Укротить Генерального - Айрин Лакс Страница 9

Нет, у меня просто глюки какие-то!

Но стук снова повторился.

Стук и голос босса.

Зычный, громкий зов:

— Иди сюда, упрямая кобылица!

На негнущихся ногах я вошла в зал и не поверила своим глазам.

Вышла на лоджию. Прямо за окном моей лоджии на страховке раскачивался босс.

У меня чуть челюсть на пол не упала.

Заметив меня, босс забарабанил кулаком в окно, приоткрытое сверху.

— Распахни окно! — потребовал он.

Пребывая в шоке, я сделала еще один шажок. В голове помутилось.

Как это возможно? Вообще с ума сошел… Псих!

Псих…

Сумасшедший.

Маньяк… адреналиновый!

В голове всплыл случайный факт биографии Мерзликина, указанный, кстати, даже на страничке нашего сайта: увлекается, скалолазанием, мастер спорта по альпинизму. Восходил куда-то там…

То есть спуститься с ровной крыши для него — пустяк!

Вот это я встряла.

Чтоб тебя…

— Влада, открой окно! — снова потребовал Мерзликин.

— Зачем?

— Чтобы я вошел. Для начала… в квартиру! — заявил босс и бесстыже меня рассмотрел.

Я в любимой домашней пижаме — майка и шелковые шорты… Не для тебя принарядилась, кретин! Нечего обгладывать меня.

Что значит его фраза “для начала… в квартиру!” А потом куда?

— А потом куда? — спросила вслух, просто для себя спросила.

Не хотела слышать конкретный ответ, но босс все-таки уверенно изрек:

— В тебя, разумеется!

***

Гордей

Упрямица не спешила открывать окно, чтобы я влез.

Совсем ее не впечатлило, что ли?

Другие бы дамочки обсикали свои трусишки от радости, но Владислава смотрит на меня своими зеленоватыми глазами и молчит, плотно сомкнув губы.

На всех других девицах срабатывало же! Помню, одна вообще в обморок съехала, но быстро оклемалась и была так счастлива, что трахнулись мы прямо на балконе. Она еще страховку частично попросила оставить…

Но тем девушкам было до тридцати. Моей самой взрослой пассии было двадцать пять.

Владиславе — больше.

Намного…

Наверное, в этом и состоит соль и перец отношений с женщиной за тридцать: ее не удивить эпатажным подкатом.

Черт…

Как-то я об этом не подумал.

— Постойте! — внезапно улыбнулась Влада. — Постойте, не раскачивайтесь!

Она быстро выбежала с лоджии, вернулась с моим телефоном в руках и развернула его передней камерой в мою сторону.

— Не раскачивайтесь, пожалуйста! — попросила она с коварной, змеиной улыбкой.

Вот змея! Змеища натуральная.

Захотела, чтобы умный телефон распознал мое лицо.

Я подергал за веревку, приятель мгновенно начал подтягивать вверх.

— Постойте! А как же войти? Какой же вы… слово не держите! — закричала мне вслед Влада.

Я поднялся на крышу. Приятель сидел, по-турецки скрестив ноги.

— Ну как? — спросил он.

— Что как? Никак, бля.

— Че? Не сработало? — удивился Дубинин. — Быть такого не может!

— Представь себе. Сучка…

— Кто такая?

— Сотрудница.

— Чегооо?!

— Проблемная, — отрезал я.

— Постой, бро. Я думал, мы телку впечатляем, коллекция свиданий пополняется, а ты… к сотруднице влезть планировал? Что за сотрудница?

— Говорю же, проблемная. Чего привязался?

— Да так, ничего. Ты меня с семейного выходного выдернул, сказал, дело срочное. Я думал, у тебя горит…

— Горит. Телефон мой у нее. Ясно?

— Хм… И что? В облаке ничего не сохраняешь? Заблокировать украденный телефон не можешь? Или проблема такой же купить? Не знал, что у тебя со средствами беда. Хочешь, подарю? — зевнул друг. — Не будешь меня дергать по пустякам.

Дубинин был прав.

У меня все есть — и сохраненки в облаке, и возможность просто заблокировать телефон. И стоит аппарат для меня не так чтобы дорого…

Просто… дело ведь не в телефоне.

Дело в утреннем желании перепихнуться. Еще разочек.

Отыметь стерву на трезвую голову. Отжарить так, чтобы стонала мое имя вслух…

И ее сообщение. Провокационно-горячее приглашение.

“Так ли ты хорош в реальности? Или все дело в выпивке? Я бы проверила. если бы ты сейчас ко мне приехал…”

Телефон — предлог, дальше — больше.

Никто в меня туфлями не кидался.

И эта кобра швыряться не будет!

Дурное поведение должно быть наказано.

Вне зависимости от возраста.

Я заставлю ее стонать…

Стонать мое имя.

Глава 10

Глава 10

Гордей

— Тебя подбросить? — уточняет Дубинин.

— Давай, — киваю согласно.

Друг бережно складывает экипировку в багажник, смотрит на меня с прищуром и выдает:

— Стареешь, приятель. Стареешь… Телочки уже не те, да? Ставки растут?

— Да пошел ты! — матерюсь.

Бросаю взгляд на высокую многоэтажку.

Я вижу эти окна. Те самые окна. И, несмотря на большое расстояние, кажется, даже могу разглядеть тонкую фигурку Брагиной Владиславы Алексеевны. Чтоб тебя, стерва!

Всегда думал, что она — стерва!

Один только ее вид на работе чего стоил — всегда деловой стиль, офисный костюм, шпильки, высокий конский хвост, стрелки на глазах, алые губы. Челка… Кто вообще челки сейчас носит? Прошлый век, Гордей!

Но ей… идет…

Очень идет, признаю неохотно.

Особенно, когда она задумчиво постукивает колпачком ручки по губам и устремляет задумчивый взгляд за окно, то ли решая сложный момент, то ли просто о чем-то мечтая.

— О чем может мечтать одинокая женщина старше тридцати? — уточняю вслух.

— Разумеется, о сексе! — фыркает Дубинин и тут же присвистывает. — Так ты на тридцаточку запал? Вот оно что, дружище!

— Во-первых. Не запал. Вопрос только в сексе. Во-вторых, что “вот оно что”? — уточняю недовольным голосом.

— Зря ты на крышу полез и спустился на страховке.

— Почему зря? Женщины любят смелых?

— Любят, — кивает друг.

— Все эти сети, паблики забиты стонами женщин о том, что в жизни не хватает подвигов со стороны мужчин?

— Забиты, — снова подтверждает друг.

— Так вон он я, япона мать! — бью себя по ляжкам. — Смелый. С подвигом… От таких, как я, кипятком ссутся!

Друг рулит молча, кажется, зря я его вообще спросил.

Дубинин — фамилия красноречивая. Он не из самых сообразительных…

Нашел, с кем советоваться. Надо было у Громова спросить. Тот бы бахнул четкий план за пять секунд.

— Может быть, ты и красиво спустился на веревке. Но женщины больше тридцати… Хм… Подумать надо! Как бы… не факт, что женщина старше тридцати будет писаться кипятком от человека за окном. Знаешь, почему?

— Почему?

— Ты на человека-паука смахиваешь. Вдруг она пауков