информацией?

В общем, так или иначе, в лифте воцарилась гнетущая тишина, и он медленно спускался вниз. Артур продолжал подпирать двери и сверлить меня взглядом; я изучала свой отсутствующий маникюр и теребила кончики волос. Может, всё—таки стоит подстричься? И отросшую чёлку подправить заодно не помешает… Вон, уже на уровне ушей болтается.

Кабина остановилась и оповестила нас звонким сигналом о прибытии на первый этаж. Артур отлип от дверей как раз в тот момент, когда они разъехались в стороны. Молча, он вышел; а мне не оставалось ничего, как последовать за ним.

На парковке меня ждала уже ставшая привычной чёрная семёрка БМВ. Я устало обошла машину и села на пассажирское сиденье; машинально пристегнув ремень безопасности. Артур устроился рядом, и бросил задумчивый взгляд в мою сторону. Вставив ключ в зажигание, он завёл автомобиль и повернулся; положив руку на мой подголовник. От такой настойчивой близости его конечности, я нервно дёрнулась и отстранилась.

– Да успокойся ты, я не собираюсь тебя насиловать, – закатив глаза, сказал Артур, – Я же не урод какой—нибудь.

– Кто тебя знает, – вздохнула я, – Утром ты выразился не однозначно.

– Вспылил, со мной бывает, – с улыбкой вымолвил он, сдавая задним ходом.

Я хмыкнула, и отвернулась к окну. Артур выехал с парковки и повёз меня незнакомым маршрутом.

– Провести тебе короткую экскурсию? – донёсся до меня его бархатистый голос.

Пожав плечами, я ответила:

– Валяй. И музыку включи, интересно, что у вас на радио играет.

Артур фыркнул, но сделал, как я просила. Пока он вёз меня по широкой автомагистрали, я слушала ненавязчивую русскую попсу и улыбалась незамысловатым текстам. Например, таким:

Нравится мне не замечать расстояний,Когда безумно так тянет, это нравится мне.Нравится мне с тобой на кухне и в ванной,И даже рухнуть с дивана. Но мне…

– Можно вопрос? – вырвалось у меня, когда припев заиграл во второй раз.

– Можно.

– Что такое банки?

Ответом мне был громкий заливистый смех, и я залилась густой краской. Пока Артур ржал, я успела насупиться и даже немного обидеться.

– Ты не знаешь, что такое банки? – спросил он между смешками и фырканьями.

Я покачала головой и скрестила руки на груди:

– Разве это смешно? Да, не знаю.

– То есть, тебе в детстве никогда не ставили банки? – он снова засмеялся, трясясь всем телом.

– Нет, не ставили. Знаешь – забудь. Спрошу у Гугла про твои банки, – я взмахнула рукой и отвернулась от него, поджав губы.

И зачем так хохотать? Как будто я ему анекдот рассказала, ишь как развеселился.

– Повезло тебе, – мягко сказал Артур, продолжая посмеиваться, – Я их ненавидел. Мерзкие штуки. Мне их ставили, когда у меня был бронхит; а бывал он у меня очень часто. Лежишь на животе полчаса, как дебил; к твоей спине присасывают эти банки. Единственным развлечением было пошевелиться и послушать звон этих штуковин друг о друга, – он снова рассмеялся, – Потом синяки неделю проходят, – он коротко сморщился, и снова широко улыбнулся.

– Какое—то садистское лечение, – буркнула я, не отворачиваясь от окна.

– У меня было советское детство, – он снова хохотнул, а потом я почувствовала прикосновение горячих пальцев к своей ладони, – Банки – это ещё цветочки. Настойка календулы во время ангины вообще дарит незабываемые ощущения.

Я невольно улыбнулась его руке на своей, а потом он переплёл наши пальцы и крепко сжал их. Повернув голову, я посмотрела на него; но Артур не отрывал взгляда от дороги.

– Смотри, – он кивнул в лобовое окно, – Это – третье кольцо. Сейчас проедем мост и свернём на Кутузовский, а оттуда на Новый Арбат. Конечно, ночью вид лучше, но как—нибудь в другой раз.

Мне захотелось ответить ему, что другого раза не будет; но ведь говорят – не зарекайся.