Джоу Росс - Радости и тяготы личной жизни Страница 9

– Надеюсь, с вашей стороны, Хельга, возражений не будет?

– la... – промычала та без особого восторга, – мы сделаем из девчонки неплохую работницу.

– Не сомневаюсь, – откликнулась мисс Лилиан. – Рорк сейчас с отцом в библиотеке, когда ты закончишь здесь все дела, Кэсси, он отвезет тебя домой.

Перспектива оказаться с Рорком в машине один на один, привела Кэсси одновременно и в восторг, и в смятение.

– Вы очень любезны, мэм, но я могла бы добраться и сама.

– Вздор. Мы не допустим, чтобы ты в темноте шла в город по пустой дороге.

– Я могу позвонить маме, – сказала Кэсси, понимая, что шансы застать мать дома в такой час были почти равны нулю. А уж о том, чтобы та захотела подъехать к усадьбе за дочерью, и говорить нечего.

– Но разве Белл не больна?

Кэсси, увлекшись работой, совершенно забыла, что несколько часов назад тут насочиняла.

– Я подумала, вдруг ей уже получше... – пришлось выворачиваться Кэсси. Недовольное ворчание Хельги усилилось.

– Если у Белл утром была высокая температура, ей нельзя даже вставать с постели, – назидательно сказала мисс Лилиан, – к тому же, ты никому не навязываешься, Рорк сам предложил это.

Довольная тем, что все вышло, как всегда, по ее, мисс Лилиан, шурша жемчужно-серым шифоном, удалилась из кухни.

Проходя мимо библиотеки с очередным подносом грязной посуды, Кэсси услышала доносящийся оттуда громкий, недовольный голос Кинлэна Гэллахера, который выговаривал своему сыну за то, что тот выставляет всю их семью на посмешище. Припомнив разговоры Бена и Эдны Доусон в аптеке, Кэсси сообразила, что предметом недовольства старика было твердое намерение Рорка не подчиняться отцовским указам. Не посмев проявить праздного любопытства к чужим разговорам, Кэсси только отметила про себя, что ответных громких и гневных речей Рорка слышно не было.

Кэсси скребла раковину из нержавейки, когда в кухне возник сам Рорк. Глядя на его замкнутое лицо, она почему-то представила себе готовый вот-вот взметнуться в небо нефтяной фонтан.

– Готова? – сухо спросил он, тоном, разительно отличавшимся от того, каким он говорил с нею совсем недавно. Взгляд был напряженным, черты лица заострившимися, будто по ним прошлись специальным отделочным ножом.

Кэсси быстро вопросительно взглянула на Хельгу.

– Ладно уж, иди, – бросила та, – настоящая работа для тебя начнется завтра, ja.

– «Вдохновленная» этим зловещим обещанием, Кэсси послушно отправилась за Рорком на задний двор, где в гараже на пять машин стоял его ярко-зеленый спортивный «М».

Автомобиль полетел по дороге в город. Рорк не сказал еще ни единого слова. Похоже, он молчал, чтобы скрыть свое раздражение; атмосфера в машине, казалось, пропиталась его досадой и скверным настроением. В конце концов, Кэсси не выдержала.

– Я так благодарна тебе за эту поездку, – мягко произнесла она.

– Да что ты, не стоит. Честно говоря, мне жутко хотелось убраться из дома.

– А разве Лейси тебе не надо отвезти? – спросила Кэсси; Лейси она видела в последний раз на фейерверке.

– Я уже отвез ее. Они ушла пораньше – завтра ей рано вставать, утром она собиралась на конно-спортивное шоу.

– А-а... Мне так нравится твоя машина.

Тихий голос Кэсси почти заглушали звуки блюза, доносившиеся из автомагнитолы.

– Забавная телега. Большинство дам в округе находят поездки на ней сродни передвижению в консервной банке. Они доезжают со мной только до ближайшего автомагазина и пулей вылетают, чтобы купить новый «кадиллак».

– Огромный белый «кадиллак»? – поинтересовалась Кэсси. – С фирменными «рожками» впереди? С музыкальным сигналом? Как у твоего папы?

Рорк расхохотался. Его звучный, низкий смех вызвал у нее где-то между сердцем и желудком то ли трепет, то ли холодок.

– Не думаю, что это главное, о чем можно мечтать, – сказал он.

Сняв с руля одну руку, он протянул ее к Кэсси, пожал ей запястье. Она даже сквозь ткань ощутила тепло его кожи.

– Спасибо тебе, Кэсси.

Буквально пять минут назад Рорк просто источал импульсы раздражения. То приятное состояние удовлетворения, которое доставила ему близость с Лейси, улетучилось в момент, стоило ему, проводив эту красотку, вернуться в родные стены, где сходу на него, как разъяренный бык, набросился отец и закатил истерику по поводу его, Рорка, нежелания внедряться в нефтяной бизнес и политику. Папаша действительно упрям.

– За что? – слова с трудом выдавливались из Кэсси.

– За то, что я все-таки засмеялся, – ответил он, – я уж не припомню, когда смеялся в этом доме.

Разговор грозил перейти на деликатные темы.

А что сможет сказать Кэсси такому умному, неординарному, взрослому человеку, как Рорк? Он блистательно закончил местную школу в Гэллахер-сити, а потом, как она читала в «Гэллахер гэзетт», в Йейле его имя внесли в список лучших студентов, который раз в семестр подается декану.

– У тебя такой красивый дом... – тихо сказала Кэсси.

В тусклом лунном свете она увидела как окаменело вдруг его лицо, как обозначились на нем скулы, как рот сжался в тонкую жесткую линию.

Кэсси поняла, что высказалась явно неудачно.

– Я живу в красивом особняке, – отчетливо выговорил он каждое слово, – не всякое жилье можно назвать своим домом.

Уж что-что, а это Кэсси знала. Из опасения ляпнуть еще что-нибудь, от чего у Рорка испортится настроение, Кэсси молчала, вглядываясь в черные тени, мелькающие за окном.

Блюз Мадди Уотерса сменился музыкой другого блюзмена – Джона Ли Хукера, которого в свою очередь сменил Билли Холлидей с очередной блюзовой балладой о тяжелой женской судьбе. Именно эта песня напомнила Кэсси о Белл, о которой думать совершенно не хотелось. Сейчас, во всяком случае. Вместо этого хотелось просто наслаждаться чудесной возможностью, на которую она и не рассчитывала никогда, быть наедине с Рорком Гэллахером, в стремительно мчавшейся его спортивной и такой «неамериканской» машине.

Кэсси чувствовала себя почти Золушкой, возвращавшейся с бала в карете-тыкве, рука об руку с Прекрасным Принцем. Романтические фантазии полностью овладели ею – до тех пор пока машина не подъехала к железнодорожным путям. И тут сказка, в которую на несколько минут погрузилась Кэсси, разлетелась на мириады хрустальных крошек, уступив место угрюмой реальности.

– Ты можешь меня и здесь высадить, – сказала она за несколько кварталов до «родной норы».

Рорк посмотрел на мутные огни сортировочной станции, на темные очертания убогих построек и покачал головой.

– Я бы не рискнул. Ты говори, куда ехать, а то я буду всю ночь здесь плутать.