Джейми Макгуайр - Прекрасная катастрофа Страница 9

— А если он им пользуется? — Америка пожала плечами.

— Тогда будешь спать в кровати Тревиса.

— Ни за что!.

Она закатила глаза.

— Не будь такой маленькой, Эбби. Вы же друзья, верно? Если он ничего не пробовал до этого, то я думаю и не будет.

Её слово заставила меня замолкнуть.

Тревис был около меня, в той или иной мере целыми ночами, на протяжении многих недель. Я была так увлечена убеждая всех, что мы только друзья, что я даже не отдала себе отчет, что он действительно интересовался только дружбой. Не знаю почему, но я почувствовала себя оскорбленной.

Кара с недоверием посмотрела на нас.

— Тревис Мэддокс не пытался переспать с тобой?

— Мы просто друзья! — ответила, приняв оборонительную позицию.

— Я знаю, но неужели он даже… не пытался? Ведь он спал со всеми.

— Кроме нас, сказала Америка, посмотрев на неё. — И тебя.

Кара пожала плечами.

— Ну я никогда не встречалась с ним. Только слышала про него.

— Именно, — огрызнулась я. — Ты даже не знаешь его.

Кара вернулась к своему монитору, полностью забыв про нас.

Я вздохнула.

— Ладно, Мэри. — Я собираю вещи.

— Убедись, что этого хватит на несколько дней, ведь никто не знает сколько будут чинить водонагреватели, — взволнованно сказала она.

Страх поселился во мне, будто я собиралась проникнуть в стан врага.

— Эмм, хорошо.

Америка вскочила и обняла меня.

— Это будет потрясно!

Пол часа спустя мы загрузили вещи в Хонду и поехали в сторону квартиры. Америка тяжело вздохнула, после извилистого маршрута нашего путешествия. Она посигналила в гудок, после того как остановилась на своим привычном месте для парковки. Шепли сбежал вниз по ступенькам и взяв пару наших сумок, повел нас вверх по лестнице.

— Открыто, — пропыхтел он.

Америка открыла дверь, и придержала её. Шепли крякнул, бросив наш багаж на пол.

— Боже, Малыш! Твоя сумка тяжелее сумки Эбби килограмм на 10.

Америка и я замерли, когда девушка вышла из ванной застегивая блузку.

— Привет, — удивленно сказала она.

Её глаза с размазанной тушью внимательно изучали нас, прежде чем остановиться на нашей поклаже. Я узнала в ней ту длинноногую брюнетку, за которой пошел Тревис из кафетерия. Америка уставилась на.

Шепли. Он поднял руки вверх.

— Она с Тревисом.

Тревис вышел из-за угла в боксерах и зевнул. Он посмотрел на свою гостью, и затем погладил её по попе.

— Это мои гости. Тебе нужно идти.

Она улыбнулась и обвив вокруг него свои руки, поцеловала его в шею.

— Я оставлю свой номер на стойке.

— Эм… не волнуйся на счет этого, — буднично ответил Тревис.

— Что? — , спросил она, отодвинувшись, чтобы посмотреть в его глаза.

— И так каждый раз! — сказала Америка.

Она посмотрела на девушку.

— Почему ты удивлена? Он же Тревис ебать его Меддокс. Он и известен за такие вещи, и каждый раз все удивлены! — сказала она поворачиваясь к Шепли.

Он обнял её, пытаясь её успокоить.

Девушка посмотрела на Тревиса, а затем схватила свой кошелек и выбежала, захлопнув за собой дверь.

Трэвис прошагал на кухню и открыл холодильник так, будто бы ничего не произошло. Америка покачала головой и прошла в коридор. Шепли последовал за ней, поворачиваясь так, чтобы уравновесить тяжесть ее чемодана, который он тащил за собой.

Я рухнула на кресло и вздохнула, задаваясь вопросом, сошла ли я с ума, согласившись приехать. Я не понимала того, что в квартире Шэлпи была вращающаяся дверь для невежественных педовок.

Трэвис стоял за барной стойкой, скрестив руки на груди, и улыбался.

— Что не так, Пташка? Трудный день?

— Нет, мне противно.

— Из-за меня? — он улыбался.

Мне следовало догадаться, что он ждет разговора. Это только сделало меня более раздражительной.

— Да, из-за тебя. Как ты можешь использовать кого-то, и обращаться с ним вот так?

— Как я с ней обращался? Она предложила свой номер, я отказался.

Мой рот открылся из-за отсутствия у него угрызений совести.

— Ты занимаешься с ней сексом, но не берешь ее номер?

Трэвис локтями оперся на стойку.

— Зачем мне ее номер, если я не собираюсь звонить?

— Зачем ты спал с ней, если не собирался звонить?

— Я ничего никому не обещаю, Пташ. Она не договаривалась об отношениях, прежде чем растянуться на моем диване.

Я с отвращением уставилась на диван.

— Она чья-то дочь, Трэвис. Что если бы кто то обошелся с твоей дочерью так же?

— Моей дочери лучше не снимать трусы перед каждым встречным мудилой, скажем так.

Я скрестила руки, разозленная его заключением.

— То есть, кроме признания себя уродом, ты говоришь, что переспав с тобой, она заслуживает того, чтобы ее отшвырнули как бездомную кошку?

— Я говорю, что был честен с ней. Она взрослый человек, это было по обоюдному согласию… она была слишком нетерпелива, если ты хочешь знать правду. Да и потом, ты говоришь так, будто я совершил преступление.

— Видимо она не имела представления о твоих намерениях, Трэвис.

— Женщины часто оправдывают свои действия тем, что творится у них в голове. Она не говорила мне, что ожидала больше, чем я предложил ей, что я ожидал лишь секс без продолжения. Это несколько отличается?

— Ты — свинья.

Трэвис пожал плечами.

— Меня называли и похуже.

Я взглянула на диван, подушки все еще смяты и сложены в кучу от их недавнего использования. Я отпрянула от мысли о том, сколько женщин отдало себя на этой ткани. Эта ткань вызывает зуд.

— Полагаю, я сплю в кресле, — пробурчала я.

— Почему?

Я посмотрела на него, взбешенная его смущенным выражением.

— Я не буду спать на этом! Одному Богу известно, на чем я буду лежать!

Он поднял мой багаж с пола.

— Ты не спишь на диване или кресле. Ты спишь в моей кровати.

— Которая наверняка менее гигиенична, чем диван. Я уверена.

— Кроме меня никто не был в моей кровати.

Я закатила глаза.

— Дай мне передохнуть.

— Я абсолютно серьезно. Я укладываю их на диване. Не пускаю в свою комнату.

— Тогда почему мне можно в твою постель?

Уголок его рта дернулся в озорной усмешке.

— Ты собираешься заняться со мной сексом сегодня ночью?

— Нет!

— Вот поэтому. Теперь поднимай свою раздраженную попку, прими горячий душ, и затем мы можем позаниматься биологией.

Я на мгновение взглянула на него и неохотно сделала так, как он сказал. Я стояла под душем очень долго, позволяя воде смыть свой гнев.

Втирая шампунь в голову, я вздохнула над тем, насколько чудесно принимать душ не в ванной общежития — никаких тапочек, никаких туалетных принадлежностей, только расслабляющая смесь воды и пара.