Идеальные разведенные - Анна Белинская Страница 9

— А я здесь готовлю нам завтрак, не видишь? — Леон приподнимает крышку со сковороды, и из нее на меня смотрит воздушный омлет.

И я его вижу. Я и омлет. Мы смотрим друг на друга.

А еще я чувствую этот аппетитный, слюновыделяемый, головусносящий запах!

В этой квартире давно так не пахло — едой. И от того она казалась безжизненной и холодной. У каждого дома должен быть свой запах так же, как и у человека. Когда ты оказываешь в новом месте, свое первое впечатление и первую информацию ты получаешь не при помощи органов зрения, а вместе с первым глубоким вдохом. Ты еще не можешь знать, что увидишь за той дверью или за тем поворотом, а чувствовать можешь, различать запахи, понимать — нравится тебе или не приятно, делать выводы, принимать решения. В доме, где я росла, всегда пахло уютом, выпечкой и немного пейсаховкой[2]. В квартире Филатовых пахнет стерильностью и дорогим кофе, у родителей Леона — лекарствами вперемешку с запахом их старой домашней кошки. Невольно передергиваю плечами от воспоминаний о плешивом, вечно недовольном, ленивом коте Багратионе. Думаю, его почивший тезка не раз переворачивался в гробу при каждом сравнении прославленного генерала и старого вшивого тунеядца, который за все свое никчемное существование только жрал, спал и вылизывал свои гениталии. Я его ненавидела. Как и он меня.

Мой желудок жалобно скулит, когда раздраженные рецепторы улавливают такие крышесносные ароматы. Ему до лампочки, кто и при каких условиях сотворил это волшебство, потому что первичные потребности подчиняют и вытесняют второстепенное, и к тому же, какой нужно быть идиоткой, чтобы отказаться от услуг, когда тебя хотят вкусно накормить.

Я — не идиотка, и я хочу есть. Всё предельно понятно. Поэтому смиренно сажусь за стол, поджимаю под себя ноги и жду, когда Богиню накормят.

Мы сидим напротив друг друга точно так же, как сидели в браке. Леон что-то читает в телефоне, наверное, опять по работе. Он надел рубашку, но не застегнул пуговицы, поэтому сейчас я пью кофе и таращусь на пресс мужа.

Бывшего мужа.

Рельефный твердый живот, смуглая чистая кожа и аккуратный пупок…

Аккуратный пупок, Игнатова?

«И достанется же кому-то такое счастье», — думаю я, разглядывая Леона.

— Кому-то чертовски повезет! — ржет Игнатов.

Я что, сказала это вслух?

— Женщины мира должны быть мне благодарны: такую редкую мужскую особь от себя со слезами оторвала, — деланно всхлипываю и прикладываю руку к груди.

Леон откидывается на спинку стула и трясётся всем телом от смеха.

Удивительно, насколько непредсказуема жизнь: я и мой бывший муж сидим на нашей кухне, завтракаем, непринуждённо шутим, и я невольно задумываюсь о том, когда в последний раз, будучи в браке, мы вот так мирно существовали, болтали и смеялись? Последние полгода до развода я практически жила одна. Леон был в вечных разъездах, командировках, переговорах, совещаниях, а когда появлялся дома — мы постоянно ругались. Мои истерики — его крики, мои упреки — его обвинения, мои недовольства — его раздражение…

И так по замкнутому кругу…

У нас общие друзья, поэтому наши встречи неизбежны. И никому из ребят не будет приятно видеть и слушать наши взаимные перебранки. Мы обещали друг другу сохранить после развода хорошие дружеские отношения и постараться держать себя в руках, без скандалов и истерик.

Мне кажется, у нас неплохо получается!

Да мы, черт возьми, идеальные разведенные!

7. Агата / Леон

Агата

— Я безумно рада за тебя, Яна, — крепко обнимаю невероятной красоты девушку. — Ты заслуживаешь счастья.

— Спасибо, дорогая! — Яна отстраняется от меня и начинает рыться в своей фирменной сумочке. — Но, помимо того, что ты будешь главным мейкапером на свадьбе, я бы очень хотела, чтобы еще ты там была и в качестве гостьи, — длинноволосая брюнетка протягивает мне глянцевый белоснежный конверт, на котором золотыми буквами написано «Приглашение на свадьбу», — для меня это важно.

Наверное, сейчас я похожа на резиновую куклу из интим-магазина — с такими же выпученными глазами и открытым ртом. Сказать, что я удивлена, — ничего не сказать. Это впервые за всю мою практику, когда клиентка, она же будущая невеста, приглашает меня на торжество.

Пребывая в шоковом состоянии, открываю конверт.

Приглашение на два лица.

Яна не знает, что вот уже как неделю, я совершенно свободная женщина.

— Спасибо. Но…

— Ничего не хочу слышать, — перебивает Яна, касаясь моей руки. — Я очень хочу, чтобы ты разделила со мной этот важный день.

Яна смотрит на меня такими огромными щенячьими глазами, что, кажется, мой отказ разрушит ее наивный хрупкий мир.

— Я приду, — соглашаюсь. — Но только одна.

Вот за что мне нравится Яна, так это за то, что она, имея достаток и все блага райской жизни, совершенно не испорчена деньгами, роскошью и красивой жизнью. Родители Яны, обеспеченные и успешные бизнесмены, смогли воспитать незазнавшуюся, неизбалованную, ответственную красавицу-дочь.

Яна — молодая, начинающая модель с ногами от ушей, кукольным личиком, длинными натуральными волосами и осиной талией. Я часто крашу девочек из их модельного агентства для фотосъемок и показов. С Яной мы как-то сразу легко нашли общий язык. Она наивна, доверчива и безотказна. Такой набор качеств очень нехарактерен для моделей, но Яна смогла остаться прекрасной маленькой гуппи среди прожжённых, зубастых акул этого бизнеса.

Девушка тактично молчит и кивает, давая понять, что я услышана. Она ничего не спрашивает и не лезет в душу.

Меня переполняет гордость и тщеславие. Доверить мне лица абсолютно всех гостей такой шикарной свадьбы — для меня главный показатель моей работы.

Яна убегает, оставив после себя легкий жасминовый шлейф.

Свадьба через три недели, и у меня не так много времени, чтобы найти подходящий наряд и придумать подарок молодоженам, у которых есть все.

Леон