Плохая привычка - Тата Кит Страница 9

Глава 6. Славик

Не знаю, что это за чувство и с чем его можно сравнить, но факт того, что при виде одной единственной женщины мой мотор начинает барахлить и сбивается на долю секунды с ритма, отрицать нельзя.

Шесть лет. Пора бы уже привыкнуть к тому, что мне ничего не светит. Она замужем, есть сын…

Мозг понял/принял, а вот с мотором и давлением договориться не выходит. Возраст, наверное. До сорока двух не все мои одноклассники дожили, а я, вроде, ещё барахтаюсь и храбрюсь, когда в общем чате всплывает сообщение о дате очередных похорон. Как сегодня, например. Старым я себя не чувствую, но, бывает, ловлю себя на мысли, что порядком подустал.

Вошёл в кабинку лифта, убрал телефон в карман брюк и потянулся к кнопке лифта. Застыл, так и не успев её нажать. Знакомый размеренный стук каблуков донесся до слуха. Мотор дал сбой. Я молча прочистил горло и отошёл к стене, делая вид, что ничего не замечаю и занят лишь своими мыслями.

В лифт вошла она — причина сбитого сердечного ритма.

На ней строгий брючный костюм, приталенный пиджак. Безупречная фигура. С виду хрупкая статуэтка, но внутри стальной стержень, которым она умеет защищаться и выебать, там где надо.

Умная, красивая… не моя.

— Доброе утро, — сухо обронила Наталья и встала рядом со мной плечом к плечу. В двух руках сжала ремень сумочки и застыла, глядя прямо перед собой.

— Доброе, — бросил я тихо в ответ и нажал кнопку этажа, на котором находится наш офис.

Ароматом её духов заполнило кабинку лифта. Привычно сделал глубокий вдох. Интересно, хоть кто-нибудь догадался сделать комплимент её новым духам? Предыдущие тоже были хороши, но эти, новые, выше всяких похвал. Не сладкие, но лёгкие; не въедаются в рецепторы, но, унюхав раз, уже не забудешь.

Исподтишка покосился на Наталью и нахмурился ещё сильнее.

Уже несколько дней она ходит по офису, как тень. Её не слышно и не видно. Она пропадает в кабинете, перестала появляться у кулера и трепаться с другими сотрудницами о всякой ерунде. На планёрке говорит общими фразами и не отстаивает своё мнение, как бывало раньше. Раньше по кабинету могли искры летать из-за наших споров, другие сотрудники щемились, но сейчас Наталья быстро тухнет и сдаётся, соглашаясь со всем, что ей говорят. В её глазах пропал огонь, но под ними залегли тени, говорящие об усталости. И, может, я перегибаю со своей наблюдательностью, но мне кажется, что она похудела.

Дать ей отпуск? Она недавно в нём была. Да и других сотрудников нужно пожалеть, ибо если в офисе не будет Натальи, от скуки я начну отрываться на них. Ничего не поделаешь с тем, что Наталья — единственная, кто прямым взглядом может сдерживать во мне долбоёба-самодура. Бывает, я выхожу за рамки, но при ней неосознанно начиная себя сдерживать, хоть она и не просит.

Подслушать бабский трёп в курилке, чтобы узнать, что у неё происходит? Да нахрена оно мне надо?! После бабского трёпа на рандомные темы потом самому потребуется отпуск где-нибудь в психушке.

Да и Наталья, насколько я успел понять, не обсуждает на работе личное. Да и в целом не сильно участвует в бабском трёпе. Наверное, потому что не курит.

А на её мужа — идеального, сука, мужа — бабы в офисе успевают облизываться и течь только в те редкие моменты, когда тот забирает её из офиса или подвозит до него.

Выйдя из лифта, мы разошлись в разные стороны. Сидя в своём кабинете, я знал, что через несколько минут Наталья принесет бумаги на подпись, поэтому всё чаще косился на дверь. И сосредоточенно уставился в ноутбук, когда услышал стук острых каблуков за дверью.

— Можно? — профессиональным сухим тоном спросил Наталья.

— Заходи, — буркнул я себе под нос и отодвинул ноутбук в сторону, освобождая место на столе для бумаг.

Машинально подписал там, куда она мне показывала аккуратным ноготком, периодически косясь на её профиль.

К сожалению, из-за длинного рукава пиджака, я не видел её тонких запястий и часов на серебряной цепочке. Такие только моя мама носила.

Я часто слышал, как бабы в офисе уговаривали Наталью снять это «старьё», которое «никто давно не носит», «это прошлый век», но она их не слушала. И правильно делала. Едва ли у кого-либо найдется ещё более женственное украшение, чем часы на тонкой звенящей цепочке.

— А что насчёт розничных точек, Федосеева? Не хочешь поковырять мне мозг? — спросил я, уходящую Наталью.

— Нет, — остановилась она, обернувшись вполоборота. — Вы ясно дали понять, что вам это неинтересно. Эта фирма ваша, так что… — повела она плечом, не закончив фразу. — Извините, мне нужно работать, Вячеслав Александрович.

— Иди, — бросил я сухо и ещё долго смотрел в закрытую дверь, пытаясь понять, что произошло и почему такие перемены в настроении.

Я не имею на это никакого права, но иногда я позволяю себе вмешаться и помочь ей с чем-то, хотя бы, незначительным. С тем, следы от чего не приведут ко мне. Ремонт кабинета, кондиционера, машины… Хотя, странно, что с последним не справился идеальный, сука, муж.

Позже вечером, в конце рабочего дня, когда офис уже опустел, я спустился на парковку, где сразу заметил, что машина Натальи всё ещё стояла рядом с моей, хотя свет в её кабинете не горел. Только подойдя ближе, я понял, что она сидит в машине и плачет, утирая слёзы тыльной стороной ладони.

Какого хрена?!

Не заводится тачка? Вряд ли. В таком случае, сюда бы уже прилетел идеальный, сука, муж и занялся проблемой. Если не он, то любой другой сотрудник. Вряд ли Наталья стала бы плакать из-за какой-то машины. На крайний случай, есть такси.

Видимо, всё-таки, придётся подслушать бабский трёп в курилке.

Глава 7. Наташа

— Мама, а ты почему не ешь?

— Что?

Я подняла голову, оторвав взгляд от тарелки, по которой ложкой размазывала пюре.

— Ты