Елена Усачева - Вирус любви Страница 9

Репина повернулась, чтобы пойти обратно, когда из-за ближайших кустов послышалось негромкое перешептывание, а потом вдруг раздался гитарный перебор.

Здрасьте, приехали! Нашли время песни орать!

– Когда в мой дом любимая вошла… – затянул неуверенный голос, но его перебили дружным смехом. На это веселье тут же отозвался лаем Цезарь. В кустах разразились новым приступом хохота. Цезарь хрипел и рвался из рук приземистого старичка, что веселило неугомонную компанию еще больше.

– А вдруг кинется? – притворно ахнул женский голос. Кусты зашевелились, кто-то попытался из них выглянуть.

– И разорвет, – подтвердил мужской голос.

Новый смех перекрыл возмущенные хрипы Цезаря.

– Ой! – девушка выбралась из своего укрытия и с изумлением уставилась на Репину. – Это ты гавкала?

– И выла, – огрызнулась Ася, даже не думая двигаться с места.

– Кто там?

Затрещали ветки. Из кустов показался парень. Взрослый. Высокий. Широкое светлое лицо. На голове темная шапка.

– Это ты – Цезарь? – весело спросил парень.

– Дурак! – фыркнула Репина и бегом бросилась обратно к подъезду. Она узнала парня, это был Олег из их дома.

– Эй, что с тобой? – раздалось за ее спиной, но оборачиваться Ася не стала. В сердцах только пожелала, чтобы всех на свете певцов покусал Цезарь, и от души хлопнула входной дверью.

«Вот ненормальные, – раздраженно думала она, поднимаясь по лестнице. – Они бы еще дискотеку в кустах устроили».

От ужина Репина отказалась и сразу забралась в постель. В последнее время ей не хотелось есть. Может, она теперь из солидарности с Цветковой будет худеть? А что, это мысль! Тем более что других развлечений, и правда, не предвидится.

Утром Ася не удержалась и заглянула в кусты, где вчера сидели любители петь в сугробах. Снег там был старательно утрамбован, стоял перевернутый ящик из-под фруктов, валялись бутылка из-под газировки и фантики.

М-да… Романтика.

Всю дорогу в школу она думала о том, до какой же степени разными бывают люди: ненормальность одних вполне может оказаться нормальностью для других. Она ни за что не стала бы сидеть на улице, вечером, в мороз. Да еще и петь песни!

А ведь некоторые в походы ходят, на снегу спят. Бр-р-р… Как подумаешь, сразу холодно становится.

С этими мыслями Ася незаметно для себя дошла до школы. На крыльце кто-то стоял, мешая пройти. Она обогнула его, непроизвольно толкнув – нет, ну, правда, стоит ведь прямо на дороге!

– Двигайся давай! – недовольно буркнула Репина и подняла голову, чтобы разглядеть этого задумчивого субъекта, решившего немного поиграть в столбняк.

Мешавший пройти парень послушно шагнул вперед и уже в дверях повернулся.

Если бы Репина не была увлечена мыслями о вчерашних сумасшедших, обосновавшихся в сугробе, она бы ни за что так не ошиблась. Ведь перед ней стоял Павел.

Павлик. Павлушечка. Павличек.

Быковский улыбнулся.

– Погода сегодня… – пробормотала Репина. Что же дальше? Говорить, говорить, обязательно говорить, не молчать! Но в голове, как назло, было пусто.

– Да… – вдруг радостно подхватил Павел. – Сегодня хорошо. – И вошел внутрь.

– Снег… – Ася растопырила пятерню, пытаясь подобрать нужное определение к слову снег – мягкий, пушистый, красивый, белый. – Белый.

– Ну да, – согласился Быковский, отворачиваясь. Еще чуть-чуть, и он совсем потеряет к ней интерес.

– В Сингапуре добывают алмазы, – таинственным полушепотом произнесла Репина, понимая, что несет полную чушь. Уж лучше бы она заговорила о ситуации на Ближнем Востоке!

– Что? – снова посмотрел на нее Павел.

Вот он, ее звездный час. Сейчас или никогда!

– А ты…

– От Леры никаких вестей?

– Она обещала тебе позвонить, – неожиданно для себя соврала Ася. – Не звонила?

– Наверное, на маму попала. – Быковский был спокоен. – Мама могла не передать.

– А ты ее любишь? – теряя голос, прошептала Репина.

– Быковский! Ну, ты где?

Курбаленко уверенно шла по холлу, с видом собственницы глядя на Павла.

Асе вдруг стало жарко, щеки налились тяжелой краснотой.

– Что у тебя тут? – демонстративно громко спросила Лиза. – Это кто?

– Будь осторожен! – выкрикнула Репина, бросаясь прочь.

Далеко она не убежала. В раздевалке ее перехватила Жеребцова. От неожиданности Репина выронила рюкзак. По полу разлетелись учебники и многочисленные бумажки.

– Что сказал? – Жеребцова легко наклонилась, подбирая скомканный листок, отлетевший к ее ногам, и машинально разворачивая его.

– Лера ему не звонила. – Репина быстро запихивала учебники обратно в рюкзак, боясь поднять голову: а вдруг сейчас-то все и станет ясно! – Она ничего не знает.

Мимо них по холлу прошли Павел с Лизой. Она что-то говорила ему, активно размахивая руками.

– Ну ладно, недолго им гулять осталось, – мрачно пообещала Наташка, пряча найденную записку в карман.

Глава третья

Показательные выступления

Лера все не звонила и не звонила. И с каждым днем это молчание становилось все тягостнее и тягостнее. Что у нее там могло происходить, почему она вдруг обо всех забыла? Или у нее действительно большие проблемы?

От всех этих вопросов у Репиной кружилась голова. А может, оттого, что она совсем перестала есть?

Глядеть на еду в последнее время ей не хотелось. Вид колбасы с белыми кубиками сала вызывал тошноту, каша с желтоватым озером масла по центру заставляла морщиться, коричнево-зеленые щи с кружками топленого жира рождали нехорошее бурчание в животе.

То, что ее не тянуло к еде, было даже хорошо. Если ей предстоит завоевать внимание Павла, то не мешало бы немного измениться.

– Ты что это такая зеленая? – спросила однажды Царькова.

– Я не зеленая, – обиделась Ася. – Я худею. – Уж Царькова-то могла бы ее понять и не лезть со своими вопросами!

Репиной как раз не казалось, что выглядеть она стала хуже. Наоборот: щеки ввалились, живот подтянулся. Правда, при этом не очень красиво оголились ребра и коленки стали неказисто-острыми, но она же не собирается ни перед кем раздеваться. Наденет юбку подлиннее, свитер потолще, и все будет хорошо.

Но от осознания Асей своего внутреннего совершенства события в классе лучше не становились, потому что Жеребцова вдруг развернула невероятно активную деятельность, и за один день до окончания четверти на ее парте оказался небольшой прямоугольник картона, на котором веселая вереница шаров, держась за руки, шагала к многоэтажному дому.

– У «червяков» будет вечеринка! – Наташка пальцем подтолкнула картонку поближе к Асе. – Как всегда, решили выделиться и устроили закрытые посиделки, типа, только для своих. Он там будет. Ты придешь, отзовешь его в сторону, и мы с ним разберемся.