Линда Ли - Девушка из бара Страница 9

– Как же, как же. Вы самая что ни на есть чопорная и зажатая. Все ваше поведение свидетельствует об этом.

Бобби вернулся назад и остановился в нескольких дюймах от нее. Лейси могла ощущать исходящий от него жар, от него полыхало, как от яркого техасского солнца за его спиной. Он остановил взгляд на ее губах, и на какую-то секунду ей показалось, что он сейчас коснется пальцем ее рта. Она затаила дыхание.

– Но даже не вздумайте менять что-либо в моем баре, – прошипел Бобби.

Лейси судорожно втянула в себя воздух.

– Что?

– Ваша работа заключается лишь в том, чтобы все бумаги были в порядке и чтобы держаться от меня подальше.

После этих слов Бобби повернулся и не оглядываясь заковылял к входу в бар. Ошеломленная его натиском, Лейси продолжала стоять на месте, пока он не вошел в свое заведение. Ею овладело странное чувство: отчасти нервы, отчасти возмущение... отчасти неосознанная тревога.

Лейси сказала себе, что у нее начинается горячка. Но независимо оттого, было ли это проявлением болезни или нет, ясно было одно – она ничего не могла понять. Бобби Макинтайру было присуще все, что она ненавидела в мужчинах. Он обладал самоуверенной несгибаемой силой и дремлющей страстной чувственностью, сочетавшимися таким образом, что она испытывала жгучую неудовлетворенность. По крайней мере именно так Лейси объяснила себе то ощущение жара, языки пламени которого вспыхивали в ней.

Лейси вошла в бар и тут же увидела Робин, которая протягивала Бобби на подпись его фотографию. Подросткам не разрешалось посещать бары типа «У Бобби», но Лейси решила, что краткое пребывание дочери здесь с целью получения автографа допустимо.

Бобби улыбался и шутил таким образом, что одновременно и очаровывал Робин, и удерживал ее на расстоянии. Лейси сразу поняла, что, как бы плохо она ни думала о нем, он не из тех мужчин, что соблазняют молоденьких девочек.

В голову полезли недобрые мысли в отношении тех женщин, которыми он увлекался, но они тут же улетучились, едва Лейси взглянула на восторженное лицо своей дочери. Радость девочки читалась в морщинках, собравшихся вокруг лучистых глаз, что делало ее старше, чем она была на самом деле.

Лейси знала, что Робин хорошо успевает в школе и что ей нравится ее класс. Она была уверена, что дочери понадобится совсем немного времени, чтобы завести друзей.

У нее защемило в груди при мысли о том, что ее дочь наконец-то счастлива после долгих лет постепенного разочарования в их образе жизни. За одну эту улыбку Лейси готова была терпеть наглые насмешки и высокомерное отношение к себе – лишь бы им действительно удалось обрести здесь свой дом.

Когда Робин увидела Лейси, ее карие глаза округлились.

– Смотри, мама, Бобби Мак подписал ее мне!

Лейси подошла, положила на стол пакет с едой и обняла дочь за плечи.

– Родная, его зовут мистер Макинтайр.

Робин залилась краской, а Бобби попытался что-то возразить. Однако Лейси опередила его:

– Вы взрослый человек, а моя дочь ко всем взрослым обращается со словами «мистер» или «миссис».

Помедлив, Бобби пожал плечами, и Лейси показалось, что на самом деле ему импонировало ее наставление.

– Прекрасно, – ответил Бобби, сопроводив сказанное одной из своих дьявольских усмешек.

Но затем Лейси заметила, что он переместил вес тела на здоровую ногу, и улыбка сошла с его лица. Для других это было незаметно, но Лейси наблюдала за ним. Она поняла, что у него, должно быть, болит колено, однако он хотел доставить Робин удовольствие. Во всяком случае, он не хотел обижать никого, кроме нее, Лейси.

На какое-то мгновение ей представилось, что это она заставила его страдать, но Лейси тут же отбросила эту нелепую мысль.

– Робин, разве тебе не нужно делать домашнее задание? – спросила она.

– Мам, сегодня же суббота.

– Есть домашнее задание или нет, в баре тебе делать нечего. Наверх, юная леди.

– Иду, иду.

Когда она ушла, Лейси обратила внимание на то, как сильно устал Бобби. Казалось, всем своим весом, всем своим крупным телом он повис на костылях. Но как только он, взглянув на нее, заметил, что она изучающе смотрит на него, выражение усталости, будто по мановению волшебной палочки, исчезло с его лица.

Ни слова не говоря ей, Бобби обратился с какой-то соленой шуткой к Питеру и, почти не опираясь на костыли, направился в офис. Да нет, у нее явно разыгралось воображение, когда ей показалось, что он измотан. Лейси призналась себе, что ей хотелось найти какую-то скрытую под этой суровой внешностью слабость, уязвимость. Нечто такое, что смягчило бы производимое им устрашающее впечатление.

В кабинете Бобби откинулся на спинку стула. Ему ни о чем не хотелось думать. Единственное, чего он хотел, так это дозвониться до Стримера и выяснить, что там происходит в Далласе. Однако в памяти всплывали непрошеные воспоминания, которые были глубоко погребены до этой встречи с Лейси и ее дочерью. Бобби вспомнилось их с Бет детство. Мать.

Он закрыл глаза и вдруг перенесся туда, на десятилетия назад, когда ему было пять лет. Вот он наблюдает за тем, как легкий ветер развевает красивые длинные темные волосы стоящей на краю тротуара матери.

– Мама!

Маленький Бобби дергал ее за юбку, и Черил Макинтайр посмотрела вниз. Казалось, она удивилась, обнаружив там его вместе со стоявшей рядом Бет.

– Мама, что-то случилось? – спросил Бобби.

Мать моргнула, затем набрала полную грудь воздуха, при этом у нее задрался подбородок, и он смог увидеть черное пятнышко, которое она называла знаком своей красоты. Бобби вытянул руку к родимому пятну, стал говорить ей о том, что она самая красивая на свете, ведь ей так нравилось это слышать. Но мать вдруг отвернулась, оборвав поток его славословия, и решительно направилась к красному кирпичному строению, расположенному в полуквартале от того места, где они стояли.

Бобби взял сестру за руку:

– Пойдем, Бу.

Дети торопливо засеменили вслед за матерью. Бет с маленьким личиком, обрамленным темными кудряшками, молчаливо, прижав локтем к боку свою тряпичную куклу, и Бобби, поджав губы и нахмурившись.

– Мама, куда мы идем? – угрюмо спросил он. – Я хочу домой.

– Я говорила тебе. Мы идем в прекрасное место, в котором живет много детей твоего возраста.

– Я не хочу туда идти.

Мама вздохнула, но не остановилась.

– И без того тяжело, не осложняй все еще больше. – Ее голос звучал прерывисто в густом, горячем воздухе западного Техаса. – Пожалуйста, Бобби, будь хорошим мальчиком.

Она потянула на себя тяжелую дверь из металла и стекла и ввела их в длинный, разветвленный коридор, стены которого отражали отдаленный шум, производимый играющими детьми. Осмотревшись, мать направилась в находившийся неподалеку маленький приемный офис. Служащая отозвалась от печатной машинки.