Елена Чалова - Найти друг друга Страница 9

Проснувшись на следующее утро, Лана некоторое время рассматривала Марка. Он такой трогательный, когда спит. Ладно, дадим гуляке еще минут пятнадцать. Лана проскользнула в ванную, увидела брошенные на корзину для белья вещи и укоризненно покачала головой. Вот ведь поросенок, неужели так трудно сунуть внутрь? Впрочем, такое случается не слишком часто, так что простим. Она взяла рубашку… И замерла. Пальцы осторожно повернули ткань к свету. Здорово, а ведь это след помады, подле воротничка… Так, в чем он еще был? Она бегом вернулась в спальню, схватила пуловер, лежащий на стуле, принюхалась. Когда отняла его от лица, увидела, что Марк удивленно таращится на нее с кровати.

– Лана, что с тобой?

– Он… твой свитер… – Она с отвращением отшвырнула ни в чем не повинную вещь.

– Что с ним? Испачкал?

– От него разит женскими духами!

– Да?

– А то ты не знаешь! Как ты мог?

– Ну-ка. – Марк встал и пошел к женщине, которая злобно таращилась на него из двери. Потом вспомнил, что он голый, а в соседней комнате спит девочка, и решил сперва одеться, а потом выяснять отношения. Торопливо натягивал спортивный костюм, поглядывал на Лану, прикидывая, не заболела ли его дражайшая половинка. – Лана, что случилось?

– Ты меня спрашиваешь? – Она даже не подумала, что может разбудить Настю, и почти кричала: – Твоя рубашка перемазана женской помадой, ты приходишь черт знает во сколько, от твоих вещей пахнет отвратительными дешевыми духами. А я-то дура! Я думала… Надо было слушать, когда твои тетки на работе намекали… Права была Тата – кобеля не переделаешь! – Слезы потекли из глаз, хотя она и не думала устраивать сцену. Как-то Лана всегда видела себя в роли леди, которая обливает холодным презрением недостойного. Но слезы брызнули помимо воли, и вот она уже выкрикивает обвинения, позабыв про гордость, достоинство и прочие глупости, не чувствуя ничего, кроме жгучей обиды.

Пока она ревела и ругалась, Марк натянул штаны, обошел бушующую посреди комнаты Лану и выглянул в коридор. Там переминалась с ноги на ногу испуганная Настя, прибежавшая на мамины крики. Он подмигнул ей, прижал палец к губам и махнул в сторону кухни. Девочка послушно побрела прочь, раздумывая, удастся ли использовать разборки взрослых, чтобы откосить от школы? Может, они поверят, что горло болит хуже вчерашнего, и вообще, сегодня две математики и две физры. Ну какой нормальный человек не захочет прогулять такой ужас?

Прикрыв дверь поплотнее, Марк подошел к женщине, остановился перед ней. Лана, обессилев, всхлипывала, закрыв лицо руками. «Вот сейчас он меня обнимет и станет убеждать, что ничего не было», – думала она то ли с надеждой, то ли со злостью. Марк некоторое время молча рассматривал ее, потом отошел к кровати, сел и сказал:

– Помнишь, мы с тобой смотрели какой-то американский фильм, такой, в жанре черного юмора. Смешно было – двое хотели пожениться, и все что-то мешало: то землетрясение, то родственники, то еще что-то. А потом они все же доползли до алтаря и хором повторяли красивые слова, мол, мы вместе и в горе и в радости, и все такое… Наверное, мне надо было тоже тебе это как-то озвучить, но я полагал, что ты и так понимаешь… я, может, не очень крут и сильно сентиментален, но, если я живу с женщиной, которую называю женой, – я живу только с ней. И раз я сказал однажды, что для меня есть только ты, – то так оно и есть. Прошу тебя мне доверять. – Он смотрел на нее без улыбки, и Лана вдруг испугалась, осознав, что мужчина говорит серьезно и подобные слова два раза не повторяются.

– Я вообще считаю, что доверие – это больше, чем любовь, – продолжал Марк.

– Как это? – растерялась Лана.

– А вот так. Любовь может пройти, потому что она складывается из многих причин. Она бывает светлой, а бывает темной и мучительной, думаешь – лучше бы миновала меня чаша сия… А доверие – это ответственность, и, если ты доверяешь, ты понимаешь человека, любишь его. Хочешь жить со мной – научись мне доверять.

Марк ушел завтракать, а Лана все сидела в спальне, пыталась прийти в себя и понять, что с ней происходит. Ведь она никогда не ревновала Вадима, хотя безумно любила его! Почему? Может, была так полна девчоночьей, всепоглощающей любовью, подчинялась обожаемому мужчине и такое собственническое чувство, как ревность, просто не могло возникнуть? Лана впервые с удивлением осознала, что когда-то была поглощена и подчинена другим человеком до такой степени, что практически потеряла себя… мысль эта показалась ей неприятной.

Само собой, тем же вечером они помирились, и довольно легко, потому что… ну, наверное, потому что оба этого хотели. Забравшись в постель и прижимаясь к теплому сонному Марку, Лана улыбалась. Просто удивительно, насколько она к нему привязалась. А ведь сперва этот мужчина казался ей не то чтобы странным… привычки их были весьма несхожи. Он обожал мясо и рыбу, а Лана уже много лет питалась почти исключительно овощами и овсянкой. Не из идейных соображений, исключительно из желания сохранить фигуру. Марк для тех же целей ходил в спортзал, а потом с чистой совестью наворачивал дико калорийные блюда китайской кухни, какую-нибудь свинину с ананасами в кисло-сладком соусе и заедал кольцами кальмара в кляре. Еще он любил джаз, а она была совершенно равнодушна к музыке. А «долгими зимними вечерами», то есть в те редкие часы, когда не надо было никуда бежать и ничего делать, Марк читал Асприна или Желязны. Лана заснула на первом же романе, запутавшись в богах и героях с дурацкими именами. Сама она читала зарубежные детективы и профессиональную литературу. Ну, под настроение – стихи Ахматовой, Цветаевой.

Однако, как выяснилось, не это главное для того, чтобы чувствовать себя рядом с мужчиной спокойной и счастливой.

– Девочка, ты Настя?

Настя обернулась. Ей улыбался шикарный мужик. Девочка сразу поняла, что мужик именно шикарный, потому что он показался ей копией рекламной картинки из глянцевого журнала. Журнал притащила Ленка, они вместе разглядывали его под партой на биологии – не Маргошу же слушать, с ее глупостями про цветочки и листочки.

И вот на тротуаре стоял человек, сошедший со страниц журнала про красивую жизнь: черные джинсы, бежевый пуловер, кожаная куртка цвета кофе. Красивое загорелое лицо, чуть небрит, короткие светлые волосы и невероятно яркие на смуглом лице серые глаза.

Настя таращилась на видение, приоткрыв рот. Девочка была слегка ошалевшей от биологии, шума в классе, двух уроков математики с утра, на которой, вот черт, опять ни фига не поняла. Она смотрела на мужика как завороженная и думала: точно как с картинки. Реклама чего это была? Часов? Духов? Девочка потянула носом – так и есть, сквозь пыль и гарь московской улицы до нее донесся терпкий запах кожи и дорогого парфюма. Настя взглянула на запястье незнакомца – полуприкрытые рукавом, тускло блеснули часы. «Ролекс», наверное, мечтательно решила она.