Наталия Терентьева - Журавль в клетке Страница 9

– Я согласна, – кивнула она. – Работа по свободному графику, во второй половине дня, поскольку я учусь, оплата почасовая, в конце недели, расценки европейские. – Она выразительно посмотрела на Соломатька, тот обрадованно затряс подбородком.

Так Маша стала посещать офис Соломатька почти каждый день. Хитрому Соломатьку она пришлась как раз ко двору – девчонка со стороны, ничего не понимающая в финансовых делах, не вникающая ни в какие тонкости. Маша перевела для него несколько статей из экономических вестников. Пару раз он звонил своим европейским клиентам, а она снова синхронно переводила. Однажды помогла быстро разобраться, когда произошла заминка при переброске через компьютер каких-то денег с одного счета на другой, узнав попутно, что в одном только Цюрихе у фирмы Соломатька на анонимном счету больше полумиллиона долларов, но под невыгодные проценты, а в Торонто, например, – всего три тысячи, только чтобы счет не закрывать…

Те обрывки информации, которые получала Маша, не представляли сами по себе особой ценности и тайны. Соломатько все же остерегался посвящать ее в более секретную информацию и, как и раньше, самые важные вопросы решал сам, письменно, по электронной почте, составляя чудовищные по безграмотности письма и читая с помощью электронного переводчика ответы. Если ему было некогда, то не знающая ни одного языка секретарша Тоня делила письмо на шесть или девять частей и отдавала несвязанные кусочки, вымарывая из них цифры, названия и фамилии, трем разным переводчикам.

Как-то, недели через две после своего появления у Соломатька, Маша тоже получила такие обрывки для перевода. Она все спокойно перевела, а потом спросила:

– Вы мне не доверяете. Боитесь, что меня заслали ваши конкуренты?

– Во-первых, у нее, – Соломатько постучал себя по голове, которую считал своим основным капиталом, – нет конкурентов. У нее и у меня есть только враги. Вот они-то, и это во-вторых, вполне могли вас ко мне подослать. А в-третьих, я ничего не боюсь, но не доверяю никому, даже самому себе. Вы ведь, кстати, даже паспорт мне не показали.

– Не показала, – улыбнулась Маша. – А надо?

– Хотелось бы, – тоже улыбнулся Соломатько.

Тем не менее, когда Маша ушла, мило попрощавшись и так и не вспомнив о своем паспорте, Соломатько позвал Вадика, начальника своей немногочисленной охраны, и велел ему.

– Покажи мне через пару дней все, что соберешь о девчонке. Поподробнее.

Ему бы не хотелось разочароваться в очаровательной и образованной девушке, но теперь, когда первое ошеломление от знакомства прошло, Соломатько вынужден был признать, что просто так судьба не делает подобных подарков. Если бы с этой девушкой было все в порядке, то она бы не появилась с бухты-барахты в его офисе, ничем с виду не примечательном, непонятно (для непосвященных) чем занимающемся, не значащемся ни в Одном справочнике.

Хотя он почему-то был почти уверен, что ничего плохого Вадик не узнает. Скорей всего, два-три аккуратных костюмчика, модное пальто, одна пара экстравагантных туфелек – все куплено невероятными усилиями, чтобы никто не догадывался о нищете, обычной, рядовой нищете обыкновенной москвички, экономящей на завтраках и троллейбусных билетиках.

Соломатько был готов услышать жалостливый рассказ о папе-инвалиде, маме-медсестре, младшем братике, страдающем астмой или пороком сердца, и убогой смежной хрущевке на пятом этаже еле живой пятиэтажки с картонными перегородками и зловонными, давно прогнившими трубами. И был готов добавить Маше денег за каждое выполняемое поручение и перестать беспокоиться.

Появление Маши так приятно оживило круг его каждодневного общения. Милых девушек вокруг себя Соломатько давно уже не видел, разве что – подрастающих дочек друзей-приятелей, но с ними же не станешь встречаться, тайком от их родителей, которых знаешь с юности… На Соломатько часто заглядывались вполне аппетитные, искусно накрашенные молодые дивы, подающие обед в ресторане или предлагающие помочь в выборе духов и галстуков в дорогом магазине. Но Игорь почти не поддавался на их чары, вполне отдавая себе отчет, зачем он им нужен, солидный клиент с платиновой кредитной карточкой, позволяющей делать покупки, даже когда на счету кончаются деньги…

Еще бывали у него изредка моменты слабости, когда он шел в какое-нибудь ночное заведение и знакомился с яркими созданиями непонятного возраста. Но создания тут же начинали наравне с ним накачиваться пивом и, особо не скрываясь, нюхать кокаин и покуривать травку прямо за ужином. Это не очень мешало Соломатьку разок-другой переспать с какой-нибудь из них – они уже точно не требовали никаких обязательств – но радости сильной не находил. А с возрастом стал все больше испытывать брезгливость и страх.

Постоянной дамы сердца Соломатько старался не заводить, оберегая семью, без которой вся остальная жизнь в минуты хандры казалась ему просто бессмысленной.

Сейчас же он все больше и больше проникался симпатией к умной и понятливой девушке, оказавшейся совершенно нелюбопытной к секретам его бизнеса, да к тому же очень строгой. Соломатько несколько раз в задумчивости наблюдал, как Маша спокойно игнорировала любые попытки какого-нибудь его помощника или охранника познакомиться с ней поближе. А каждый раз, когда сам собирался перед Машиным уходом предложить ей подвезти ее домой или выпить где-нибудь кофе в романтичной обстановке, что-то его останавливало, какая-то мысль или ощущение, тревожное и приятное одновременно.

Соломатько потом только ухмылялся и посмеивался. Но когда юная помощница легкими стремительными шагами входила к нему в кабинет и усаживалась на высокий вертящийся стульчик слева от его кресла, он опять чувствовал этот уже знакомый тревожащий сигнал в глубине души.

Вадим, двадцативосьмилетний начальник охраны в офисе Соломатька, никак не мог взять в толк: неужели его шеф не понял за две с лишним недели, что эта девушка – его дочь? Или он это знал и раньше, всех разыгрывал и при этом имел в виду, чтобы Вадим собрал о ней какие-то дополнительные сведения?

Вадиму не удалось выяснить ничего особенного, кроме того, что девушку зовут вовсе не Светлана, а Мария. Что она – вполне порядочная дочь довольно известной дамы, работающей на телевидении, которую можно лицезреть два раза в неделю в довольно мирном ток-шоу.

Дама, ее-то как раз и зовут Светланой, имеет хорошую трехкомнатную квартиру, машину «Тойота-Королла» цвета морской волны, небольшую дачу в сорока километрах от Москвы, а также бодрую маму-пенсионерку, живущую отдельно. Отец Светланы, он же Машин дед, общается с ними редко, потому что живет в Литве.