Элина Зимакова - Тайринель Страница 9

– Извините, но я уже поужинала.

– Ну, хотя бы порадуй нас своим личиком, красавица! Или ты там прячешь редкое уродство? – Мужик захохотал, его дружно поддержали остальные завсегдатаи.

Молча попыталась обойти стоящее передо мной живое препятствие, но мне не позволили.

– Куда же ты так торопишься, милашка? Вечер только начался.

И резко вскинув руку мужик сорвал с моего лица скрывающую его повязку. Всеобщий смех тут же смолк. Мужик оторопело несколько секунд взирал на меня, изумленно изучая мою внешность, я же замерла, заледенев от ужаса.

– Полукровка! – буквально выплюнул наконец мужик.

И в его голосе было столько презрения, ненависти и злобы, что я поняла: мне только что подписали приговор. В лучшем случае меня искалечат, в худшем – будут убивать долго и мучительно.

Я инстинктивно попятилась, но быстро уперлась спиной в стену. «Вот и все», – обреченно подумала я. А из-за столов уже поднимались один за другим посетители таверны, как мужчины, так и женщины, и выражения их лиц однозначно говорили о том, что они настроены претворить в жизнь второй сценарий.

– Хватайте ее, – вдруг среди полной тишины гаркнул рыжий веснушчатый парень с нечесанными вихрами.

И сразу несколько мужиков рванули в мою сторону. Я почувствовала удар по ребрам, затем с другой стороны в грудь, упала. На меня посыпались удары тяжелыми грубыми башмаками, красная пелена боли заслонила глаза. Я готова была уже взвыть, но чей-то пинок в висок милосердно лишил меня сознания, отправив меня в благословенную темноту.

Приходила в себя я медленно. Сначала почувствовала дикую боль в голове, затем тошноту, после чего начало страшно ломить все тело, и я услышала свой стон, окончательно вернувший меня к действительности. Перед глазами все плыло, мне никак не удавалось сфокусировать взгляд. Попытавшись пошевелиться, я с ужасом поняла, что все мое тело веревками прикручено к столбу, а руки связаны позади этого самого столба, заставляя почти выкручиваться суставы.

Осознание жуткого положения заставило резко прийти в себя, мое зрение прояснилось, и я разглядела толпу деревенских жителей, с факелами в руках окруживших меня. Толпа шумела, кричала, бесновалась.

– Мерзкая полукровка! – кричал один мужской голос.

– Ведьма! На костер ее! – перебивал его другой.

А какая-то баба истошно голосила:

– Навела на себя чарами красоту, чтобы мужиков наших смущать, от семей отбивать! Смерть ей!

Ее активно поддержали еще несколько женских голосов.

Крики становились все истошнее, обвинения нелепее, а до меня в полной мере дошло, что от этой обезумевшей толпы мне уже не спастись. Одного из мужиков с факелом та самая голосистая баба вдруг выпихнула вперед с криками:

– Давай, Михнай, поджигай ее, стерву! Нечего таким землю зазря топтать!

Мужик растерянно на нее оглянулся, но, подбадриваемый товарищами, гордо поднял голову, демонстрируя всем куцую бороденку и ткнул куда-то вниз факелом. Только сейчас я обратила внимание, что стою на небольшом возвышении, а когда от огня, рожденного факелом послышался треск горящих сучьев и побежали вокруг меня языки пламени, до меня дошло, что меня просто решили сжечь на потеху местным недоумкам.

Вот когда настоящий ужас охватил меня. Мой взгляд заметался, в попытках вырвать хоть одно сочувствующее лицо в этой озверевшей толпе, но натыкался лишь на мрачное удовлетворение и безумный блеск глаз моих палачей.

У меня из глаз потекли слезы. В голове забилась единственная мысль: «Ну почему? За что? Я ведь никому ничего не сделала в жизни плохого». А потом я начала просто молиться богине судьбы, что, раз уж она решила так жестоко от меня избавиться, то пусть хоть душу мою отправит не в мрачные нижние миры, а в светлые и радостные чертоги верхних обителей. Хоть не зря буду тут мучиться…

Жар от огня уже окутывал меня со всех сторон, я начала задыхаться от дыма. «Да, ярко, наверное, и красиво выглядит мой костер на фоне почти черного беззвездного неба», – отрешенно подумала я, готовясь навсегда распрощаться с этим миром. – «Хоть умру не так уныло, как жила».

Вдруг над маленькой площадью, на которой происходила моя казнь, пронесся громовой рык:

– Что здесь происходит?! По какому случаю сбор?!!

– Так, это, ведьму-полукровку сжигаем, – как-то буднично сообщил кто-то из мужиков.

– Красотой своей наших мужиков соблазняла, – вставила свой медяк все та же голосистая баба.

– А кто вам дал такое право?!!! – казалось, что на небе гром прогрохотал.

Толпа молчала. Подол моего платья начал уже тлеть, и я застонала от боли, ощутив, как огонь лизнул мои ноги. Я всхлипнула.

– Быстро затушить огонь! – послышался твердый приказ. – Сию секунду расшвырять горящие дрова!

Я, находясь уже почти в бессознательном состоянии от боли и удушья, словно через слой ваты, услышала вокруг себя шум и грохот, а затем на мои ноги плеснулась ледяная вода. Еще через пару минут я почувствовала, что стягивающие меня веревки ослабевают, и будучи не в силах устоять на ногах я стала заваливаться на бок. Но упасть мне не довелось. Сильные руки подхватили меня, подняли, и по размеренной качке я поняла, что меня куда-то несут.

– Мой мешок… Там лекарства… – совершенно охрипшим голосом еле выдавила я, вдруг вспомнив о своем единственном имуществе.

– Где ее мешок? – крикнул толпе мой спаситель, и через несколько секунд тихо произнес: – Не бойся! Тебя никто не тронет. Все хорошо!

Тут мое измученное сознание снова решило покинуть меня, давая возможность разуму справиться с жуткими событиями сегодняшней ночи.

Пришла в себя я резко, словно вынырнула из глубокого сна без сновидений. Открыла глаза, проморгалась и настороженно огляделась. В памяти всплыли последние события, и липкий холодный страх прошелся волной вдоль позвоночника. Но окружающая меня обстановка настраивала на оптимистический лад.

Средних размеров чистенькая комната была полностью обставлена довольно дорогой мебелью из красноватого дерева, на открытых окнах колыхались тонкие охряные занавески, а я возлежала на довольно широкой для меня одной кровати с белоснежной постелью.

Почувствовала, что в горле очень сухо и першит, а на языке ощущается привкус гари. Сильно захотелось пить, и я потянулась к стакану с водой, обнаруженному на тумбочке около кровати. Невольно застонала, когда все тело скрутило от боли, а стакан, который я уже успела схватить, выскользнул из ослабевших пальцев и с резанувшим по ушам звоном разлетелся на мелкие осколки. По полу растеклась лужа.

Я разочарованно рухнула обратно на подушку. Не умерла от побоев, не сгорела в огне, зато теперь умру от жажды. Но, видимо, услышав шум, в комнату впорхнула девушка в фартуке и чепце, взглянула на лужу и осколки, заохала, заахала и рванула прочь. Правда, вскоре вернулась с ведром и шваброй наперевес, а следом за ней твердой походкой вошел незнакомый мужчина и с интересом уставился на меня. Я ответила ему тем же: пока, кажется, убивать меня не собирались, а отсутствием любопытства я никогда не страдала.

Среднего роста, крепкий, широкоплечий подтянутый мужчина-человек лет сорока с военной выправкой, коротко стриженными черными волосами и серыми внимательными глазами. Одет довольно просто – в черные брюки и светлую рубашку, но ткань на одежде дорогая, тонкой выделки. Не знаю, что он подумал обо мне, но, когда я вспомнила, как меня избивали, и представила всю синюшную «красоту», которая должна сейчас сиять на моем лице, почувствовала себя крайне неудобно и поспешила прикрыть глаза.

Пока мы играли с этим господином в гляделки, горничная справилась с устроенным мной беспорядком и молча удалилась. Мужчина подошел к кровати и уселся на стоящий рядом стул.

– Ну, здравствуй! – с легкой улыбкой поприветствовал он меня. – Давай, рассказывай, кто ты такая и что с тобой приключилось!

Я настороженно взглянула на него и попыталась что-нибудь сказать, но только хрип вырвался из моего пересохшего горла.

– Прости! Как-то не подумал, что ты стакан не просто так разбила.

Мужчина взял со стола, стоявшего в простенке между двумя окнами, другой стакан, налил из обретавшегося там же кувшина воды и поднес к моим губам. Я, словно только что из пустыни вернулась, присосалась к воде и пила, пока стакан не опустел. Облегченно вздохнула и благодарно кивнула незнакомцу.

– А теперь говорить можешь?

Я прокашлялась.

– Кажется, да, – голос все еще хриплый, но уже слушается.

– Тогда рассказывай. Для начала скажи, кто ты? – предложил мужчина.

«А сам-то так и не представился», – недовольно подумала я, но он явно тут хозяин, а мне после всего произошедшего привередничать было бы совсем глупо.

То, что я полукровка, он и так прекрасно видел, поэтому не стала заострять внимания на этом щекотливом моменте.