Валентина Седлова - Под потолком небес Страница 9

— И что, она так просто все приняла?

— Да как тебе сказать… Нет, она не плакала, меня не ругала. А что ругать, если я перед ней, как побитый пес сидел. Сам же знал, что виноват, что натура моя меня подвела. О чем тут говорить! Единственное, что она мне тогда сказала, так это то, что если я все-таки решу с ней остаться, то никто, кроме нее, не должен знать, что у меня в Москве еще один ребенок есть. Я согласился. Так и порешили мы с ней.

— И что, ты ту дочку больше никогда не видел?

— Почему не видел? Как в командировку в Москву отправлялся, так сразу им с вокзала звонил, приезжал, подарки раздавал, деньги оставлял. Последний раз я ее видел, правда, давненько, лет шесть назад. К тому времени у нее уже мать умерла, любовница моя: почки отказали. Ланка одна с теткой осталась.

— А ты на похоронах был?

— Нет, не был. Я и не знал ничего. У них же моего обратного адреса нет, так твоя матушка велела еще тогда. То, что Людмила умерла, я узнал где-то года через полтора после ее смерти.

— А почему ты ее сумасшедшей обозвал?

— Ланку-то? Да у нее с головой не все в порядке.

— Она что, умалишенная?

— Да нет, я не в том смысле. Только она с самого детства странная была. Как начнет огород городить, так только держись! И ведь так ловко выходит, что не сразу и разберешь, что она тебе лапшу на уши вешает. Врет виртуозно. Людка говорила, что это у нее фантазия такая богатая, а по мне она — врунья первостатейная.

— Подожди, я что-то не поняла. Ну, врет, так ведь многие врут: при чем здесь «с головой не в порядке»?

— Да понимаешь, обычно, когда врут, чего-то для себя добиваются. То есть у человека есть при этом какая-то цель, и он ее своим враньем пытается достичь. А Ланка врет постоянно, даже себе во вред. Если за обедом была курица, а ты рядом с ней сидел и все видел, что на стол подавали, так она вечером тебя же убеждать будет, что ела борщ. А спросишь, какие у нее друзья, столько всего нарасскажет. И с профессорской дочкой они на прошлой неделе в консерваторию ходили, и мальчик Дима ее в кино приглашал и фиалки подарил. А Людка сидит и лишь глазами мне показывает, мол, не верь, опять обманывает.

— А зачем ей это?

— Кто ж ее знает! Мать ее и к детскому психологу водила, и по врачам таскала — все бесполезно. Твердят, что это у нее такая своеобразная реакция на отсутствие отца. Если ей чего-то не хватает — она это себе просто придумывает и живет дальше спокойно. В школе с ней одни проблемы были: училась она так себе, ни шатко, ни валко, иногда хулиганила. Понятно, что временами и родителей в школу вызывали. А она как пойдет рассказывать, что маму на скорой увезли, что тетя у мамы в больнице сидит… Классная учительница ей тоже сначала верила-верила, а потом взяла, и позвонила к ним домой. Тут-то все и вскрылось. Думаешь, Ланку это остановило? Как бы ни так.

— А ты ее любишь?

— Я вас всех люблю, вы же моя плоть и кровь. Но поведение ее не одобряю категорически. Я ей каждый раз пытался мозги на место вправить, да она меня и в грош не ставила. Оно и понятно: приехал какой-то чужой дядька и начинает со своим уставом в чужой монастырь лезть. Как приедет, так и уедет. Так что мое воспитание там совершенно не помогло.

— Слушай, а ты мне ее адрес дашь?

— Даже не думай, ни за что его не получишь!

— Это еще почему?

— Не хочу, чтобы ты с ней встречалась. Ее общество — совсем не то, что тебе нужно. Ничего хорошего ты там не найдешь. И матери твоей я обещал, что никто из вас о ней не узнает и не увидит.

— Я уже про нее знаю, так что обещание ты свое все равно уже нарушил, как не крути. А по поводу того, что она на меня как-то не так повлияет, так ты не бойся: я уже не в том возрасте, чтобы черного от белого не отличить.

— Слушай, ну зачем она тебе нужна, ну скажи ты ради Бога!

— Мне интересно с ней познакомиться, только и всего. Ведь родная сестра, это же не просто так! Так ты дашь мне ее адрес?

— Ладно, дам, если не передумаешь. А теперь давай двигать домой, и сегодняшнего разговора у нас не было. Понятно? А то ты меня своими руками под монастырь подведешь. Тебе-то что — ты погостишь и уедешь, а мне придется всю кашу в одиночку расхлебывать. А по поводу твоей работы: хочешь самостоятельно все шишки получить — давай, но ко мне за помощью не обращайся. Я все, что от меня зависело, сделал. Не хочешь мою помощь принимать — дело твое. И младшим ни слова о том, что я тебе сегодня рассказал. Матери и так по моей милости досталось, не хватает только, чтобы еще и вы дров в костер подбросили. Не затягивай петлю на моей шее.

— Папка, ты чего? Я — могила.

— Вот и хорошо. А теперь марш домой, уже спать пора!

От обилия поступившей информации у Натальи шла кругом голова. Да, такого она точно не ожидала! Даже пресловутый Иннокентий с его двусмысленным предложением отошел на второй план. Вот это да! У нее есть еще одна родная сестра, и более того, она ее ровесница. Вот это здорово! Отец говорит, что внешне они сильно похожи, только Ланка ростом пониже и чуть потоньше в кости. Нет, как только вернется в Москву, обязательно с нею встретится. Да и ее детское пристрастие к вранью отец наверняка преувеличивает. Просто он сам такой по природе: правильный, честный, поэтому все, что его понятиям не соответствует, сразу же отсекает, клеймит. Да, теперь-то понятно, почему у них в доме всем мать заправляет: отец просто так себя своим комплексом вины замучил, что даже слово поперек ей сказать не может. Впрочем, судя по всему, мать не слишком этим злоупотребляет, раз он ее святой женщиной называет.

Да, преподнес папочка сюрприз — ничего не скажешь! Интересно, а что она на месте своей матери стала бы делать? Вопрос не из простых. Наверное, прогнала бы в шею неверного мужа. Или простила бы, как мать? Ох, не приведи Господь когда-нибудь в такой ситуации оказаться. Обидно же до слез, что твой самый близкий человек тебя предал, променял на кого-то другого, да еще и в тот момент, когда тебе больше всего на свете нужна его поддержка. Хотя и Людмиле тоже не позавидуешь: отец, приезжающий к своему ребенку раз в два-три года, с которым нет даже нормальной обратной связи — это ужасно. Любопытно, а почему она сама замуж не вышла? Никого не смогла найти, не хотела, или так любила отца своего ребенка, что ей больше никто не был нужен? Теперь и не узнаешь, нет больше Людмилы, а дочка ее вряд ли знает ответ на этот вопрос.

А как сама Ланка воспримет ее появление? Больше двадцати лет ни ответа, ни привета — и на тебе, проявилась пропащая родственница. Хотя может быть ей тоже будет интересно пообщаться со своей родной сестрой, тем более что у Людмилы больше детей не было?

Хорошо, хоть Петька в больнице, где-то месяц у нее теперь точно имеется для нормального отдыха. Он, конечно, дико рассердится, что она к нему ни разу в больницу не зашла, но это его проблемы. Да и что он с ней сделает? Изобьет? Она тогда его сразу же в милицию сдаст, даже задумываться не будет. Пойдет по уголовке, как миленький. А то чуть что, сразу угрозы начинаются. Хватит, она уже не школьница запуганная, шел бы он со своей любовью лесом. Точно, в это лето она разорвет с ним все отношения! А что — давно пора! Сколько можно его терпеть!