Елена Купцова - В кольце твоих рук Страница 9

Наташа проследила за ним взглядом и заметила за деревьями несколько длинных серых многоквартирных домов с большими лоджиями. Судя по разномастным занавескам и кое-каким ненавязчивым признакам человеческого жилья, там обитали сотрудники посольства.

Наташа подхватила сумку с посылками и письмами и вошла в холл. Здесь было сумрачно и прохладно. Навстречу ей из-за стойки поднялся молодой человек в свежевыглаженной белой рубашке с короткими рукавами и в строгом темном галстуке. Она быстро пересекла холл и подошла к нему. Каблучки ее босоножек выбивали звонкую дробь на сверкающих каменных плитах пола. Выражение дежурной вежливости на лице молодого человека сменилось на любопытную выжидающую улыбку. «Что это еще за птичка?» — казалось, вопрошали его глаза.

— Здравствуйте. — Наташа лучезарно ему улыбнулась. — Я только вчера прилетела из Москвы. Привезла кое-кому из ваших письма и посылки. Я бы хотела видеть Юрия Петровича Майского.

— Вы из торгпредства?

— Нет. С площадки в Икороду. — Наташа заметила, что он еле сдержался, чтобы не присвистнуть. «Эк, куда тебя занесло», — прочитала она в его глазах.

Но он сказал только:

— Как же, бывал я там у вас. Неплохой бассейн, конечно, когда в него наливают воду.

— Даже так? — улыбнулась Наташа. — Я, честно говоря, еще ничего не успела увидеть.

Он кивнул и нажал кнопку селектора.

— Юрий Петрович, к вам посетительница. — Он повернулся к Наташе: — Сейчас спустится. Вы присядьте пока.

Наташа опустилась в глубокое кресло и откинулась на спинку, наслаждаясь прохладой.

Дверь в глубине холла отворилась, и вошел мужчина неопределенного возраста. Он был весь какой-то серо-белый, как будто присыпанный мукой. Редеющие светлые волосы, длинный неровный нос и красноватые припухшие глаза делали его похожим на маленькую ночную зверюшку, боящуюся дневного света. Картину завершали узкие, покатые плечи и. кругленький животик, заметно распиравший рубашку.

Наташа почувствовала что-то очень похожее на разочарование. Она ждала совсем другого. При виде ее глаза Майского заблестели и будто подернулись влагой. Он резко расправил плечи, походка сделалась легкой и почти упругой. Наташа усмехнулась про себя. Знакомая реакция. Она быстро подошла к нему и протянула руку.

— Здравствуйте, Юрий Петрович. Я — Наташа Преображенская. У меня для вас письма от ваших домашних и от Бориса Львова.

— От Бори! — Его пергаментные щеки пошли складками. — Как он там?

— Ничего, насколько это возможно, — уклончиво ответила Наташа и протянула ему сумку. — Там еще письма и посылки для других. Все надписано. Передадите?

— Конечно, конечно, не беспокойтесь, — засуетился он и окинул Наташу внимательным взглядом. У нее появилось неприятное чувство, как будто ее раздевают.

«Шикарная цыпочка, — подумал Майский. — А какая грудь! Заняться бы ею на досуге. Ох-хо-хо… Нет, от таких одни неприятности. Так и норовят забраться к тебе в постель, а потом скандал, чего доброго, развод, и прощай спокойная жизнь. Сколько дураков ловились на смазливые мордашки и круглые попки, а потом карьерой расплачивались за это. А все-таки жаль…»

— Спасибо вам, Наташа. Свежие вести из дома здесь такая редкость. А где вы будете работать? — на всякий случай спросил он.

— На трубопроводе, в Икороду.

— А-а-а, передавайте привет Степану Антоновичу. — Он вдруг заторопился. — Извините, я хотел бы прочитать письма. Еще раз спасибо и до свидания. — Он пожал ей руку, подхватил под мышку сумку и скрылся за дверью.

Наташа вернулась в кресло. Володи еще не было видно, значит, придется подождать. Она поудобнее устроилась на упругом сиденье и задумалась. Все произошло совсем не так, как она ожидала, но Наташа не жалела об этом. Не слишком ей понравился его откровенно раздевающий взгляд.

Прошло минут пятнадцать. Наташе надоело сидеть без дела, и она решила было выйти на улицу и осмотреть территорию посольства, как вдруг вернулся Майский. Выражение его лица было совсем иным. Оно светилось радушием. Он присел на соседнее кресло и быстро заговорил, почему-то снизив голос почти до шепота:

— Как хорошо, что вы еще здесь! Что же вы ничего мне не сказали?

Шелковистые брови Наташи удивленно поползли вверх.

— А что я должна была сказать?

— Боря пишет, что вы очень дорогой для него человек. А это значит, что и для меня, для нас, — быстро поправился он. — Для нас с Ириной. Боря наш очень близкий друг, столько всего пережито вместе! Знаете что, — он быстро взглянул на часы, — я сейчас позвоню жене, пообедаем у нас, поговорим.

— Спасибо, но не сегодня, — покачала головой Наташа. — Я не одна. Человек, который привез меня сюда, с минуты на минуту должен вернуться. Меня и отпустили-то всего на несколько часов.

Майский огорченно вздохнул:

— Очень жаль, очень. Ирина мне этого не простит. — Тут лицо его просияло. — Есть идея. Я договорюсь со Степаном, и мы вас похитим в следующие выходные. В эти, к сожалению, не получится. Я уезжаю в командировку. А через неделю вы приедете к нам и погостите немного. Ну как, идет?

— Идет, — засмеялась Наташа. Таким он ей нравился куда больше. — Но только Степана вы берете на себя.

— Какой вопрос! Считайте, что все уже улажено. Вошел Володя. Наташа встала.

— Юрий Петрович, мне пора.

— Никаких Петровичей! Просто Юра. — Он поцеловал ей руку. Наташа вздрогнула от неожиданности. — И помните, через неделю.

— До свидания. Привет Ирине. — Наташа помахала рукой дежурному и вышла вслед за Володей.

Дни летели за днями стремительной, пестрой чередой. Наташу сразу же взяли в оборот. Видимо, ее дебют у генерального был настолько удачным, что ее акции резко возросли в цене.

Как и предсказывал Володя, ее забрал к себе в отдел Павел Иванович Первенцев, коммерческий директор строительства. Надо сказать, не без труда. Поздняк хотел закрепить ее за собой, но Первенцев умел настоять на своем. В конце концов они достигли компромиссного решения: Наташе предстояло работать на два фронта и сопровождать генерального на всех ответственных переговорах.

Первенцеву было уже здорово за пятьдесят. Маленький рост и широкий корпус делали его совершенно квадратным. Короткие, кривоватые ноги были всегда широко расставлены, как у борца перед схваткой. Маленькие серые глаза светились недюжинным умом и юмором. Из одежды он предпочитал просторные, мешковатые светлые костюмы и совершенно не признавал галстуков. Он действительно напоминал потрепанный, напрочь лишенный изящества, но очень надежный шкаф. Он всех называл на ты, но в его устах это звучало очень естественно и совсем не фамильярно.

— Мы здесь, барышня, работаем не по графику, — сказал он ей при первой же встрече. — Так что не обессудь, если вечером задержаться придется или на ряды с подружками не поехать. Не подведешь? — Он бросил на нее острый взгляд из-под кустистых бровей.