Его любимая заноза (СИ) - Наталия Ладыгина Страница 9

— Я была как птица на этих качелях! А потом мы делали чаепитие для мои кукол!

— Очень здорово. А Матвей как? У себя в комнате? — и на меня смотрит, осматривает всю снизу доверху, фокусируясь на глазах.

— Да. Он выходил. Ел. На прогулку он с нами не пошел.

— Ясно, — снимает пальто. — Можешь идти отдыхать. Мы тут дальше сами…

— Хорошо, — перевожу взгляд на малышку, улыбаюсь ей. — Перед сном приду прочесть тебе сказку, — и быстро ухожу в сторону своей комнаты, в которой, к счастью, прилагается небольшая ванная комната. Это так удобно.

Запираюсь у себя и, подойдя к большой кровати, падаю на нее спиной. Растягиваю губы в улыбке. Мне хочется улыбаться, хотя на душе грустно.

Поднявшись, я добираюсь до телефона, обнаруживаю два звонка от матери и несколько сообщений от подруг, которые еще ничего не знают. Узнают, когда приедут. Это должно случиться на днях. Думаю, выберусь на встречу с ними вечером.

В душе мне так хорошо, что выходить не хочется. Хорошо, что здесь нет ванны, иначе подвисла бы еще на дольше.

Выхожу, обернутая полотенцем и подхожу к окну, смотрю на город, который отсюда выглядит просто великолепно. Это почти центр, что тут еще сказать. Совсем другая атмосфера.

Раздается стук в дверь, когда мои волосы почти высохли, и я уже одета. Что-то мне подсказывает, что это Кирочка. Соскучилась, должно быть.

Открываю дверь перед малышкой.

— Привет! Отдохнула?

— Да. А что такое? — наклоняюсь. — Хочешь ко мне?

— Папа тебя зовет!

— Что?

— Он зовет тебя с нами ужинать, — берет меня за руку. — Пошли! — тянет из комнаты, что я не успеваю закрыть за собой дверь.

Это так неожиданно. Я успела перекусить перед его приездом и думала, что больше есть не стану.

Кира приводит меня на кухню, где хозяйничает ее отец. Видимо, только что приезжала доставка.

— Помоги мне, — заметив меня, говорит Егор Алексеевич, и я спешу к нему, чтобы помочь переложить свежую еду из контейнеров в тарелки. — А ты сбегай позови брата к ужину.

— Пап, он не пойдет.

— А ты скажи, что я сказал ему прийти.

— Хорошо! — и малышка убегает.

— Как тебе первый день? — интересуется мужчина, от одного голоса которого у меня мурашки по коже.

— Замечательно, — отвечаю я, а сама вспоминаю слова той женщины. О том, что он изменник, погубивший жену. Мне трудно его воспринимать человеком, который способен на такое. Хотя я не удивлена тому, что у него было много женщин. — Мы с Кирой отлично провели время. И спасибо… спасибо вам, что предложили мне эту работу. Мне все равно было нечего делать все эти дни до собеседования.

— Живешь с родителями? — спрашивает мужчина, проигнорировав мою благодарность.

— Эм… Ну да. Почти.

— Почти?

— С мамой и отчимом.

— Хм…

— Что?

— Почему не съехала? Уверен, что нет ничего приятного видеть мать с каким-то левым мужиком.

— А может он хороший и давно с мамой?

— По голосу так не звучало.

— Вы правы… — ухмыляюсь. — Я не в восторге. А не съехала почему… не хотела оставлять маму. Она связалась с этим мужчиной после смерти отца, что произошло относительно недавно. Вот я и была рядом, чтобы присматривать за ней.

Не знаю, почему ему все это рассказываю. Это его не касается. Все это очень странно. Но у меня раньше вообще никто не спрашивал про семью. Я и не хотела никому говорить. Стыдно.

— Это он сделал?

— Что?

— У тебя синяки на руке. Отчим тебя обижает?

Я вся цепенею, дышать становится трудно.

Глава 10

Ну нет, я не стану ему ничего говорить.

— Нет, — беру тарелки, несу их к столу. — Это я ударилась.

— Следы пальцев. Я же вижу.

В голове промелькивает мысль, что он сам такие синяки жене ставил. Вот и знает, как это выглядит.

Хотелось бы, чтобы это было не так.

Я не хочу видеть в нем злодея. Я отвергаю это всеми силами своей души.

— Не волнуйтесь за меня, — коротко смотрю на мужчину. — Все хорошо.

Резко бросаю взгляд в сторону, когда слышу Матвея, который спорит с Кирой по дороге в кухню.

— Отстань от меня! — бросает мальчик грубо Кире, когда они появляется в кухне.

— Что за шум? Чем ты опять недоволен? — интересуется у сына отец. — По какому поводу кричишь на сестру?

— Она ко мне лезет, — шипит Матвей.

— С чем это она к тебе лезет?

— Я просто позвала его! — говорит Кира в свою защиту.

— Так, все, успокоитесь. Давайте за стол. Я заказал все, что вы любите. Матвей, твои любимые креветки тоже.

— Можно я поем в комнате?

— Нет, ты будешь есть за столом.

Мальчик шумно вздыхает, глядя на меня, и все же идет к столу, садится за него и, откинувшись на спинку стула, сидит и озирается недовольно.

Мы тоже все садимся за стол. Кира даже пододвинула стул поближе ко мне. Благодаря ей мое напряжение не такое сильное.

Но я не могла отказаться. Думаю, Егор Алексеевич специально собрал нас сейчас всех вместе. Чтобы сын уже примирился с моим присутствием.

Кирочка сразу принимается есть салат с курицей, а я делаю глоток сока. Матвей демонстративно отказывается есть, а отец наблюдает за ним.

— Ешь давай.

— Потом, — бурчит себе под нос.

Мужчина приподнимает, приступая к еде.

— Ну и ладно, — хмыкает Егор Алексеевич. — Как хочешь. Только чего так на Мирославу глядишь? Она тебя что, обидела чем-то?

— Нет, — отвечает Матвей.

— Влюбился? — провоцирует его отец, а я едва не улыбаюсь.

— Чего?! — сильно хмурится Матвей, оживляясь. — Фу!

Похоже, Егор Алексеевич выводит сына на эмоции. Получается.

— Тогда ешь и хватит глазеть исподлобья. Все нормально. Мирослава с тобой, кстати, подружиться хочет. Ты что имеешь против?

— Мне не нужна нянька.

— Вот заладил, — цокает Егор Алексеевич. — Она тебе не нянька. Она тут из-за Киры. Мы же с тобой все обсудили. Ты сказал, что не против.

— Не против…

— Тогда ешь.

Вздохнув, мальчик придвигается ближе к краю стула и начинает уминать салат.

Поужинав под разговоры с Кирой, я сама убираю со стола и иду к себе.

И тут мне подруга звонит. Одна из тех, которой я почти все рассказываю. Она веселая, легкая на подъем, но при этом очень верная. Временем проверено.

Рассказала ей и последних событиях.

— Какая же свинья! — рычит Ира. — Его давно закрыть надо. Живет в твоей квартире, еще и руки распускает!

— Я решила просто забить, — выдыхаю, залезая на подоконник, чтобы любоваться городом. —