Босиком за ветром (СИ) - Татьяна Александровна Грачева Страница 9

Несколько секунд постояли, постукивая палками и поднимая пыль. Витёк снова ушёл к банке, и игра продолжилась.

Все бросили палки, Крис зазевался и ринулся бежать, когда борьба с Пекарем уже кипела. Коля подцепил банку концом черенка, она снова улетела, и все бросились врассыпную, но Крис не успел преодолеть линию маршала и рассеянно застыл у кирпича.

Джек победоносно вскинул свою палку.

— О, вечный Пекарь нарисовался!

— Давай, Крыс, защищай свою норку, — съязвила Машка.

— Крис, — уже в пятый раз поправил он. В этот момент он решил, что зря был так великодушен и не переделал её имя как-нибудь обидно. Она-то явно не страдала муками совести.

— А точно. Кр-и-ы-ыс.

Крис бросил на Машку взгляд исподлобья, а она показала ему язык.

Джек не ошибся, а может, и напророчил, Крис действительно задержался в охранниках банки до самых сумерек. Даже Машка, что было обиднее всего, играла намного лучше него. Орудовала палкой ловко и бегала быстро. Била Криса нарочито безжалостно и даже не извинялась. Перед тем как ребят начали звать домой на ужин, она ткнула Криса торцом палки в губу. Сначала ему показалось, что во рту взорвалась петарда и раскрошила челюсти в труху, раскидав зубы, как зёрнышки граната. Губа лопнула от удара и сразу же распухла, как ожоговый волдырь. Это было очень больно и очень обидно. Крис побелел и зашатался, но палку не выпустил, продолжил воевать с генералами и маршалами за право вернуться в солдаты и продолжить военную карьеру. То и дело ощупывал языком зубы и вспухшую солоноватую губу.

Витёк бросил на Криса короткий взгляд и споткнулся. Тут же не сильно получил от него палкой по спине и вскинул руки.

— Запекарил!

Крис едва не завизжал от радости. Гораздо позже, прокручивая в голове этот момент, догадался, что Витёк просто его спас. Тогда же он был готов метать черенок лопаты до победного маршала, даже если ему снова предстояло стать Пекарем.

В быстро сгустившихся сумерках банка едва виднелась. Ребята начали расходиться, но Джек явно не торопился, а Витёк имитировал его равнодушную самоуверенность: типа ему тоже никуда не надо торопиться. Правда, стоило ему увидеть вдалеке тёмный силуэт, он тут же засуетился:

— Всё, мне пора. Завтра утром увидимся. Хотя нет, завтра я маме обещал помочь картоху прополоть. А потом можно и в «Пекаря». — Он снова воровато оглянулся и добавил: — Всё-таки она тебя убьёт.

Крис тоже оглянулся, теперь и он узнал в силуэте бабу Любу.

Убить его она не убила, но ругала сильно. Начала ещё на улице в присутствии Джека. Тот откровенно подслушивал и даже ухмылялся. Чужое унижение приносило ему удовольствие. Крису сразу же досталось несколько подзатыльников за грязные вещи и разбитую губу. А дома он получил и за неправильно собранную клубнику. Баба Люба не стеснялась в выражениях, соседи точно услышали громкую и низкую оценку умственных способностей Криса, поэтому, несмотря на жажду вечерней прохлады, прикрыли окна. Если где-то там в лесу бегала Маугли, тоже наверняка слышала, какой он «тупица, идиот, глаза бы его не видели!»

Крис выслушал всё с поразительным спокойствием, хотя единственное, о чем он думал, стоя под градом оскорблений, что ненавидит Бабу Любу и сбежит из чёртовой Старолисовской, завтра же. Может, в этот самый треклятый лес.

Кормить его точно никто не собирался, баба Люба не предложила даже холодную гречку с салом. А Крис не стал просить. Хотел гордо удалиться, но вспомнил про душ. Баба Люба оглядела его пыльную, ещё утром белую рубашку в пятнах подсохшей крови и грязные брюки.

— Изгваздался, как свинья. Завтра же всё постираешь.

Крис молча кивнул, он ещё не знал, что стиральной машинки тоже нет, в этот момент его больше интересовала возможность помыться. Но оказалось, в доме нет ни ванной комнаты, ни центрального отопления, только кран с холодной водой на кухне.

Крис побрел во двор. В рассеянном свете луны под уличным краном кое-как обмыл ноги, намылил шею и лицо. Холодная вода казалась студёной и плохо мылилась. Июньский вечер мало подходил для купания, скорее для закаливания. Намочив грязную рубашку, Крис обтёрся ею, постукивая от озноба зубами. Вернувшись в дом, он прошёл мимо бабы Любы и, не пожелав спокойной ночи, закрылся в выделенной ему комнате.

Засыпая, он прокручивал в голове дневные события: сбор клубники, запоздалый, но очень вкусный обед у Витька, игру в «Пекаря», агрессивность Машки, а потом и наказание от бабы Любы. Совершенно незаслуженное наказание. Крис всхлипнул, от злости и обиды горло снова сжало спазмом. Как просто она отпустила его спать голодным. Он весь день ковырялся на грядках и не заслужил даже яичницу. Чёртову яичницу! Из двух, нет, трёх яиц, с жидким желтком, но без «соплей», можно с помидорками и колбаской… от яркости нарисовавшейся картинки Крис застонал. Неужели его так и будут кормить? Да он с голоду окочурится уже к выходным. Раньше он не представлял, что бабушки бывают такие неправильные. Бабу Любу и бабушкой-то тяжело было назвать. Хорошо, что у Витька он узнал её отчество — Ильинична. Так что никакая она ему не родственница, а посторонняя женщина, бухгалтерша Любовь Ильинична.

Может, уйти в лес? Вряд ли она заметит его отсутствие. Хотя нет, заметит и обрадуется. Крис лёг на бок, обхватив себя руками, долго смотрел в окно, стараясь не обращать внимания на урчание в животе.

Когда он проснулся, баба Люба ещё не ушла. Крис достал из сумки свежие вещи, нехотя натянул на потное тело с разводами вчерашней грязи. В темноте ему казалось, что он вымылся вполне прилично, но при дневном свете напоминал бродягу.

На кухню он вошел крадучись, прислушиваясь к звукам. Баба Люба бросила на него сердитый взгляд и плеснула в кружку молоко.

— Трубочист проснулся. Это тебе не Краснодар. Если хочешь в теплой воде мыться, то грей чайник или днем ставь таз на солнце, — она подвинула кружку. — Пей.

— Я не люблю молоко.

— Пей, я сказала! Выискался тут привереда. Это не ем, это не пью. Дел у меня больше нет, нянчиться с тобой. Подкинули на мою голову.

— Гречка ещё осталась?

— Курам отдала. Есть сыр и пирог с крапивой.

— С чем?

Баба Люба не ответила, бросила взгляд на настенные часы и двинулась к выходу. У дверей остановилась.

— Черешню собери, а то воробьи поклюют. Только с хвостиками, не как клубнику. Я вернусь вечером, после работы ещё на поле буду кукурузу полоть.

Крис не стал пить молоко, налил себе чаю и попробовал