Марина Львова - Саня или двойная свадьба Страница 9

— Придется учесть на будущее ваши пробивные способности.

— Он очень ругался?

— Нет, только позавидовал мне, что у меня такие сотрудники, и поинтересовался, где я их нашел. Вы в него вцепились вдвоем, он просто побоялся, что живым его не выпустят.

— Он говорит неправду. В кабинет к нему ходила я одна. Мила была на совещании, которое он созвал на следующий день по нашему вопросу.

— Ему этого было достаточно.

— Но не наша вина, что вопросы решаются так медленно. Вы же нам поручили сделать, мы и выполнили. Чем вы, собственно, недовольны?

— А я разве сказал, что чем-то недоволен?

— Тогда я пошла?

Вы сегодня обедали?

— Некогда было.

— Постарайся на будущее не забывать об этом, следи за Людмилой, а то она тоже часто забывает обедать.

— Хорошо, тогда я пошла?

— Подожди, как у тебя дела в институте?

— У меня скоро защита диплома. Уж не хотите ли вы сказать, что будете и это контролировать?

— Без диплома о высшем образовании ты не сможешь тут работать, а…

— А не работая тут, я не буду у вас под контролем, тогда ваш ущерб не будет возмещен, и так далее и тому подобное.

— С тобой приятно говорить, ты все понимаешь с полуслова.

— Уже привыкла к вашей манере общения. Я могу идти?

— Погоди, вот возьми. Это вам к чаю.

Мой свирепый начальник слегка наклонился, раскрыл свой толстый портфель и вытащил оттуда что-то, завернутое в шуршащий полупрозрачный пакет. Машинально я протянула руку, взяла пакет и, кивнув головой, молча вышла из кабинета.

Людмила сидела, низко наклонясь над очередными расчетами, но шорох пакета заставил ее повернуться.

— Чем ты там шуршишь? Противный звук.

— Начальник дал, сказал, чтобы мы выпили чаю.

— Просто ему самому захотелось, а поставить лень. Ты поставишь чайник? Мне тут совсем немного осталось…

Я налила в чайник воды, ополоснула заварочный чайник и стала ждать, когда закипит вода. Сверток оставался лежать на столе. Мне было страшно до него дотрагиваться.

— Все, подсчитала! Чайник закипел?

— Еще нет.

— А чем нас начальник порадовал? Ты что, не посмотрела еще? Открывай.

— Тут, кажется, конфеты, — сказала я как можно равнодушнее.

— Ой, прелесть какая! Саша, ты только посмотри, как они называются. «Саня»!

Действительно, на большой коробке с шоколадными конфетами был нарисован портрет девушки в красном платье, она смотрела чуть в сторону и невозможно было понять выражение ее глаз, а на торце коробки латинскими буквами было написано «Саня».

— Ты только посмотри, она же на тебя похожа: твои серые глаза, прямой нос, немного пухлые губы, высокие скулы, золотистые волосы, только у нее длинные. А у тебя были длинные волосы?

— Были, только я их отрезала ножом.

— Ножом?!!

— Ну, что ты на меня смотришь так испуганно? Да, ножом, ножниц под рукой не оказалось. А потом голову побрила бритвой, она была очень тупая, я еще сильно порезалась с непривычки. Как только мужчины бреются каждый день?

Людмила молча с ужасом смотрела на меня. На мое счастье в этот момент закипел чайник, и я смогла отвернуться к окну, скоро мои руки перестали дрожать, даже удалось заварить чай, не пролив ни капли воды.

Дверь позади меня отворилась, в нашу комнату зашел наш начальник, я, не сказав ни слова, взяла еще одну чашку и налила всем чай.

— Очень красивая коробка, Максим Николаевич, спасибо.

— Рад, что вам понравилась, а конфеткой угостите?

— Конечно, только вот сейчас открою.

Повозившись немного, мне удалось снять целлофановую упаковку. Пока я низко склонялась над коробкой, мои щеки перестали гореть и приобрели нормальный цвет. Людмила за моей спиной в это время наливала чай начальнику, пока он пил чай, она развлекала его подробным описанием процесса составления сметы расходов и доходов нашего Центра на ближайшие месяцы. Едва Людмила успевала составить смету и отнести отпечатанный вариант в бухгалтерию вышестоящей организации, как наутро раздавался звонок, и милый женский голос просил подозвать к телефону Людмилу Александровну. Людмила подходила к телефону, чуть слышно вздыхала, брала листок бумаги и начинала записывать очередные изменения, которые предстояло внести в очередной вариант сметы. Первые три варианта она рассчитывала на бумаге, потом отдавала секретарше Наташе, которая должна была впечатать в соответствующий бланк. При этом, пишущую машинку еще предстояло занять в соседней организации, так как своей у нашего Центра еще не было, так как смета расходов для нас еще не была утверждена. Словом, получался какой-то заколдованный круг. Видя ежедневные мучения добросовестной Людмилы, я, вооружившись учебником, выяснила, как строятся таблицы, и, провозившись целый день, создала необходимый бланк в памяти нашего компьютера. Теперь для Милы уже не составляло особого труда создать очередной вариант финансового документа.

Я осторожно пила свой чай, когда мой начальник вспомнил о моем существовании. Можно подумать, что мне мало утреннего разноса!

— Александра Алексеевна, какие у вас планы на сегодняшний день?

— Необходимо дозвониться до фирмы, мы хотели заказать канцтовары. Просили перезвонить после обеда.

— Почему такие сложности? В Москве, что, стало мало канцелярских товаров?

— Нет, конечно, но там они наиболее дешевые и склад у них расположен недалеко, поэтому доставка обойдется дешевле.

— Александра, ты крохоборствуешь!

— Вовсе нет! Я запросила прайс-листы на товары у некоторых фирм, потом просчитала, и у меня получилось, что мы выгадаем на этом…

Я повернулась к своему столу, нашла нужный листок бумаги и стала доказывать свои расчеты со всеми необходимыми выкладками. Надеюсь, теперь ему стало ясно. Сложив листок бумаги вдвое, я подняла глаза на начальника. Его темно-серые глаза, опушенные густыми темными ресницами, пристально меня рассматривали, даже не меня, а мой рот. Непонятно, что его так заинтересовало. Непохоже, чтобы раньше он сомневался в моей способности говорить. Он смотрит на меня так, будто я говорю с ним по-китайски. Я замолчала, прервав свои рассуждения на полуслове. Ага, очнулся! Шеф резко моргнул и уже более осмысленно на меня посмотрел.

— Вы согласитесь теперь, что я права?

— Все, что ты сказала, очень разумно.

— Рада, что мне удалось вас убедить.

Могу руку дать на отсечение, что он не слышал ни слова! Нужно пойти посмотреть на себя в зеркало, может быть у меня губы испачканы в шоколаде? Иначе, почему он так пристально на меня смотрел?

Шеф слегка помедлил, лениво поднялся, перекинулся с Милой парой слов и ушел в свой кабинет. Я тут же вышла в коридор, у самой лестницы там висело зеркало. Странно, но на лице у меня ничего не было. Губы, как губы, что он так на меня смотрел?