Одиночество вдвоем или любовь на пятерых - Елена Анатольевна Казанцева Страница 9

Он даже не посмотрел ей вслед.

Глава шестая. Настя

Она переехала жить в сад первого мая. Как раз днем стало тепло, уже почти по-летнему пригревало солнце. Снег растаял, обнажив бурьян. Нужно было взяться за обустройство участка и решить, что делать с домом. Сад был запущен, последние два года родственница сильно болела, за садом присматривать было некому. Да и домик сильно обветшал. Кое-где протекала крыша, облупился фасад.

Дом встретил ее полной разрухой, по углам скопилась толстым слоем пыль, пол был грязным, словно по нему ходили в грязных сапогах. На столе валялась немытая посуда, с окон сорваны занавески. В доме явно хозяйничал кто-то чужой. Старая печка была сильно закопченной, ее пытались растопить неумело, засунув не колотые дрова. Хорошо, что дом не сожгли.

Она поставила на плиту два таза воды, настругала туда хозяйственного мыла. В одном она прокипятило белье, в другом посуду. Пришлось съездить в город, купить шпаклевки и краски.

Через две недели ее дом преобразился. Местный печник почистил ей дымоход, помог побелить печь и наколоть дров. На окнах теперь висели белые ажурные занавески, стояли немудренные примулы в горшках, по шкафам была разложена чистая до скрипа посуда, а на кровати постелено белейшее, свежее белье.

Дом тоже удалось немного подремонтировать. Настя для себя взяла на заметку, что в ближайшее время нужно ремонтировать крышу. До осени она хотела подкопить денег, чтобы начать серьезный ремонт.

Вот только одно ее угнетало. Под коньком крыши осы свили себе гнездо.

— Житья тебе от них не будет, — тыкал пальцем в осиное гнездо председатель. — Надо травить.

Пришлось вновь ехать в город и искать по магазинам отраву.

Наконец она нашла то, что было нужно. Растворила порошок по инструкции. Прочитала, как применять. И полезла под конёк крыши с распылителем.

Надо было опрыскать гнездо.

На ее действия, осы вдруг оживились. Они защищали свое гнездо. Уже стоя на лестнице под скатом крыши, Настя поняла, что надо было надеть более плотную одежду, а на лицо попросить у пасечника маску.

Осы оживились. Зажужжали и бросились на защиту гнезда.

Настя отчаянно махала руками, пару ос убила, но их с каждой минутой их становилось все больше и больше. Она ударила по гнезду, и то оборвалось и упало. Осы вылетели огромной стаей, теперь они жалили ее уже всю, успевая залезть даже в брюки.

А она от страха, быть закусанной до смерти, вылила весь раствор на валяющееся под ногами гнездо и, отмахиваясь, побежала домой.

— Чей ты днем то его поливать стала, надо было дождаться ночи, — бурчала на нее соседка, прикладывая ей примочки к покусанному лицу.

— Ты бы, Настенька, попросила, я бы тебе у пасечника маску взял, — лебезил перед ней председатель.

— Ой, иди уже, — махала на председателя пожилая соседка. — Ты, Настя, на этого старого пенька не смотри. У него жена прошлый год померла, так он сейчас перед молодухами петухом ходит. А сам стар, как черт, песок из всех щелей сыпется, одно у него достоинство — дорожки хорошо посыпает, зимой не поскользнёшься, — ругалась на председателя соседка. — А так какой с него прок, хозяйство уже не рабочее, а все к молодухам лезет, старый чёрт.

Соседка споро обрабатывала укусы, успевая ворчать на любвеобильного председателя.

— Спасибо вам, баба Клава, — поблагодарила ее Настя.

— Если чо, обращайся.

Но как бы хорошо не обрабатывала баба Клава ее лицо, укусы вспухли огромными волдырями, кожа покрылась красными пятнами. В ближайшем селе в аптеке ей посоветовали таблетки и мазь. Но к утру следующего дня, ей стало только хуже. Лицо вспухло подушкой, ужасно чесалось, кожа приобрела красновато-синюшный цвет.

Пришлось накинуть на голову платок и прикрыть им хотя бы часть лица. Потому как Настино лицо теперь больше напоминало лицо той бомжихи, что проверяет мусорные контейнеры у ее подъезда в поисках алюминиевых банок.

Руки и ноги тоже пострадали, укусы превратились в волдыри, которые сильно чесались. Волдыри через сутки тоже поменяли цвет на синюшный и увеличились в размерах. Теперь они походили на волдыри при бубонной чуме. Чтобы не пугать людей, Настя надела длинное платье с длинными рукавами, доставшееся ей в наследство от тётки, на голову накинула платок так, что бы верхняя часть лица была прикрыта. Для тепла из тёткиных закромах она извлекла безрукавку.

Так и пошла полоть грядки.

Перекапывать бурьян было тяжело. Руки с непривычки болели, уже на второй день на ладонях появились кровавые мозоли. К вечеру ломило поясницу, а с утра боль пронзала все ее тело. Но Настя упорно трудилась, заставляя себя каждый день убирать бурьян и расчищать грядки.

К своему удивлению, под слоем жухлой листвы, она нашла несколько гряд клубники. Листики только-только начали проклевываться после зимней спячки. Она убрала всю листву, обрезала лишние побеги, что остались с прошлого года. Рядом обнаружились клумбы. У края участка в бурьяне росла малина.

Настя уже поняла, что тетка очень любила этот сад, когда-то он был весь засажен разными плодовыми деревьями, кустарниками, здесь было обилие клумб и грядок, сад был ухожен и красив. Жаль, что такой участок несколько лет стоял заброшенным.

И ей пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы возродить его.

Вот поэтому ее и захлестнуло возмущение, когда на соседний участок заехала машина со строительными материалами, и рабочие начали скидывать тюки на ее уже облагороженные грядки.

Она, как фурия, принеслась к борозде, что разделяла их участки.

— Вы что изверги делаете? Вы зачем на мои грядки свой мусор скидываете, — орала она на непрошенных гостей. Дурацкий платок все время съезжал ей на глаза она все никак с ним не могла справиться, так как руки ее были выпачканы в земле.

— Э, уважаемая. Мы на своем участке разгружаемся, — к ней вышел высокий мужчина лет сорока, с небольшим пузиком, немного кривоногий, с манерами чернорабочего на стройке. Их легко можно узнать в толпе по сильно загорелым рукам и лицу. А еще по жилистым рукам, привыкшим к тяжелой работе.

— Глаза разуй, — Настя ткнула ему пальцем. — Видишь борозда, это мой участок, а это твой.

— Да ты гонишь, твой участок там, — мужик явно не хотел перекладывать вновь тюки, уперся, как бык на корриде, грозно зыркая из-под козырька кепки. Но Настьку этим не проймешь.

— Ты сам гонишь, — взъелась она еще сильнее.

— Стой, Никит, сейчас я план участка возьму, и мы разберемся, — на помощь к строителю спешит второй, явно сам хозяин сада.

Настя даже засмотрелась на него из-под платка. Высокий, стройный,