Валентина Мельникова - Колечко с бирюзой Страница 81

Когда Егор в третий раз раздраженно отпихнул ногой кота, Наташа не выдержала:

— А ну-ка, милостивый государь, соизвольте поднять глаза и объяснить, что произошло. Если вас волнует то, что случилось ночью, то не беспокойтесь. Умолять взять меня замуж я не собираюсь! И в вашу постель больше не лягу! Если вы не желаете терпеть мое присутствие в доме, то, будьте добры, отвезите меня в Краснодар. Оставшиеся до поезда дни я с большим удовольствием проведу в гостинице.

— У тебя все? — Егор отставил в сторону кружку с молоком. Он зашел на летнюю кухню, чтобы выпить чего-нибудь холодного, и Наташа воспользовалась моментом. Егор отодвинулся от стола и позволил наконец Боцману вскочить себе на колени. Окинув ее хмурым взглядом, он достал из кармана пачку сигарет и с досадой бросил на стол. — Значит, никаких разочарований, огорчений и обид?

— Конечно, — беспечно улыбнулась Наташа, — о чем разговор?

— А если ты уже забеременела? — вдруг тихо спросил он. — Мы же с тобой не предохранялись!

— И тут нет проблем! Всех делов-то на несколько минут, если вовремя успеть!

— И это говорит женщина, которой давно пора иметь детей, а не порхать, как стрекоза с цветка на цветок! Ты собираешься убить малыша, которого еще можешь родить?

— Но не от первого же встречного мужика? — рассмеялась Наташа и вдруг в испуге замерла, не в силах оторвать взгляда от его потемневших глаз и побледневшего лица.

— Повтори, что ты сказала? — медленно роняя слова, Егор поднялся со стула. Он угрожающе навис над ней и произносил слова глухо и отрывисто: — Повтори немедленно! Выходит, тебе все равно, с кем спать?

Упитанный кот свалился с его колен и, глухо шмякнувшись на пол, выскочил из кухни.

Наташа попыталась встать, но он ладонью придавил ее к стулу:

— Сидеть! Слушай, дорогая ночная подруга, меня внимательно! Когда станет известно, забеременела ты или нет?

— Дней через десять-двенадцать.

— Та-а-к! — протянул задумчиво Егор. — Получается, после твоего отъезда? — И вновь он жестко и пристально посмотрел ей в глаза. — Дай слово, что непременно сообщишь мне, как обстоят деда. Постой, — вдруг спохватился он, — но я ведь почти ничего о тебе не знаю. — Егор пододвинул свой стул к Наташиному, сел, притиснул свои колени к ее коленям, взял за руку. — Расскажи о себе, где и с кем живешь, чем занимаешься?

— Чем занимаюсь, тебе уже известно, а вот жила и работала в Красноярске. Недавно удалось удачно поменять квартиру, и теперь я проживаю в Питере, чему очень и очень рада!

— Вот оно как! — протянул озадаченно Егор. — Возможно, я получу назначение, и мы опять окажемся в опасной близости друг от друга…

— Ради Бога, не беспокойся! Тебя это не должно смущать! И если я надумаю родить, то не бойся, алиментов от тебя не потребую! Тебя это не касается!

— Как это не касается?! — Егор захлебнулся воздухом от негодования. — Мои дети — не ублюдки, и у них должен быть отец! Если забеременеешь, мы немедленно поженимся!

— Если забеременеешь… — передразнила его Наташа, — плевать я хотела на твое благородство! Я не нищенка, чтобы принимать подачки! Мне хватит и сил, и средств, чтобы вырастить ребенка!

— А если двух? А если ты родишь близнецов? — закричал Егор. — Ведь и это возможно!

— Ничего особенного! Не привыкать! — Наташа с яростью посмотрела на Егора и вдруг неожиданно и для него и для себя влепила ему звонкую пощечину. — Это мое спасибо за прекрасную ночь!

Егор попытался схватить ее за руку, но она вывернулась и со всех ног бросилась в дом.

Через некоторое время Егор Карташов, ошеломленный столь необычным проявлением благодарности, постучал в дверь Наташиной комнаты. Против его ожиданий дверь сразу же открылась. За спиной спокойно взирающей на него женщины он увидел раскрытый чемодан и разложенные на постели вещи.

— Все-таки уезжаешь? — произнес Егор угрожающе.

— Я здесь больше ни дня не останусь!

— Хорошо, — сказал он, — сделаем так: сейчас я уезжаю и не знаю, когда вернусь. Обещай, что дождешься меня, и тогда в спокойной обстановке мы обсудим наши проблемы.

— У меня нет общих с тобою проблем, и обещать я могу лишь одно: когда ты вернешься, меня здесь уже не будет! — взвилась от злости Наташа.

— Ну что ж, гляди! — процедил он сквозь зубы. — Уговаривать тебя больше не собираюсь. Но предупреждаю: я найду возможность все узнать, и берегись, если попытаешься что-то скрыть от меня! — произнес он жестко.

Изо всех сил хлопнув дверью, Егор вышел из комнаты. На пол посыпалась штукатурка. Наташа услышала, как лязгнули ворота гаража, и, сердито рявкнув, «Нива» рванула по дороге в сторону центра города. Она проводила взглядом автомобиль, обессиленно опустилась на кровать, уронила руки на колени и заревела — теперь-то уж все было кончено бесповоротно и навсегда!

Облегчив слезами душу и сбросив тем самым напряжение, Наташа затолкала остаток вещей в чемодан и вышла на крыльцо. Ей хотелось в последний раз посмотреть на двор, на сад, на летнюю кухню, где она готовила ему обед… на то, с чем придется попрощаться навсегда…

— Здравствуй, Наташа! — послышалось из-за соседского забора. Она повернулась и увидела Витальку, похудевшего, побледневшего, с повязкой на лбу. Господи! Она совсем забыла о его существовании! Некоторое время они молча виновато смотрели друг на друга. Виталий не выдержал первым, окончательно смутился и отвел глаза в сторону.

— Здравствуй, Алеша Попович! — Наташа приветливо улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально! — Виталий кивнул на плотно набитый рюкзак с прикрепленной к нему каской. — Вот с друзьями в поход собрался, в пещеры…

— Какие еще пещеры? — всполошилась Наташа. — После сотрясения мозга тебе это категорически противопоказано!

— Мы давно к этому походу готовились, и я не могу подвести ребят, — возразил сосед. — К тому же Геннадий Николаевич сказал, что я легко отделался. Обошлось без сотрясения, потому так быстро и выписали. Вот только швы наложили, но их снимать через несколько дней, так что я в самый раз успею вернутьсй. Да и, как известно, — он скривился в улыбке, — шрам на роже для мужчин всего дороже!

— Это верно! — согласилась Наташа и вдруг, совсем некстати, вспомнила другие шрамы, и сердце защемило нестерпимой болью. Она сморщилась и прижала руку к груди.

— Что случилось? — Виталий перемахнул через забор. — Тебе плохо?

— Мне очень хорошо, — вздохнула Наташа и опустилась на крыльцо. — Сегодня вот домой уезжаю…

— Как уезжаешь? — Сосед растерянно посмотрел на нее. — Я думал, ты еще хотя бы пару недель поживешь…

— Мало ли что я хотела, но так сложились обстоятельства, что мне надо немедленно уехать!