Джудит Крэнц - Все или ничего Страница 9

Она обладала каким-то шестым чувством, подсказывающим, когда именно заказчику нужно по-новому подать рекламу крупяных хлопьев для завтрака, и, кроме того, такую работу ему приходилось делать не чаще двух раз в месяц. Настоящий художник просто не имеет права подвергать себя подобным перипетиям и растрачивать свой творческий потенциал не по назначению. Ибо искусство фотографии натуральных пищевых продуктов – не что иное, как призвание, такое же, как балет или нейрохирургия.

– Есть ли у кого-нибудь новые предложения? – Фиби обвела зорким взглядом собравшихся.

Пит, сгорбившись, сидел на стуле явно ему не по росту, неестественно вытянув перед собой длинные ноги в походных ботинках. Мэл, одетый в неизменные черные брюки и безупречно отглаженную светло-серую рубашку, закинул ногу на ногу и аккуратно сложил тонкие кисти рук на начинавшем образовываться брюшке. Как обычно, он старался держать спину прямо, если это вообще возможно, сидя на таком стуле. Одевается как монах-расстрига, пронеслось в голове у Фиби. И действительно, гладко зачесанные волосы и мягкое выражение яйцеобразного лица придавали ему некоторое сходство со служителем культа.

– Нет, – дружно отозвались партнеры.

– А у меня есть. Я узнала, что наш любимый ресторанчик «Перпл Тостада Гранде» скоро выставляется на продажу.

И все так же дружно застонали.

Известно, что любой работник фотостудии обычно пользуется услугами близлежащей закусочной или кафе, откуда приносят еду прямо в студию. Джез, Мэл и Пит не были исключением.

Каждый день для себя и работающих у них людей они заказывали самые различные блюда и напитки. Располагавшийся прямо напротив «Дэзл» недорогой мексиканский ресторанчик «Перпл Тостада Гранде» с просторным внутренним двориком был горячо любим всеми. Обычно у клиентов еще с порога начинали течь слюнки в предвкушении сочной квесадиллы – большого пирога из воздушного теста с сыром, типа хачапури, или изумительных жареных маисовых лепешек с острым зеленым перцем, луком и помидорами, пропитанных сметаной и горячим расплавленным сыром, или бурито комбо – рулета из тонкого теста с бобами и мясом, обильно политого соусом. А чего стоит только что приготовленный соус из авокадо и хрустящий картофель, подававшийся к каждому блюду!

– Но как же так! Это невозможно! – запричитала Джез.

– Это ужасно, – пробормотал Пит. – Скоро у меня опять будут клиенты из Японии и Германии, и они хотят есть только в «Перпл Тостада Гранде». Меня ждет позор.

– Если у нас не будет «Тостады», моим клиентам придется есть в забегаловке, – забеспокоился Мэл. – У меня и так полно забот с теми, кто «предпочитает настоящий вкус». Ведь они хватают рекламное блюдо прямо со студийного стола!

– Давайте рассмотрим наши возможности, – заявила Фиби. – Почему бы нам не купить его? Мы сможем сохранить его и, вероятно, получить еще кое-какой доход!

– Не выйдет, – тут же отрезал Пит. – С меня хватает быть владельцем части здания, а тут еще ресторан! Нет.

– А ты что думаешь, Джез?

– Я – пас. Сейчас я как-то не настроена на инвестиции.

– Мэл?

– Ты шутишь? Я целый день фотографирую еду. У меня в студии самая современная кухня в мире, и я не хочу принимать участие еще и в пищевом бизнесе, – обиженно произнес он.

– Значит, вы не возражаете, если ресторанчик куплю я?

– Великолепно!

– Потрясающе!

– Молодец, Фиби! Наш представитель спасает нас! – воскликнула Джез.

– Спасибо, друзья. Я занесу это в протокол.

Фиби взбодрилась. Как она и ожидала, никто из них не обладал врожденным чутьем, они не понимали, что любая недвижимость в Венеции стремительно возрастает в цене. А в особенности такого рода недвижимость. Если она купит ее сегодня и ничего не будет делать, то уже через год стоимость ее увеличится вдвое.

Нет, можно поступить куда лучше. «Тостада», с ее большим внутренним патио, – это идеальное место для совершенно нового ресторана, специализированного ресторана, сногсшибательного. Очень дорогого. Конечно, служащие на автостоянке и молодой, высшего класса шеф-повар, с опытом и хорошей репутацией, откуда-нибудь из центральных штатов, например, из Чикаго, который понимает, что его карьера начнется только в Лос-Анджелесе. Финансирование – не проблема. Найдется немало состоятельных людей, пожелающих вложить деньги в новую недвижимость: каждый в этом городе хочет иметь гарантированный столик в новом ресторане. Тот же Тони Билл далеко не единственный, кто мечтает ухватить кусок собственности в Венеции.

– Какие еще вопросы?

– Гм... – вздохнул Мэл.

– Мэл! Что-нибудь новое? Ты опять думаешь о том, как бы сменить кондиционеры? – В голосе Фиби послышалось подозрение. – В таком случае предупреждаю: придется менять весь распределительный щиток. А мы и так потребляем столько электричества, что хватит на целую больницу.

– Я... гм... женюсь. – Мэл густо покраснел.

В комнате моментально воцарилась прямо-таки шоковая тишина. Мэл, с его погруженностью в работу, никогда не упоминал о своей личной жизни, так что все в конце концов решили, что у него ее просто нет. Как это Мэл вдруг собрался жениться, а они ничего даже не подозревали?

– И кто она? – нарушила тишину Фиби. Уж ей-то он должен был сказать в первую очередь, прежде чем принять такое ответственное решение.

– Так кто же она? – улыбаясь, спросила Джез.

– Правда, кто? – подхватил Пит. Удивительно: любой сначала сказал бы ему, а потом – всем остальным.

– Шэрон. Вы все знаете Шэрон. – Мэл просто сиял, сообщив эту новость.

– Шэрон, ну конечно, она, я могла бы догадаться. Кто, как не она, достойна тебя! – И Джез, встав с шезлонга, поцеловала его. Она обожала Мэла. Ее работа началась именно в студии Ботвиника.

– Шэрон! Какая прекрасная идея! – воскликнула Фиби. Ведь именно она, Фиби, должна была указать ему на Шэрон, лучшего аранжировщика пищевых продуктов в этом бизнесе. Теперь Шэрон будет знать расписание его съемок и ее всегда можно будет задействовать. Иногда – правда, не часто, как считала Фиби, – Мэл аранжировал лучше Шэрон.

– Ах, Шэрон! Я помню, какой скандал ты закатил, потому что она оказалась занята, когда ты готовил съемки для обложки рождественского выпуска «Бон апети». И ты простил ее? – изумился Пит.

– С этого все и началось. Когда она не бросила все остальное ради этих съемок, я очень расстроился. Ну, я хочу сказать, она ведь не единственный аранжировщик в нашем деле, это так. Я тогда перегнул палку. Решил даже обсудить это с моим психоаналитиком, не мог понять, в чем дело. Обычно я не выхожу из себя, ведь, когда работаешь с естественными продуктами, это недопустимо. Здесь надо иметь дьявольское терпение. И в результате я понял, что э-э-э... питаю к ней нечто большее, чем чисто профессиональный интерес.