Хербьерг Вассму - Книга Дины Страница 9

Это был единственный и косвенный упрек, который Дина слышала от отца.

В Фагернессете была старинная фисгармония. Она стояла в гостиной. На ней красовались всякие вазочки и безделушки.

Фисгармония была так плоха, что господин Лорк решительно отказался учить Дину играть на ней. Он осторожно намекнул ленсману, что в доме, который посещает столько важных людей со всех уголков страны и даже из-за границы, необходимо иметь пианино. Оно бы так украсило гостиную!

А главное — оно стояло бы там волей-неволей. И таким образом, ленсман одержал бы верх над Диной, упрямо уносившей виолончель к себе в комнату.

Прибыло черное английское пианино. Торжественно, не без труда, его освободили от стружки и мешковины и вынули из большого деревянного ящика.

Господин Лорк настроил его, потом он поддернул блестевшие на коленях брюки и осторожно уселся на солидный крутящийся табурет.

Если господин Лорк что-то и мог, так это играть на пианино.

Он начал играть Бетховена. «Аппассионату». Его глаза летали, как выпущенные на свободу голуби.

Дина сидела в кресле рядом с пианино, болтая ногами. Когда первые звуки сонаты наполнили комнату, она глубоко вздохнула и рот у нее открылся.

Лицо ее напоминало реку, вышедшую из берегов. Громкие аккорды швырнули ее на пол.

Ленсман приказал прервать игру. Дину отправили в ее комнату. Ей уже двенадцать, и она должна понимать, что подобное поведение неприлично.

Первое время господин Лорк не осмеливался приближаться к пианино. Невзирая на мольбы и угрозы Дины.

Но однажды ленсман уехал на тинг на целую неделю. И тогда господин Лорк, несмотря на горячее майское солнце, закрыл в гостиной все окна и двери.

Потом опять поддернул брюки и осторожно сел к инструменту.

Некоторое время его пальцы неподвижно лежали на клавишах, потом нежно, с любовью пробежали по ним.

В глубине души господин Лорк надеялся, что реакция Дины на «Аппассионату» не повторится. И на этот раз выбрал Шопена — «Вальс» и «Тарантеллу».

Но что бы он ни выбрал из своего репертуара, результат был тот же: Дина рыдала в голос.

Так продолжалось всю неделю. К возвращению ленсмана глаза у нее были такие, что ей было лучше не встречаться с отцом. Дина пожаловалась на плохое самочувствие и ушла к себе. Она знала, что отец не придет к ней в комнату. Он панически боялся заразы. Говорил, что он унаследовал этот страх от своей покойной матушки. И не скрывал его.

Тогда господин Лорк составил план. И однажды после обеда изложил его ленсману, когда они вдвоем сидели в гостиной. Ленсман рассказывал учителю о тинге.

Как досадно получилось с этим дорогим инструментом! На нем никто не играет. Не думает ли ленсман, что Дина со временем перестанет плакать? Ей надо привыкнуть слушать музыку. Лорк знал, как приучали к музыке одну собаку, долго и терпеливо. Первый месяц она страшно выла. Это было совершенно невыносимо. Но постепенно привыкла. И стала даже засыпать под музыку. Правда, при ней играли на скрипке, но тем не менее…

В конце концов ленсман признался Лорку, что не переносит слез. Особенно после того, как его жена так трагически ушла из жизни. Она кричала целые сутки, пока смерть не положила конец ее страданиям. С тех пор он совершенно не выносит слез.

Тогда-то господин Лорк и узнал о том, что Дина, повернув рычаг, можно сказать, собственноручно опрокинула на свою несчастную мать чан с кипящей щелочью.

Господин Лорк не привык выслушивать откровения и не знал, что сказать. Три года он прожил в этом доме, не подозревая, что учит дикого волчонка.

Его замутило от подробностей, которые ему поведал ленсман. Но он обладал безошибочным слухом музыканта, позволявшим ему отличать истинное искусство от ложной сентиментальности.

Чуткое сердце господина Лорка кое-что уловило из этого рассказа. Он понял, что ленсман по-своему уже справился с этой трагедией. Несмотря на внешнюю скорбь.

Господин Лорк набрался храбрости и очень мягко сказал ленсману, что все-таки жаль, если никто не будет играть на этом замечательном инструменте. Ведь можно учить Дину музыке в отсутствие отца…

Когда ленсман рассказал учителю свою историю, откашлялся и выкурил еще одну трубку, они пришли к соглашению.

После этого разговора господин Лорк совершил долгую прогулку. Он шел вдоль берега. Из снега торчали блеклые сухие стебли, над головой летали бездомные морские птицы.

И все время господин Лорк видел перед собой ожесточенное лицо Дины. Вот она сосредоточенно и быстро считает в уме, вот безудержно рыдает, слушая, как он играет на пианино.

Вообще господин Лорк собирался летом уехать в Копенгаген, чтобы продолжить занятия музыкой. За те годы, что он жил у ленсмана, ему удалось скопить немного денег. Но он остался. Усохший молодой человек. С поредевшими волосами и увядшим лицом — ему не было еще тридцати.

По-своему это тоже было призвание.

Дина продолжала говорить. Сперва только с господином Лорком. Но потом и с другими.

Научилась играть на пианино. По нотам господина Лорка. Сперва песенки и различные упражнения. Потом псалмы и нетрудные классические пьесы.

Господин Лорк придавал нотам очень большое значение. Он написал в Трондхейм, Христианию и Копенгаген с просьбой прислать ноты для начинающих. Так он возобновил отношения со своими старыми друзьями-музыкантами.

Дина научилась играть и слушать музыку, она уже не выла волком. И дом ленсмана приобрел славу музыкального дома. Гости слушали в гостиной игру на виолончели и пианино. И пили пунш. Все было в высшей степени пристойно и красиво. Ленсман был очень доволен.

Господин Лорк с его быстрой, хитрой улыбкой, замкнутый и скучный, несмотря на потертое платье и невзрачную внешность, получил статус артиста.

Господин Лорк рассказывал Дине много интересного о далеком мире. А также всевозможные истории о магии музыки.

Однажды, когда они плыли на лодке по неподвижной глади фьорда, он рассказал ей сказку о морском привидении, которое обещало парню научить его играть на феле [4]. Он будет играть так красиво, что принцесса заплачет и выйдет за него замуж.

Вот как он будет играть! Но в награду оно потребовало свежего мяса.

Привидение сдержало слово. Парень научился играть на феле, он мог играть, даже не снимая рукавиц. Тогда он вспомнил, что у него нет мяса. Не зная, что делать, он бросил привидению в море обглоданную кость.

— И чем же все кончилось? — с любопытством спросила Дина.

— Зря он пытался обмануть привидение! Днем и ночью оно пело ему одну и ту же песню:

Ты мне бросил кость пустую,