Сдавайтесь, шериф! - Галина Валентиновна Чередий Страница 9

И я даже пробую вырваться, но становится только хуже.

Уносит окончательно.

Дальше все как вспышками-взрывами-ожогами по нервам.

Вспышка — его ладонь скользит вниз по моему животу, и я прогибаюсь похотливо, вместо того, чтобы постараться ее сломать за такую дерзость.

Вспышка — он властно поворачивает к себе мое лицо для жесткого поцелуя, и я отвечаю, тянусь за его вкусом, от которого у меня наступает пламенная пустота в голове.

Взрыв — его пальцы с огрубевшими подушечками погружаются в меня, и мое тело содрогается без малейшего шанса как-то это контролировать, а сознание раскалывается практически, и я полыхаю в одном крошечном шаге до оргазма.

Ожог — отказ в нем сию же минуту. Он меня буквально волочит куда-то, продолжая тесно прижимать к себе. Я мямлю «нет» и «нельзя», но иду за ним, иду, и по всему кровотоку разливается адское предвкушение. Он подхватывает меня на руки у лестницы и несется вверх, спотыкается, едва не падая, но держит крепко, как если не готов выпустить уже никогда, и бормочет, рвано порыкивая мне на ухо какие-то скабрезности. И я почти не разбираю слов, до моего расплавившегося начисто мозга доходит лишь смысл: сексуальные угрозы, обещания трахать так, что мы завтра вряд ли сможем ходить или вовсе помрем от изнеможения.

Он ставит меня на ноги, только чтобы отпереть дверь, и снова при этом вжимается сзади, целуя в шею. Господи, я и не подозревала, насколько чувствительна там, в том местечке, что он терзает своими губами. Дверь захлопывается за нашими спинами, окончательно отрезая путь к бегству. Эта мысль всплывает в моей голове и мгновенно тонет в океане похоти, что сейчас там царствует. Мои пальцы, судорожно сжимавшие оказывается все это время рюкзачок с оружием, разжимаются и он грюкает глухо об пол.

— Ну же, сахарок, дай мне тобой полакомиться, — бормочет сквозь хриплое дыхание мой плохиш и просто толкает меня лицом на кровать.

Я пытаюсь перевернуться, но он ворчит как раздразненный зверь, дергает меня за лодыжки, подтягивая к краю кровати. Его руки стремительно ныряют мне под живот, и мои джинсы оказываются расстегнуты буквально в секунду, а в следующую — сдернуты вместе с трусиками вниз. Я оказываюсь с голой задницей и вскрикиваю от укуса на правой ягодице. Но вскрик обращается протяжным стоном, потому что его пальцы одновременно проходятся по моим складочкам.

— Бляяя, это же пиздец просто, какая ты мокрая… — рокочет он протяжно. — А пахнешь… Малыш, ебнусь, если не попробую…

И он пробует. Он пробует, а я сразу же улетаю первый раз. Содрогаюсь, вгрызаясь в покрывало, душа рвущиеся безумные крики. Он ворчит одобрительно и продолжает творить невозможное бесстыдства своим ртом. Вылизывать и говорить.

— Вот так… да прямо по языку мне, детка… Ах ты моя щедрая девочка… Вкусная и щедрая… Да, еще хочу… кончи для меня еще… Уделай всю морду…

За всю мою жизнь моих ушей не касалось нечто столь порочное, и мне чудится, что второй раз я кончаю от одного этого. Ровно в тот момент, как он толкает в меня пальцы и приказывает «Давай!»

— Теперь на мой член, сахарок… — хрипит он, лишая меня ненадолго своих прикосновений. — Сожми его так же… Сожми, чтобы мне башку оторвало.

Горячая плоть упирается между моих складок, он впивается до боли в мои бедра и дергает на себя, все еще дрожащую от неутихшей волны кайфа. Насаживает на член мощным рывком, вышибая крик.

— Сука-сука-сука… — шипит он, замирая на пару секунд, — я, блядь, в рай хрен сунул, детка… Ты меня отсюда не выгонишь…

Он отступает самую малость, но мне уже мало, и я хнычу, и он толкается снова, еще сильнее, останавливается еще раз, будто смакует, а потом сбрасывает меня в дьявольское пламя. Молотит бедрами тяжело и часто, с такой интенсивностью, как если бы хотел меня разрушить. А я желаю развалиться и от того выпрашиваю еще и еще.

— Смерти моей хочешь… — выдыхает он, скрипит зубами и кончает с протяжным гортанным стоном, и я не успеваю за ним лишь самую малость. Но возмутиться тоже не успеваю. Он рывком переворачивает меня на спину, подхватывает под колени и врезается лицом между моих ног. И наказывает новым оргазмом.

— Это ни хрена ни конец. Шмотки долой, сахарок, — приказывает он.

Я суетливо и бестолково дергаю руками в попытке стянуть футболку, но эта сволочь выскальзывает из непослушных пальцев. И он в нетерпении сдирает ее с меня, попутно освобождая волосы, стянутые резинкой в основательно растрепавшийся уже конский хвост. Пытается расстегнуть бюстгальтер, но под его натиском кружевная ткань просто не выдерживает и с жалобным треском рвется.

— Охуеть… — протягивает с гортанным стоном и зарывается лицом между стиснутыми его руками полушариями. — Идеальные, сука.

Набрасывается жадным ртом на грудь, прикусывая и посасывая одну и требовательно сжимая вторую.

— Вот это я попал, блядь, — пытка повторяется.

Но мне все еще мало просто ласк. Я хочу повторения безумства, от которого до сих пор не отошло, не попустило, не схлынуло. И я толкаюсь бедрами навстречу его наливающемуся стояку, трусь всем скользким от пота телом, ерзаю, пытаясь направить в нужное мне, требовательно пульсирующее нутро. Обхватываю ногами мощную мужскую поясницу и хнычу:

— В меня, внутрь, ну же…

— Сдохну на тебе, сахарочек. Ей богу сдохну. И это будет самая охуительная смерть, о которой только можно мечтать.

Смерть.

Смерть!

Точно!

Он же и есть тот самый искомый маньяк-убийца!

И я его нашла!

Нашла и… Санта Мария! Нашла и трахаюсь с ним, как будто мы последние мужчина и женщина на этой Земле!

Словно прочитав мои мысли, маньяк исполняет только что озвученное мною желание и входит — резко, глубоко, до упора, до ощущения легкого жжения и абсолютной, совершенной наполненности им, его сущностью, его сутью, его самым сокровенным. Входит и замирает, запрокинув голову и бормоча что-то невразумительное.

— Значит, вот так это и бывает, да? И вот тебе грудь вместо сисек в одночасье. Ну что за поебень? Братцы ухохотались бы. Да только кто им скажет, этим придуркам?

Я чувствую себя шизофреником в момент обострения — я одновременно упиваюсь собственными ощущениями — порочными, запретными, постыдными и стопроцентов аморальными и такими при