Скажи, что любишь (СИ) - Дюжева Маргарита Страница 8

— У него таких девушек пруд пруди. Найдет и получше.

Марат затыкается, не зная, как реагировать на мои слова, а Слава даже не смотрит. Крутит в руках кружку, наблюдая за тем, как на дне плещутся остатки кофе.

Снова тишина.

На мгновение становится обидно. Я чувствую себя списанной в утиль. Молодая, красивая – все это не важно. В глазах окружающих я уже перекочевала в позорную категорию разведенка с прицепом.

Ленка, чувствуя возникшее напряжение, торопливо соскакивает на другую тему.

— Кто-нибудь знает, что интересного сейчас показывают в кино?

Я в пол-уха слушаю, как они натянуто обсуждают последние премьеры, и думаю, что пора идти домой. Моя ценность, как собеседницы сегодня равна нулю, я только порчу всем настроение своим кислым видом и едкими словами. Поэтому тайком вызываю такси и когда приходит уведомление, что оно вот-вот подъедет, поднимаюсь из-за стола.

— Свет! — возмущается подруга, но наткнувшись мой взгляд замолкает и со вздохом спрашивает: — позвонишь?

— Позвоню, — улыбаюсь ей, потом переключаюсь на новых знакомых, — было приятно познакомиться, но мне пора.

Я ухожу из ресторана, оставив за плечами притихшую троицу. К лицу намертво прилипает неживая улыбка. Она меня защищает, но мне страшно, что теперь так будет всегда. Что я не смогу избавиться от льда, поселившегося в груди.

Такси едет неторопливо, останавливаясь на каждом светофоре, а я бездумно смотрю на огни города. Интересно, здесь есть кто-нибудь для меня? Человек, с которым смогу снова стать счастливой.

— Приехали, — воитель улыбается мне в зеркало заднего вида, и когда я перевожу на него недоуменный взгляд повторяет, — приехали, девушка.

— Простите.

Кажется, я снова потерялась в своих мыслях.

Выхожу их такси и бреду к своему подъезду, а навстречу мне неспешно катит серая машина, за рулем которой я узнаю Славу.

С откровенным недоверием я наблюдаю за тем, как он выходит из машины, пикает брелком от сигнализации и направляется ко мне.

Зачем? Если бы я хотела продолжить наше общение – осталась бы с ними в ресторане.

— Привет, – он останавливается рядом со мной и натянуто улыбается.

У меня нет сил даже на такую улыбку, поэтому произношу без единого намека на радость или даже хотя бы дружелюбие,

— Как ты здесь оказался?

— Ехал следом за твоим такси.

— Я это уже поняла. Для чего?

Он заправляет руки в карманы и прежде, чем ответить, задумчиво пинает камушек на асфальте.

— Просто хотел поговорить. Наедине.

Я измученно закрываю глаза и тру переносицу. Ну, какие между нами могут быть разговоры. Зачем?

— Слав, ты прости, но я далеко не лучший вариант для знакомства. Я устала, у меня нет и в ближайшее время не предвидится хорошего настроения. Я беременная и злая. Общаться со мной – только карму себе портить.

Говорю без прикрас. Честно. Как есть.

— Моя карма выдержит, — усмехается он.

— Ты меня не слышишь?

— Слышу, Свет. Я поехал за тобой не потому, что на что-то рассчитываю, или хочу закрутить роман, или просто залезть тебе под юбку.

— Тогда зачем?

— Я просто почувствовал, что ты нуждаешься в поддержке.

У меня почему-то щиплет глаза и сдавливает в груди.

— Спасибо за заботу, но нет. Мне не нужна поддержка, я хочу побыть одна.

Он качает головой и тихо произносит:

— Никто не хочет быть один. Особенно когда плохо.

Я шумно выдыхаю и смотрю мимо него, отчаянно борясь с внезапно накатившими слезами.

На фиг он вообще за мной поперся? Все же нормально было! Я уже неделю в оцепенении, но зато ез слез. И меня это устраивало! А теперь, как ножом в груде ковырнули.

— Уезжай, — цежу сквозь зубы.

— Не-а, — включает упрямого барана.

— Слав!

— Нет.

Я дую на ресницы, чтобы убрать с них предательскую влагу. Проглатываю болезненный ком, выдыхаю:

— Что мне сделать, чтобы ты от меня отстал?

— Предлагаю куда-нибудь сходить.

— Нет.

Он будто не слышит моего отказа и оглядывается по сторонам:

— Например, вон на те качели, — указывает на детскую площадку.

Это предложение настолько нелепо, что я глупо переспрашиваю:

— Чего?

— На качели пойдем. Чур мне зеленые.

— Ээээ…

— Да брось, — делает первый шаг в указанном направлении и манит за собой, — давай представим, что мы давние друзья, которые встретились после долгой разлуки и очень хотят поболтать.

Он бодро направляется к качелям, а я торможу. Оглядываясь на окна, чувствуя некое подобие стыда. Будто мне не насрать, что скажут люди, если двое взрослых залезут на детские качели.

Потом делаю шаг следом за Славой. Еще один и еще. Меня никто не волочет силой. Я не вижу во всем этом смысла, но почему-то иду.

Он тем временем усаживается на качели, втискивая свои плечищи между двух блестящих цепей.

— Что смотришь? — ворчит, — присоединяйся.

Неуклюже толкается ногами и начинает медленно раскачиваться

— Это так глупо.

— Садись уже! Что я один, как дурак.

Я закатываю глаза, но все же забираюсь на соседнюю качель. Тело само вспоминает, как надо раскаиваться, вытаскивая из закромов детские воспоминания.

— Последний раз я каталась в школе, — чувствую себя полнейшей дурой и не понимаю, зачем все это делаю.

— Та же фигня, — смеется Слава.

Я украдкой смотрю на то, как он пыхтит, от усилия прикусывая кончик языка.

— Можно вопрос? — не могу удержаться, — тебе сколько лет?

— Двадцать девять.

— А так и не скажешь...

— Ты разве не в курсе? — бросает на меня насмешливый взгляд. — Первые сорок лет самые сложные в жизни мальчика.

— Да уж.

Мы катаемся. Молча. Я неспешно, а Слава разгоняется до полу солнца. Мне даже страшно становится, что сейчас его перекрутит на полный оборот, но выше не пускают ограничители.

Постепенно амплитуды уменьшаются, и мы притормаживаем, переходя на неспешное покачивание.

— Давай сыграем в игру? — предлагает он.

Без особого энтузиазма вскидываю брови.

— Представим, что мы с тобой действительно давние друзья.

— Ладно.

— А друзья знают друг друга как облупленные.

— Допустим.

— Поэтому предлагаю провести блиц-опрос. Ты мне, я тебе.

Предложение кажется мне нелепым, но я снова не ухожу. Дома меня ничего не ждет, кроме холодных стен и дивана, а так хоть на улице, воздухом дышу.

— Ну, давай, — обреченно жму плечами — попробуем.

— Твое отчество?

— Геннадьевна. А твое?

— Сергеевич. Сколько тебе лет?

— Двадцать три. Кто ты по гороскопу?

— Весы. Кошки или собаки?

— Кошки. А у тебя?

— Ни то, ни другое – аллергик. На море или в деревню?

Мы продолжаем сыпать ничего незначащими вопросами, и постепенно я увлекаюсь, даже смеюсь в некоторых моментах, пытаясь подловить своего собеседника на пикантном. Он тоже не отстает и порой спрашивает такое, что хоть стой хоть падай.

И чем дольше мы дурачимся, тем ниже становится градус напряжение. Начинает казаться, что мы знакомы не пару часов, а гораздо дольше.

Я даже без дрожи отвечаю на более серьезные вопросы:

— Когда появится малыш?

— В феврале. У тебя есть девушка?

Он кисло улыбается:

— Скорее девушки.

— Бабник?

— Эй! Это уже следующий вопрос! Так не честно, — грозит пальцем, — девочку хочешь или мальчика?

— Все равно. Так что насчёт бабника?

— Я однолюб, но пока в активном поиске, — уклончиво отвечает Слава, — Встретишься со мной еще раз?

— Да, — ответ легко слетает с губ, прежде чем я хорошенько успеваю его обдумать.

Домой я прихожу уже за полночь. Уставшая, но довольная. Ловлю себя на том, что мурлыкаю простенькую песенку и улыбаюсь. Вроде ничего не произошло, а дышать почему-то легче.

Однако на утро меня настигает откат. Я лежу в кровати и думаю о том, какая муха меня укусила, и какого хрена я весь вечер толкалась на детской площадке с незнакомым парнем. Он вчера так здорово заливал о дружбе, поддержке и старательно отыгрывал заботливого, а сегодня, я уверена, даже не вспомнит.